– Снуп тогда просто вытащил брата из душевной ямы. Антон перестал создавать проблемы в семье. Взялся за учебу и отношения с отцом и матерью выправил. Нет, он не стал идеальным сыном. Он остался таким же угрюмым и замкнутым. Но он больше не бегал из дома. И не вписывался в драки и сомнительные приключения.

– Какие отношения у него были с Лерой? Она могла желать его смерти? – спросил Леша.

–Шутите? Лерка пять лет верхом на Антоне скакала в свою лучшую жизнь. А ее семья и того больше.

– А то, что по его вине брат стал инвалидом – не могло быть мотивом?

– Ее семейка, мне кажется, не буду утверждать, конечно, не сильно переживала по поводу своего Гены. Они вытянули лотерейный билет. Насколько я помню отец говорил, что Гена – тот еще уголовник. И если бы он не слег, то через год-два он бы точно сел. Так что нет. Я уверена, что у Леры не было мотива.

– А у кого он мог быть?

Вера задумалась и немного помолчала. Было видно, что она размышляла над этим вопросом, но ответа так и не нашла.

– Я не знаю, – наконец, произнесла она. – Может быть из-за бизнеса на него кто-то взъелся? Антон руководил жестко. У меня подружка работает на него. Говорит, что мой брат – настоящая машина. Что он не дает никому поблажек, дерет в три шкуры за результат. Может быть кто-то с работы точил на него зуб? Но мне сложно в это поверить. Бизнес у него был небольшой, но развивался быстро. Они выстроили все с друзьями из института, с нуля. Антон был спокойным и надежным человеком, на которого можно положиться. Не знаю, кому он мог помешать?

– А вы не в курсе, с кем Антон встречался в той квартире, в которой его нашли? – спросила я.

– Ваши говорят, что у него была любовница. Но кто она – никто не знает. Для меня это был вообще шок, что брат с кем-то встречался. Антон не Казанова какой-то. Он очень верный и спокойный человек. Хотя я бы от Лерки давно взвыла и загуляла.

– Почему вы так не любите девушку своего брата?

– Потому что я не люблю лицемерных кукол, – на лице Веры читалось явное отвращение. – В день убийства она первым делом полезла в свой блог. И использовала на всю катушку этот «инфоповод». Плакала на камеру, размазывала слезы по лицу. Но не забыла добавить, что сейчас лучшее что она может сделать – это уйти с головой в работу. И поэтому даты продажи своих курсов она сдвигать не будет. Для нее нет границ морали, понимаете? Маркетолог хренов!

– А как ваш отец относился к Лере? – спросила я.

Вера покраснела.

–Да никак. Как он должен был относиться к ней? Ровно. Отец – очень занятой человек. Его дома почти не бывает. Он особо не интересуется нашей жизнью, для него главное, чтобы у нас не было проблем. А у нас их и не было. Мы жили нормально. На Леру папе было плевать. Он не мыслит форматом Лер и Вась. И не выставляет нас как породистых собак на случку. У него свои игры, большие. А наши его не касаются. Он дал нам полную волю и свободу развиваться так, как хотим. И встречаться с теми, с кем хотим. Это меня удивляла связь Леры с моим братом. А отца – нет. Ему было все равно.

Я подумала, что нелюбовь Веры может иметь под собой и другие основания. Надо будет это проверить. Ее монолог и реакция уж сильно были похожи на обиду.

– Что вы делали в ночь убийства? – спросил Леша.

– Я была с родителями в их загородном доме. Я периодически ночую у них.

Мы вышли от Веры и молча направились к машине. Говорить не хотелось. Я пока не понимала, за что можно ухватиться. Наши поиски выглядели как бесперспективные. Я злилась на себя и ничего не могла с этим поделать. На что я надеялась? Что сразу выйду на убийцу? Дура…

– Надо узнать, что там по брату Леры, – сказал Леша.

– Наверняка он в какой-нибудь частной клинике, куда не пробиться без ордера. Ты думаешь, он мог убить Антона? И Лера и Вера намекали на то, что он недееспособен.

– Не знаю, но проверить точно стоит. Инвалид инвалиду рознь. Я сейчас узнаю, в какой он клинике и посмотрим.

Леша позвонил Лере, а потом повернулся ко мне.

– Ты права, он в «Мягких облаках»

– Где?

