– Что теперь делать?

– Теперь? – тот вытер рот, и сделал вид, что задумался, – Ты мясо будешь? – Деян покачал головой, – Будешь. Это не обсуждается. Эй, мужики, дайте хрущу кусок да гузно сдвиньте в сторону, – когда Деян сел рядом и начал поглощать дымящуюся оленину, Глеб продолжал, – Мы сейчас разобьемся на отряды и каждый пойдет кто куда. Ты в чьем будешь, Деян? – он ткнул его в плечо, – Да шучу я. Не отдам тебя никому, не переживай, – охотник укусил еще раз свою порцию, наклонился к мальчику и заговорил уже серьезным тоном: – Ты заметил, наверняка, что дичи стало меньше? – Деян и правда обратил на это внимание. В последнее время, ему приходилось подолгу искать какие-либо следы, хотя ранее они россыпью лежали на земле. Он кивнул, – То-то и оно, – продолжал Глеб, – прижали мы хорошо зверье, вот и прячется в дальних чащах. Но ничего, от нас не спрячешься. Правда, Деян? – он снова толкнул мальчика в плечо, – Ладно, ребята, собираться пора.

Глеб встал, остальные последовали его примеру. Как он и сказал, было деление на три группы по три-четыре человека.

– Отец, ну ты вторую группу поведешь, добро? Чтоб нам не перессориться.

– А никаких ссор и не было бы, – улыбнулся Игорь, – я бы тебя на побегушки поставил, как в старые добрые, и дело с концом.

Все рассмеялись, включая самого Глеба. Затем взяли сумки, подтянули ремешки и двинулись в путь. Шли долго, в разных направлениях. Группа Деяна состояла из него самого, Глеба и Борислава. С каждой пройденной верстой по бездорожью, лес вокруг становился все гуще. Попадались мелкие животные, вроде белок и зайцев, что уже было неплохо, но Глеб настаивал, чтобы вышли на что-то более крупное, и периодически интересовался у Деяна, видит ли тот что-нибудь. Но ничего большого решительно не встречалось.

Проходив так, без малого, четыре часа, сделали привал. Развели костер и расположились рядом. Было лишь слегка за полдень, а солнце уже шло на спад. Осень все же. Вдруг Деян почувствовал зов природы и удалился в кусты. Зрение у него было обыкновенное. От того, подаренного девочкой, уставали глаза и им нужно было давать отдых. Когда мальчик уже возвращался к костру, то чуть не споткнулся на ровном месте. Посмотрев под ноги, Деян обнаружил отпечаток, хорошо видимый на сырой земле.

– Посмотрите сюда!

– Нет, спасибо, Деян, мы этого добра насмотрелись, – засмеялись охотники.

– Здесь след!

Группа тут же сорвалась с мест и поспешила к нему.

– Лось, кажись, а Борислав?

– Кажись, что да. Здоровый, гад.

– Да у тебя, Деян, прям чуйка на лосей, – по своему обыкновению толкнув мальчика, засмеялся Глеб. – Идем, он недалеко ушел.

Тем не менее охотники успели пройти около половины версты, а лося все не было видно.

– Да где он есть, уже должен был показаться, – раздраженно прошептал Глеб.

– А ты взгляни на следы, – отвечал Борислав, хотя вопрос был скорее риторическим.

– А что с ними?

Они согнулись над одним и внимательно его оглядели.

– Видишь, – продолжал Борислав, – как вкапывается. Знать, спугнул кто-то животину нашу.

– Кто? –  подозрительно посмотрел на него Глеб. Борислав лишь плечами пожал.

– А это что такое? – воскликнул Деян.

Охотники отвлеклись и посмотрели туда, куда указывает мальчик. У него под ногами из-под толщи листовой подстилки вырывался легкий свет. Деян хотел его тронуть, но Глеб резким движением одернул его руку и тут же грубо выругался. Борислав вместе с тем вжался спиной в дерево, и принялся нашептывать про себя нечто, по содержанию похожее на молитву.

– Что это такое? – взволнованно пролепетал Деян.

Глеб, прежде чем ответить, присел и раздосадовано потрепал волосы на голове.

– Это светляки, чтоб их. И означают они, что мы вошли в заповедный лес.

– Повернем, Глеб. Повернем, покуда худа не случилось!

– Погоди, Боря, я думаю.

– Что тут думать, ты забыл, как старики наставляли?

– Да помню я все, угомонись!

– Что такое заповедный лес? – неожиданно вставил Деян.

