Уильям кивнул, глядя в сторону заката, и после короткой паузы вновь обратился ко мне:

– А ты сам как? Справляешься?

Я глубоко вздохнул, чувствуя, как горячий воздух наполняет мои лёгкие.

– Да со мной всё нормально, – ответил я, глядя на него с некоторым досадой. – Я просто хочу ей помочь, хочу, чтобы она снова начала видеть мир, хочу вернуть её себе… вернуть ту жизнерадостную девочку, которая радовалась появлению листьев после холодной зимы. Хочу вернуть мою Дарси.

Мы оба замолчали, вглядываясь в утихающий свет последних солнечных лучей. Затем последующие часа два мы мешали бренди с колой, которое Уильям привёз из Нью-Джерси, делясь историями и воспоминаниями, пытаясь хоть немного легче перенести тяготы настоящего.

В нашем разговоре было место для всего – для тяжёлого молчания и громкого смеха, для воспоминаний и надежд. В такие моменты я убеждался, как важно иметь рядом тех, кто готов поддержать не только словами, но и своим присутствием.

Чувство опьянения настигло меня врасплох: как только я решал закрыть глаза, волнующая теплота начинала медленно блуждать по разным участкам моего тела. Голова кружилась так, будто я находился не на земле, а где-то в космическом пространстве, лишившись всего притяжения. В ушах стучала несносная пульсация от вен, которую приглушал постоянный, монотонный шум. Стоило открыть глаза, и всё возвращалось на свои места. Пульс постепенно выравнивался, дыхание становилось ровным, а мир снова принимал привычные очертания.

Следя за своим состоянием, я и не заметил, как Уильям напился так, что уже около десяти минут сидел рядом с унитазом. Я подошёл к нему, и вид у него был жуткий: бледно-зелёное лицо, под глазами красовались красно-жёлтые мешки, а сам он был до чёртиков пьян и мямлил что-то непонятное, словно на незнакомом языке.

– Что с тобой? – сквозь смех спросил я после его неразборчивых слов.

– Да новмално всё, ща посижу, и пройлёт, – практически по слогам произнёс он, после чего его вырвало.

Не спеша, я некоторое время сидел рядом с ним, наблюдая, чтобы с ним было всё в порядке. Убедившись, что его состояние стабилизировалось, я пошёл спать. Уильям жил один в двухместной комнате, поэтому с моей ночёвкой проблем не оказалось.

Взяв свой телефон, я зашёл в Instagram, чтобы написать Дарси. Пожелав ей спокойной ночи, я плюхнулся на кровать. Находясь в предвкушении завтрашнего дня, я моментально отключился.

Сон был глубоким и безмятежным, словно весь мир вокруг меня замер, давая возможность как следует отдохнуть. Что-то волшебное и необъяснимое витало в воздухе, наполняя мою душу ожиданием чего-то нового и приключенческого. Завтра обещал быть особенным днём.

Его ладонь медленно, но уверенно скользила по внутреннему бедру Дарси, вызывая волну мурашек по её коже, как нежные, электрические разряды, перемещающиеся по её телу. Волнение бушевало в ней, как грозовая туча, накопившая в себе всю силу и напряжение шторма. Его тяжёлое дыхание окутывало её, как горячий пар, а его губы жгли её, оставляя на коже следы страсти – почти как ожоги – которые пробуждали в ней новые, неведомые ранее чувства. Она горела в неистовом огне желания, не сопротивляясь его ласкам и глубоким, долгим поцелуям. Она давно мечтала об этом моменте, когда сможет полностью раскричаться перед ним, открыться с каждой своей тайной и чувствами. И вот сейчас, в этом уютном гнёздышке, спрятавшись среди простыней, украшенных плохо нарисованными цветами – которые к тому же совсем не имели значения – их тела наконец-то находили гармонию, сливаясь в одно целое.

– Хочу тебя поцеловать, – прошептал Джек, голос его был едва слышен от сильного возбуждения.

Дарси не успела произнести ни слова, как его губы с непреодолимой жаждой впились в её, сливая их в единый, долгий и горячий поцелуй, который ощущался бесконечным и мгновенным одновременно. Их сердца вместе билось в бешеном ритме, заполняя пространство нежной мелодией момента. Одной рукой он нежно, но уверенно удерживал её за горло, излучая смесь влечения и защищённости, в то время как другая рука медленно и чувственно спускалась ниже, лаская её грудь и вызывая дрожь, что прокатывалась по всему телу, словно волны наслаждения.

В этом чувственном блаженстве, Дарси не замечала прохладного ветерка, который проникал через приоткрытое окно, приносил лёгкий освежающий поток воздуха, но не охлаждал их страсти. Всё вокруг исчезло, остались только они и этот момент, полный трепета, вожделения и бесконечной нежности.

– Просыпайся, мать твою!

Открыв глаза, Дарси поняла, что это был всего лишь сон. Прекрасный сон, напоённый страстью и любовью, который, вероятнее всего, никогда не повторится в реальности, если она не перестанет жить прошлым.

Она взглянула на свою озлобленную соседку, которая стояла у круглого зеркала и наносила макияж, её лицо было напряжённым и недовольным.

– Доброе утро, – пробормотала Дарси сонным хриплым голосом. – Сколько времени?

– Почти восемь, и, выруби наконец свои чёртовы будильники. С самого утра звонят, а ты спишь как убитая, – ответила та сухо, не отрываясь от своего отражения.

Дарси действительно осознала, что слышала какую-то музыку на фоне своего сна, но тогда это казалось лишь плодом её воображения. Теперь же ей пришлось возвращаться в реальность, постепенно освобождаясь от тумана пережитого сна.

– Да, прости, – выдавила Эванс, почесывая глаза.

Дарси отключила будильник и осталась лежать в своей тёплой постели, не желая выбираться из-под одеяла. Открытое окно давало о себе знать. В комнате было довольно холодно для первого сентября. Порывы осеннего ветра напоминали о том, что лето уже позади, и впереди снова череда серых будней и забот.

Собравшись с мыслями, она, наконец, встала и помчалась в душ, захватив с собой черное платье на бретельках с разрезом сбоку, который искусно оголял её бедро, и белую блузу с длинными рукавами-фонариками, а также чистые трусики.

Обжигающе тёплая вода ударяла ей в лицо, не давая возможности раскрыть глаза. Пар поднимался к потолку, создавая иллюзию маленького облака в душевой кабине, а брызги оседали на гладких стеклянных стенках. Выключив душ и открыв двери кабинки, Дарси ощутила резкий контраст температуры: её тело тут же покрыли мурашки от холода, словно по коже пробежал ледяной ветер. Она немедленно принялась тщательно вытирать себя мягким, пушистым полотенцем, чувствуя, как каждое его прикосновение согревало её.

Когда она дотронулась ладонью до своих бёдер, воспоминания из ночного сна нахлынули с новой силой, пробуждая скрытые чувства и желания. Дарси посмотрела на своё отражение в зеркале, запотевшем от пара, и невольно начала вспоминать, куда именно прикасались руки Джека. Её взгляд скользнул к груди, и она мысленно вернулась к тому моменту: «Нежное посасывание сосков, от которого её тело изгибалось так, словно она кошка. Его уверенные прикосновения к бёдрам, вызывающие мурашки и чувство смятения. А страстные поцелуи в шею и живот, от которых природная смазка Дарси выделялась столь обильно…»