— Рина — это кто?

— Это наша фея. Участковый врач-терапевт.

Вот это уровень признания! «Фея»!

— Почему вы думаете, что она подскажет? — Вдруг очередная ясновидящая?

— Она следом кроссовки несла.

— Куда⁈

— Не знаю. В квартиру Льва, наверное. Они так и шли: сначала парень со Львом, потом Рина с кроссовками…

— А во сколько это было?

— Ой, знаете, я не смотрел на часы… Луна такая красивая была вчера, вы заметили? — мечтательно произнёс Вася.

Я вообще не заметил, что вчера была луна. Как-то не до луны мне было последние… лет десять.

…Значит, нельзя определить, Льва сначала принесли, а потом он «в его состоянии» куда-то попёрся под бдительным оком домовой, или наоборот, вернулся с прогулки под присмотром «участковой феи». Ладно, будем выяснять.

— Где эту вашу Рину можно найти?

Я приготовился записывать.

— Она живёт в соседнем подъезде. Тридцать первая квартира.

— Спасибо, Вася.

Я тяжело вздохнул.

Не знаю, сумею ли я выдержать ещё один подъезд?

Может, не так всё плохо, пытался я настроить себя на оптимистичный лад.

Просто схожу к доктороше. Вдруг, докторша нормальная? Вероятность мала, конечно, но совсем исключать её нельзя. Потом, с новыми вводными, вернусь в квартиру ко Льву, который одинокий волк и козёл, несмотря на то, что павлин. В общем, не определился с зоологической ориентацией.

Я выдохнул и направился в соседний подъезд.

У подъезда в клумбе копошилась какая-то не то огородница, не то сотрудница ЖЭКа. По торчащей кверху пятой точке определить было сложно всё, кроме пола.

Я набрал на домофоне «31». Потом ещё раз.

— Вы к кому? — раздался за моей спиной женский голос.

Обернулся.

Вытирая лоб запястьем, в клумбе стояла довольно молодая, рослая девица типично славянской внешности. Пшеничная коса, светлые глаза, в окружении рыжеватых, едва заметных ресниц. На руках были перчатки, испачканные в земле.

Мне на мгновение почудился на них багровый оттенок засохшей крови.

Да сколько же можно⁈ Куда девать это чёртово воображение!

— К Рине, врачу из тридцать первой.

— А, так она же в поликлинике! Вы вечером приходите! — Девушка отряхнула перчатки и пожаловалась: — Представляете, переломали вчера три бегонии! Ну что за люди! Серпа на них нет!

Не знаю, тосковала ли огородница по твёрдой руке Сталина с молотом или жаждала кастрировать негодяев, но в глазах её мелькнули кровожадные огоньки.

В окрестностях с зелёными насаждениями лучше быть осторожнее.

По газонам не ходить, собак не выгуливать, всё такое…

— Благодарю за информацию. Извините, вы не видели последние пару дней Льва Клыкова из тридцать восьмой квартиры? — не всякий случай спросил я.

— Вообще он в полнолуние старается особо не высовываться, — поделилась девушка. Видимо, о «ку-ку» жильца в доме знали все.

— Понятно. Ещё раз спасибо! — поблагодарил я и побрёл обратно.

Поколебавшись, кого набрать, чтобы мне открыли дверь, я выбрал тридцать пятую. Вдруг Ксения обидится, что я без неё с жильцами разговаривал?

Домовая встретила меня возле двери:

— А Иржена ещё не приехала! — посетовала она, всплеснув руками. — И тесто на пирожки не подошло!

— Ничего страшного, Алефтина Витольдовна! — успокоил её я. — Мне просто нужно пройти в квартиру к гражданину Клыкову.

— Вот вы правильно гражданочке Безлунной не доверяете! — сделала неверные выводы старушенция. — У неё, между прочим, тоже рыльце в пушку! Знаете, в чем её на днях обвинили в ихней Ассоциации? — оглядевшись по сторонам и понизив голос, спросила она.

Я припомнил, как дама в шляпке из Читательского клуба говорила что-то о недоразумениях или чём-то подобном. И слова Ксении о членстве в Российской Ассоциации ведьмовства тоже припомнил.

— Членские взносы не заплатила?

— Если бы! — изобразила на лице «ни за что не поверите!» домовая. — В шарлатанстве!

