– Ага, я такая! Мне еще твоя помощь нужна.

– Говори.

– Орки никуда не убегут. Тут делов-то на пять минут. Я тут, кажется, защиту от обаяния драконьего сварганила, надо бы протестировать.

– Ох… ну давай.

Я активировала сеть. Источник мой почти полный. Ну, дык, конечно, куда мне тратить то энергию… пока нельзя магичить.

– Включай наполовину.

Ага, пошло поле, ментальная энергия собирается в конденсаторы, по ним переходит в источник. Две минуты – полет нормальный.

– Давай на максимум.

Пять минут, я под завязку, энергия рассеивается.

– Стоп, достаточно. Работает, твое сиятельство! Ра-бо-та-ет! Можешь оставить себе свой амулет, – радостно сообщила я Корну.

– Эх… Вот откуда ты вязалась такая на мою голову? – тоскливо спросил Корн.

– Пойдем уже, страдалец. Познакомлю тебя с шаманом. Кстати, что с пленными делать будем?

– Ведите их пока со своим караваном в Амерон, мне не до них сейчас. Но я подумаю.

– А чего тут думать – отпустить их на все четыре стороны, да и все.

– Ага, особенно орчанку с орчонком. Ты их только из клетки выпустишь, как их тут же порвут на части. Да и с остальными надо разобраться. Ладно, малыш, мне и правда, некогда. Надо срочно собрать и передать данные Повелителю и специалистам. А еще надо вытащить эти данные из головы шамана. И так, чтобы он не успел сдохнуть. Эта твоя травка, она ему мозг не повредит?

– Нет, она безопасна для мозга. Пошли.

Я отвела Корна к пленным. Показала ему шамана и травку, которую надо зажигать и дым от тления давать нюхать шаману раз в четыре часа на пятнадцать-двадцать минут. Далее было решено, что Корн остается на поляне ждать свой отряд, который должен прибыть через несколько часов. А мы с караваном и пленными продолжили свой путь в Амерон.

Через три дня Лес вернул мне цветок Миру. Для пробуждения хранителя леса требовалось время. Сколько – лес не знал. Зато мои энергетические каналы были полностью восстановлены. И я с осторожностью пыталась взаимодействовать с миром и практиковать.

За полторы недели пути мы отбились один раз от большой шайки разбойников и еще один раз от небольшого отряда орков.

Пленных мы выпустили из клетки и распределили по повозкам и только орчанку с орчонком держали отдельно от людей. А еще за них постоянно заступалась девчушка восьми лет, которая мне упорно кого-то напоминала. А орчанку и мальчика орка просто было жаль. Их ненавидели все. Я ехала в основном с ними, охраняя их от тычков и разных пакостей. Так странно видеть людскую подлость… издеваться над тем, что не может ответить. Стоит мне отвернуться и то камень прилетит орчанке и мальчишке куда придется, и в голову и в живот, то толкнут со всей силы так, что проехав по жесткой земле, они получали многочисленные ссадины и раны, то булавкой ткнут в живот или вбок. Я и Виера замучались лечить их. Виера поверхностные раны, а я эликсирами, если раны серьезные. Одна восьмилетняя малышка за них заступалась изо всех своих жалких силенок. В конце концов, мне это надоело. На очередной стоянке я собрала всех и попыталась объяснить людям. Совершенно тупой диалог получился:

– Зачем вы издеваетесь на орчанкой и мальчишкой? Что происходит? Ведь они такие же рабы, как и вы. Такие же пострадавшие!

– Они орки! Мы ненавидим орков. Им не место рядом с нами! Убейте их! – раздавалось со всех сторон.

– За что убить? За то, что они орки? За что вы ненавидите именно их? Именно женщину и ребенка. Что именно они сделали лично вам плохого?

– Они орки. Они убивают нас. Их надо убить.

– Как именно эта женщина и мальчик вас убивают?

– Нас другие орки убивают. А эти тоже орки. Если бы они могли, они бы тоже нас убили! Они орки! Они не достойны жить!

– За что вас сделали рабами? – спросила я орчанку.

– Я младшая жена моего мужа и господина Рогура. Он был пьян и хотел убить Нику. Я не дала, посмела закрыть ее собой. За это он избил меня и моего сына. Потом продал шаману Бо за долги, – ровно сообщила орчанка.