Охотники переглянулись и замерли, точно соображали сами. Отвечать, очевидно, предстояло Глебу.

– Это… Это лес, куда нам ходить запрещено, а на деле попросту опасно. Говорят, там вся мразь колдовская обитает, которая тебя удавить и сожрать хочет, – он встал и нервно прошелся, – А что, Борь, как будто раньше он дальше был?

– Точно, что дальше. День пути был, как светляки начинались, а здесь…

– Да-а, значит эта зараза распространяется. Приехали мы. Нужно у знающих людей попытать. Что-то странное происходит, – он задумался, – Вот что, без этого лося будем мы лапу сосать ближайшее время, а может и зиму. Потому как с голодухи не шибко побегаешь по буеракам. Ты согласен, Борислав?

– Я… Но… Глеб, это же смерть.

– Откуда ты знаешь? Ты был там? Ты видел?

– Но отцы не просто так запретили. Они видели.

– А когда это было? Когда последняя русалка забредала в наши леса? Да там нет никого! – он положил руку другу на плечо, – Да и потом, зашли и вышли, может и вовсе пронесет.

Всю эту тираду Борислав крутил головой и трясся, как осиновый лист.

– А как выглядит русалка? – вдруг стало интересно, Деяну.

– Деян, молчи, покуда с тобою не заговорят! – огрызнулся Глеб, и продолжил накручивать товарища, – А о жене, о Всемиле, ты подумал? А о дочери, как ее…

– Братислава, – чуть не плача отвечал Борислав.

– Братислава! – заискивающе улыбнулся Глеб, – Сколько ей лет?

– Шестнадцать.

– Шестнадцать! Скоро замуж, а что у нее из приданого будет? Беличьи хвосты, которые отец по сусекам собирает?

– К чему ты клонишь?

– Идем со мной. Что бы там ни было, подомнем это под себя, если придется, стрелой и ножом, как всегда делали. Да о чем это я? Ставлю собственную шкуру, что не будет там ничего. Борислав? В конце концов подумай о семье. Тебе их еще кормить надобно, – Глеб закинул все удочки, какие мог и с предвкушением ждал поклева. Но вместо заветного: “да”, Борислав встал, подтянулся и сурово поглядел на оратора.

– Я о семье думаю всякое время. Не вздумай крутить мною. У меня дома еще корова да свинья, уж перезимуем как-нибудь. А весною, глядишь, повернется дичь. А что до твоего безумного похода, то ведешь ты нас на смерть, себя и мальчонку. Не хорошо, Глеб, не по-людски, – он умоляюще смотрел на товарища в то время, как в глазах того читалась холодная злоба, – паренек, идем со мной, повернемся домой, – обратился он к Деяну.

Только Борислав это произнес; мальчик и ответить не успел, как Глеб Схватил товарища за ворот и грубо вдавил в дерево.

– Я за мальца поручился, – процедил он сквозь зубы, – а потому не тебе решать, с кем ему идти, сволочь трусливая. – Глеб разжал хватку и отступил на шаг.

Борислав потер шею и покачал головой.

– Что ж, видать, не мальцу тоже.

– Нарываешься?

– Нет, – совершенно спокойно пробормотал Борислав, – удачи тебе, Глеб, – за этими словами он развернулся и пошел в обратном направлении. Вскоре силуэт охотника перестало быть видно среди кустов и деревьев, а Глеб с Деяном остались одни.

– Идем, – скомандовал Глеб, без лишних вступлений.

Они тронулись. Лес со временем становился гуще, но не мрачнее, потому что тех самых “светляков” становилось все больше, и попадались они не только на земле, но и на многих деревьях. Деян всю дорогу думал о Бориславе и вскоре произнес:

– А он не заблудится?

– Кто? Боря? Да где ему. Ты лучше за следом смотри, покуда мы с него не сбились.

Деян присел у небольшой березки, осмотрел землю и уверенно проговорил:

– Мы рядом. Глеб лишь качнул головой, сбавил шаг и снял лук со спины. Деян сделал также. Через несколько шагов остановился уже Глеб. Он подал рукой знак Деяну и проговорил шепотом:

– Вижу. Прямо. Подойдем ближе.

Они сели на корточки и обошли животное с подветренной стороны, остановившись на убойной дистанции от него. Лось оказался альбиносом, и был в полтора раза крупнее тех, что Деяну доводилось видеть раньше. Зверь стоял на небольшой открытой полянке, спокойно питался чем-то с земли и не чуял надвигающейся на него опасности.