– Это частная клиника для богатеньких и их родственников. Что-то вроде элитного дома престарелых, пансионат с полным медицинским обслуживанием и проживанием. Туда точно без ордера не зайти. Даже список посещения заранее согласовывается с родственниками проживающих. Нам там явно не обрадуются. Но есть и хорошая новость: у меня в «облаках» работает кое-кто из знакомых. Так что я прямо сейчас позвоню и узнаю, насколько наш инвалид дееспособен.

– Так тебе все и расскажут, по телефону… – скептически сказала я.

– Мне – расскажут! – уверенно ответил Леша, вышел из машины и закрыл дверь.

Он ходил по улице и разговаривал не меньше десяти минут. Я поглядывала то на него, то на часы и уже подумывала о том, чтобы выйти из машины и подслушать хоть часть разговора, так как ожидание и бездействие меня просто убивало. Наконец, Алексей положил телефон в карман и направился в мою сторону. Он выглядел очень уставшим.

– Ну что там?

– Отбой. Брат Леры, фигурно выражаясь – полный овощ. То есть у него голова функционирует, правда с ограничениями. А вот тело – нет. Так что он выбывает из списка подозреваемых. Гена не мог физически убить твоего любовника. Ладно. Куда тебя отвезти? Надо немного отдохнуть и подумать, что делать дальше.

Я попросила высадить меня на ближайшей остановке. Леша так и сделал. Я села на первый попавшийся автобус, проехала пять остановок, потом вышла и перешла на другую сторону улицы. Я не заметила никого, кто бы за мной следил. Но на всякий случай еще немного покаталась туда-сюда, пока не села в нужный автобус.

Настроение у меня было ужасным. Возвращаться на дачу к отцу не хотелось совсем, но и светиться в городе было опасно. Я выбрала место у окошка и присела. На автобусах я уже давно не ездила, предпочитая такси бизнес класса. К хорошему быстро привыкаешь, а вот отвыкать приходится тяжело. В салоне автобуса висел тягостный запах бензина и чужих вонючих духов. Я достала свой смартфон и уставилась в экран.

Мне пришло несколько новых сообщений от Олега. Я открыла их и стала рассматривать фотографии, которые прислал брат. Бабушка в своем цветастом халатике, Олег в плавках у бассейна. Худющий, такой нелепый, трогательный. Но счастливый. Я погладила пальцем экран. Кто знает, когда я смогу увидеть их снова? В носу защипало. Я отправила в ответ брату сердечко и написала – «отрывайтесь на полную катушку. У меня все хорошо».

Прислонилась к холодному стеклу и закрыла глаза.

Маленькой я очень скучала по маме. Несмотря на то, что бабушка охлаждала меня в моих мечтах, она тоже надеялась, что непутевая дочь вернется и заберет своего ребенка. Мама появилась на пороге бабушки за все это время трижды. Два раза, чтобы попросить денег. На третий она принесла Олега и сказала, что если бабуля его не возьмет, то мать оставит пищащий сверток на улице.

Тогда был жуткий скандал. Мне было 13, и я уже знала, что матери я не нужна совсем, что она не испытывает ко мне никаких чувств, полное безразличие. Все, что мне хотелось – это просто убить ее. Я ее ненавидела.

Когда мать испарилась, бабушка плакала от бессилия.

– Зачем ты его взяла? – зло спросила ее я.

– Это моя вина, Лиля. Это я воспитала такую дочь. Мне и расхлебывать.

Для меня все это звучало полнейшим бредом. Но спорить с бабушкой не хотелось. Я тогда подошла к свертку, который оставила мать на кровати. Это был мой брат. Маленький, пахнущий какой-то кислятиной малыш, смотрел своими огромными глазками-пуговками прямо мне в душу.

–Ну здравствуй, бродяга, – сказала ему я, а он закряхтел и, кажется, пукнул. Это заставило меня улыбнуться.

Документы на Олега бабушке помогли оформить. Она была очень хорошим учителем и воспитала ни одно поколение чужих детей. Вот только со своей дочкой справится не смогла.

Автобус резко дернулся, и я открыла глаза. Я огляделась. Салон автобуса опустел. За окном уже темнело. На душе скребли кошки. Накатившие воспоминания только усилили мою тоску, которая бетонной плитой лежала на моих плечах.