— И чем же она таким выделилась? — усмехнулся я, хотя, признаться, слышать это было неприятно. Как-то я уже с ней свыкся. Даже поверил, что она на мне всякие зелья не использует. А по поводу нелегальной деятельности своей просто шутит. И тут здрасьте: сама шарлатанская Ассоциация признала Ксению Безлунную шарлатанкой!

— Ну я точно не знаю… Но разговоры слышала!

— Разговоры — это очень важный источник информации! — одобрил я и выдохнул. Ой, ну чего эти бабки между собой только не говорят! Тем более о молодых симпатичных барышнях! — Кстати, а во сколько начался тот детектив, который вы вчера смотрели, когда Лев вышел из подъезда?

— В десять — десять! Как сейчас помню! — бодро отрапортовала Алефтина Витольдовна.

— Не заметили каких-то странностей в его поведении, походке? Может, он покачивался, спотыкался?

— Да ещё чего! Шёл весь важный. — Она изобразила на лице повышенную важность. — Такой, расфуфыренный! Альфа нашёлся! — Расфуфыренность старшая по дому передала размахом плеч и развязностью шага. — Тьфу! Да он под стол щенком скакал, когда я уже четвертый дом сменила! Никакого уважения!

Она ткнула пальцем в небо, будто приводила его в свидетели неподобающих манер.

Я покивал. Отчаянный мужик — этот Лев! Я бы поостерёгся такой старой ведьме неуважение оказывать. Пусть она и утверждает, что всего лишь старшая по дому. Даже аптекарь-чернокнижник ей мусорку под окна вываливает под видом, что промахнулся. А аптекарь — это сила, что ни говори!

— Благодарю за помощь следствию и активную гражданскую позицию, — похвалил я, и Алефтина Витольдовна вытянулась в «смирно», как новобранец перед генералом.

Я шагнул на лестницу, ведущую на третий этаж.

— Так вы вечерком-то заходите! На пирожки! — крикнула мне в спину старушка.

— Непременно! Как только с делами разберусь, так сразу! — пообещал я. Благо дел у меня было много и разных.

Дверь к Клыкову была по-прежнему не заперта. Внутри всё так же был погром и полное отсутствие живых людей.

Мёртвых, к счастью, тоже не добавилось.

Я обошёл всю квартиру. Следов крови нигде не обнаружилось. Были опрокинуты несколько стульев, местами подрана мягкая мебель. Обувь раскидана по всем комнатам, будто её распинали. На полу в осколках стекла лежали разбитые рамки дипломов о занятых местах в соревнованиях по бодибилдингу и единоборствам. Коллекция медалей висела в зале под фотографиями полуобнажённого рельефного тела. Общая картинка подтверждала справедливость слов «домовой»: Лев Николаевич — павлин ещё тот. Видимо, одинокими вечерами он присаживался напротив своего иконостаса и как давай надра… -ивать свою гордость!

Сотовый телефон обнаружился в спальне выключенным. На столе стоял ноутбук. К сожалению, без пароля включить его я не смог, но, надеюсь, наши эксперты с ним справятся. Пусть явиться на Туманную, 13, им повышенная тонкость кишки мешает, но, в конце концов, за что-то же они деньги получают?

Когда я уже собирался выходить, по привычке оглядел прихожую, не забыл ли чего. И мой взгляд зацепился за металлический предмет. Я наклонился, и с удивлением обнаружил за чудом устоявшим в коридоре кроссовком ключ от квартиры!

События в квартире тридцать восемь стали ещё менее понятными и более загадочными.

Но ничего! Мы не привыкли отступать! Сегодня вечером я непременно поставлю точку в этом неясном деле в этом непонятном доме!

В отделение я вернулся как добытчик. Заглянул к техникам, отдал им телефон и ноут с бирками. Те посмотрели на меня с выражением «о-го!», что очень бы польстило, если бы между собой втихую они не обменялись взглядами «он больной, что ли?». Поэтому я всё же зашёл к экспертам и сдался на всё — чтобы исключить химическое воздействие. Крови из меня нацедили с полведра, как вампиру на ужин, со словами: «понимаем, это для самоуспокоения», но к психиатру посоветовали пока не идти. Между строк сквозило: «Мы ещё к вам привыкнуть не успели, и опять новый начальник?». За сим я посчитал свой долг исполненным и устроился в кабинете.