На земле лежал мальчишка лет пятнадцати, абсолютно голый в позе эмбриона и молча плакал. Неслышные рыдания сотрясали худенькое тельце. И у меня тоже слезы. Хорошо, что темно и никто не видит. Мужчины ведь не плачут. Пойти бы в лес, чуть подальше, разреветься там, захлебываясь рыданиями, и все было бы в норме через час. А так… Так только слезы, никто не должен видеть и слышать. А если Рандом появится и жалеть начнет, то плотину прорвет. Я положила голову оборотня себе на колени и стала гладить по волосам. Сняла с себя жилетку и накинула на пояс мальчишки. О, а вот и Рандом. Не подходи друг, погоди. Я сделала отрицающий знак рукой.

– На вот, оборотни, когда оборачиваются – остаются без одежды, – сказал мне друг, кидая чей-то плащ.

Я укрыла мальчика плащом. Мы просидели так часа полтора, прежде чем мальчик стал затихать. Кажется, заснул. Я тоже успокоилась и знаком попросила Рандома, караулившего нашу парочку, подойти к нам.

– Рандом, надо парню одежду сообразить, и спать укладываться. Блин, гражданские же все под сонным зельем… А, спроси у Виеры, она одна у нас сейчас в адеквате, хорошо, что ее оставили на случай надобности в лекарских навыках. Может она чего сообразит. Что-то устала я сегодня. Надо отдохнуть. Хоть пару часов успеем ухватить сна. Мальчишка между нами пусть лежит, так теплее ему будет, – попросила я друга.

Надо спать. Меня итак уже накрывает. Эмоциональный всплеск, однако. Выматывает почище тренировок всяких. Надо срочно ложиться, пока не вырубилась. Иначе не смогу во сне ничего контролировать. А это плохо. Настроить сеть координат, щекотку носа, добавить в допустимые объекты мальчишку-оборотня, Рандома. Остальные – как обычно два метра от моего комиссарского тела. Так, вроде все. Еще раз диагностика парня. Истощение. Серьезное, очень опасное истощение организма. Вот, подлец этот маг! Как такое возможно? Всё, хватит нытья и стенаний. Всё будет правильно. Так, как надо. Правильно… Так, как…

Сквозь сон поняла, что Рандом пришел, лег с другой стороны мальчишки, что-то положил ему под голову. Меня укрыл…

– Пасиб… – пробормотала я сквозь сон. Ему можно подходить, укрывать, гладить по волосам… он свой. Он уютный и теплый и надежный…

Чувствуя во сне слабую щекотку носа, я начинаю резко, но аккуратно просыпаться, контролируя свое дыхание. На сильную щекотку носа спящий организм у меня всегда реагирует одинаково —просыпается резко с оружием в руках и мгновенной готовностью к прыжку в любую сторону, в зависимости от обстоятельств. Рефлекс полезный для выживания, но неприятный своей внезапностью. Не для меня, разумеется. Для окружающих. Вот и сейчас, мое просыпающееся сознание, анализируя обстановку вокруг, заметило, что мое тело оччччень не эстетично стоит на раскорягу пытаясь одновременно двумя кинжалами дотянуться до горла двух наемников Романа, которые находятся в метре от меня, но с совершенно противоположных сторон. Не дотягиваюсь. Повезло… рефлексы – дело такое, неконтролируемое. Так что нечего ржать на меня как кони. Нашли представление, то же мне. Еще и солнце, зарраза в глаза слепит… мда… ох и позорище, конечно. А с другой стороны, жить захочешь и не так раскорячишься. А одному то я курточку попортила, с удовлетворением отметила я. Ну, никто ж не виноват, что у меня руки короткие.

– Ладно. Поржали и хватит. Кто надоумил-то? – буркнула я, смачно зевая… ох, рано, встает охрана.

– Бойцы ваши, сказали, что к тебе спящему никто ближе метра подойти не сможет, ну мы и попробовали резко сократить дистанцию. В прыжке. Точно про тебя говорят Ланс – Шерба ты бешеная, – буркнул тот, с испорченной курткой. В который раз убеждаюсь, что мужики – такие дети… Нашли тут мне русскую рулетку…

– Долар, сколько выиграли в споре? – крикнула я друзьям, у которых морды лица сияли похлеще начищенного пятака. Кто ж так палится то? Школота…

– По одному лу каждый! – с гордостью сообщил мне Долар. Ого! Круто они нагрели неверующих! Наивный чукотский мальчуган.