– Вы слышали? Эта женщина защитила девочку. Человеческую девочку. Что вы на это скажете?

– Она лжет. Убейте ее. Это же орчанка! Что вы с ней возитесь?!

Тьфу ты пакость какая…

– Значит так. С вами разговаривать бесполезно. Да и желания нет никакого. Кто еще хоть раз обидит орчанку или ее сына, будет иметь дело лично со мной.

– А ты тут никто. Ты не имеешь права нам приказывать! Ты наемник, вот и охраняй караван.

– Тисон! Что ты такое говоришь! Да господин Ланс спас нас всех. Если бы не он, нас бы убили! Не слушайте его, господин Ланс, разум помутился у него, – запричитала какая-то женщина.

– Да все он правильно говорит. А ты не лезь, куда не понимаешь. Твое дело бабское. А то так воспитаем – неделю сидеть не сможешь, – загоготал другой мужик.

Это… Это бывшие рабы? Нет… это не бывшие рабы. Это тупое быдло и животные.

– Я все сказал. Кто сомневается в моих словах и моем праве приказывать – может смело нарушить мой приказ.

Мужик смело подошел ко мне и замахнулся, чтобы ударить орчанку, с ухмылкой глядя мне в глаза. Ну да. Я же мелкий и субтильный, на вид пацан двадцати лет… еще смею тут указывать им, знающим жизнь и нюхавшим пороху. Три болевые точки и мразь захрипела.

– Еще желающие?

– Да ты, ублюдок! За все ответишь. Вот приедем в Амерон, попадешь в застенки тюремные, не так запоешь! Давно тебя не пороли! Сейчас мы это исправим! —раздалось со всех сторон, однако вышли только трое смельчаков.

– Рабство – это не клетки и не оковы. Это психология. Вот вы вышли из клеток, а рабами все равно остались.

– Крути сопляка! – кинул клич зазывала.

Раз, два, три, четыре, пять. Вышел зайчик погулять.

Полежите пока. Отдохните.

– Я ничего больше объяснять вам не буду. Слишком ценю свое время. Повторяю, еще раз кто обидит моих подопечных – будет иметь дело со мной, – спокойно сообщила я притихшим рабам, – Все-таки жаль. Я думала, что драконы не правы, считая людей низшей расой, а оно вон как оказалось.

Я прошла сквозь эту толпу. Ведя с собой орчанку и ее сына.

– С этой минуты ничего не бойтесь. Вы под моей защитой. Не все люди такие, как и не все орки одинаковые. Отдыхайте, – сказала я оркам, – Рандом, приставь к ним пару парней, чтобы ни одна с.. к ним не могла подойти.

Утром я столкнулась со шквалом ненависти. Неприятно, конечно, но вполне ожидаемо. Ничего. Бывало и хуже, мне вспомнился лагерь… Я привела себя в порядок и принесла еды себе и оркам. К нам подошла девочка Ника. Кто же ты такая, Ника. Кого ты мне так напоминаешь?

– Тебя Лабурага зовут? – поинтересовалась я у орчанки.

– Да, господин наемник. Родные звали меня Лабура. Иногда Лурой. Как вам будет удобно.

– Ну а тебя, боец? – спросила я мальчонки, на вид лет десяти.

– Рубин, – тихо сказал орчонок.

– А ты знаешь, что означает твое имя в тех местах, откуда я родом?

– Нет, – грустно сказал мальчик.

– Рубин – это такой драгоценный камень. Он красного цвета и сияет почти как солнце, только алым. Стоит – бешеных денег. Он обязательно присутствует на королевской короне.

– Правда? – недоверчиво покосился на меня малыш.

– Правда-правда.

– Дяденька, что с нами будет? – спросил орчонок.

– Лаура, можно так тебя буду называть? – дождавшись кивка, продолжила, – Что ты будешь делать дальше?

– Это зависит от вас, господин наемник.

– Хорошо, каким ты хочешь видеть свое будущее? Я могу отпустить тебя домой вместе с сыном и даже проводить, чтобы вас никто не обидел. Хочешь?

– Нет, господин наемник. Там нас ждет смерть. Я опозорила род своего мужа. Хорошо, пойдешь ко мне на работу?

– Что я должна буду делать?

– А чем бы ты хотела заниматься?

– Я люблю домашнюю работу и работу с землей. И Рубин тоже может мне помогать. Деньги нам не нужны. Только еда и немного одежды.