– Моя доля – пятьдесят процентов, – нахально сообщила я друзьям, которые вот прямо на глазах начали киснуть. Ну, так, а чего вы думали? Я, типа, пахать буду, а они деньги грести лопатой? Да, щас же! Тут вам не здесь…

– Отставить угрюмый и обиженный вид! А то сейчас еще штраф назначу. У вас как раз целых пол лу на каждого осталось бесхозными, – загадочно улыбнулась я друзьям, как по волшебству снова засиявшими счастливыми лицами. Люблю делать приятное людям! И денег заработала и люди счастливы! И настроение сразу поднимается! Класс…

– Все. Представление окончено, давайте, гуляйте. А то ребенка вон уже разбудили, – заворчала я. Народ отнесся с пониманием и резко рассосался с моего уголка нашей коммунальной полянки.

Я присела на корточки и внимательно посмотрела на мальчишку. Тот хлопал своими огромными до болезненности глазами на лице и настороженно смотрел, не зная, чего еще ему ожидать от нового хозяина.

– Ты меня понимаешь? – глупый вопрос, если уж он в обличии волка меня понимал, то уж в человеческом обличии подавно. Паренек кивнул. Чего и следовало ожидать.

– Ты говорить можешь? – спросила я. И снова кивок.

– Как твое имя?

– М..Марк. – тихо, с хрипотцей, сказал мальчуган.

– Меня зовут Ланс, а вот вторую твою сегодняшнюю ночную грелку зовут Рандом. У тебя есть какие-то потребности сейчас? То, что тебе срочно нужно? Может быть в туалет?

– Нет, господ… Хозяин, – опустил голову пацаненок.

– Я не хозяин тебе. С этим разберемся чуть позже. Меня зовут Ланс. Я – наемник. Мы охраняем караван, на который напала банда с твоим бывшим хозяином. Сейчас мы кушаем, собираемся и выходим на маршрут. Твоя задача на сегодня – кушать, отдыхать, набираться сил. Если что-то понадобится – обращаешься ко мне, Рандому или Виере. Виера – это наша отрядная лекарка, я вас чуть позже познакомлю. У тебя сильное истощение, но много есть тебе сейчас нельзя. Одежда твоя у тебя под головой вместо подушки. Пока одевайся, я принесу поесть и попить. Хорошо?

Пацан кивнул. Я сходила, принесла еду себе, Рандому и Марку.

– Держи, это тебе сейчас. Если захочешь еще, мне скажи, я еще дам, только чуть попозже. Нельзя первое время после голода нагружать желудок, отвыкший от пищи, хорошо? – я протянула мальчишке его порцию.

– Да, господин, спасибо, – тихо пробормотал мальчишка, глядя горящими глазами на свою миску с едой в своих руках.

– Рандом, – протянула я другу его миску.

Заботу о Марке взяла на себя Виера. За Диреком и компанией присматривала Кирима под неусыпным контролем пятёрки бойцов Романа. На всякий случай бандитов спеленали веревками и бросили в одну из повозок. А я, Роман, Рандом и Азар ехали нынче вместе в глубокой задумчивости. Ох, как бы я была бы рада сейчас Кардэйлу. Да даже повелителю бы обрадовалась. Скинуть всю головную боль с этой гадской провокацией на их светлые венценосные головы – и я была бы полностью счастлива.

А может, правда, прикопать его, этого Дирека, по-тихому? Никто и не узнает… Правда тогда и весь наш отряд и вообще весь караван не мешало бы положить рядышком… ну, ладно. Предположим, их никто не спросит, а они сами ничего не скажут. Хотя, если спросят, то скажут по любому, потому что больно будет очень. Не будем о грустном. Предположим, что не спросят. И вообще, наш отряд не причем. А Дирек в лесу заблудился. Волки напали. Или умер от диареи. Всякое в жизни бывает. А мы – ни причем. Мы дойдем, как ни в чем не бывало, до этой Меолы. Ага, как ни в чем не бывало. Смею надеяться, что я не такая идиотка, как этот Дирек, чтобы надеяться, что в таком деле нет дублирующих Дирека групп. Да я уверена в том, что даже в его банде был дятел или даже дятлы, которые постукивали периодически туда, куда надо. Скорее всего, при налете они погибли. А вот это плохо. Плохо Светка, что ты раньше об этом не подумала. Но с другой стороны, и чего? Ну, подумала бы, что изменилось-то? Ладно. Опять проехали. Дятел должен быть поближе к руководству, которое ломанулось к повозкам. Ох…. Хоть бы, хоть бы!!! Скрестим пальцы на удачу!