Я вышла из автобуса и пошла к дому. Я сразу почувствовала, что дело – дрянь. Гвоздь, который я оставила на калитке, чтобы засечь незваных гостей – валялся на дорожке. Даже издалека было видно, что дверь в избу не заперта. Я тихонько подошла к окну, а потом выругалась сквозь зубы.

Петр, водитель отца Антона, сидел на старой табуретке на кухне и пялился в экран своего мобильного телефона.

В первые минуты мне хотелось развернуться и убежать. Но было кое-что, что останавливало. Я вздохнула и вошла в дом.

– Ну, привет, – сказала я.

– Привет, – И рот Пети растянулся в улыбке

Петр отложил телефон в сторону и уставился на меня.

– Ты что здесь делаешь? – Спросила я.

Петя видимо ждал от меня совсем других вопросов, поэтому усмехнулся, но быстро убрал улыбку с лица.

– Ну чего ты злишься? Не хочешь меня обнять? – улыбаясь, спросил меня он.

Я ничего не ответила. Меньше всего сейчас мне хотелось прыгать в его объятия, но ничего не исправить я не могла, он тут, на моей кухне. Он смотрит на меня. И ждет моей реакции. Красивый, взрослый и такой притягательный. Иуда.

Присаживайся, надо поговорить, – не выдержал Петя и указал мне на облезшую табуретку. Я усмехнулась, Петя выбрал для себя сидение поудобнее, почище.

– Как ты меня нашел? – спросила я, уже усевшись и закинув ногу на ногу.

– Давай оставим глупые вопросы. Ты же знаешь, я не в шарашкиной конторе работаю. Твоя подноготная грязь давно исследована и разобрана на молекулы. Про твоего папашу и даже про прадедушку мы знаем все. Пухлая папка на тебя лежит. Смысла за тобой ехать сразу после убийства не было. Надо было разобраться, что произошло, и какое отношение ты имеешь к смерти Артюхина-младшего.

– И как, разобрались?

– Ты давай, не язви. Я понимаю, что деньки выдались сложные. Но то, что предстоит нам дальше – не легче. Лилия, выдохни и соберись, пожалуйста.

– Это вы убили Антона? – задала я свой главный вопрос.

– Не дури. Нам это ни к чему. Более того, ты же понимаешь, что это убийство подгадило нам знатно. Поэтому не выделывайся, времени на это у нас нет. Я заметил, как ты бежишь к автобусной остановке и понял, что случилась какая-то хрень. Милая, ты могла бы сразу сообщить мне о том, что произошло. Зачем было убегать?

– Ага, конечно. Петь, я конечно, может и глупая, но не дура. Я просыпаюсь с мертвым клиентом, вся в крови, в квартире никого нет и как ты думаешь, о чем я подумала в первую очередь? Так вот я поясню – я подумала, что это ты и твоя команда шлепнули Антона, чтобы подставить меня.

– Ты очень сглупила и наделала кучу ошибок, которые нам теперь придется разгребать.

Я молчала. Мне очень хотелось сказать все, что я думаю. Один раз Петя меня уже предал, почему бы ему не сделать это еще раз? Мне хотелось кричать, впиться ему в шею зубами, отхлестать по щекам и плакать, плакать, плакать. Но я сидела и улыбалась. Моя улыбка дорого мне обходилась, но об этом никому знать не обязательно.

Петя продолжил предъявлять мне претензии:

– Я сразу понял, что что-то случилось. Я поднялся в квартиру и увидел труп на кровати. Повезло, что я успел подчистить все следы до приезда ментов. Снял камеры наблюдения, звук.

– Там были камеры? – мое сердце вновь сжалось и подскочило к горлу.

– А ты думала, тебе будут на слово верить? Конечно, все было. И камеры, и звук писали.

– Вы видели убийцу?

Петр не сдерживал себя в выражениях. Он выругался, а потом произнес

– В том-то и дело, что видели. Конечно, в такой темноте сложно что-либо разглядеть. Человек в каком-то плаще – халате и в шапке. В руках рюкзак. Непонятно даже – женщина или мужчина. На руках перчатки для мытья унитазов. На ногах – рыбацкие штаны. Знаешь, такие, на подтяжках? Бесформенный тюк, одним словом. Рост примерно 170-175 сантиметров. Эксперты подсчитали приблизительно. В районе трех ночи он спокойно проник в квартиру. Тихо, без всяких звуков, подобрался к вам. Одернул одеяло, достал нож. – Петр прочистил горло. – И начал наносить удары. Это зрелище не для слабонервных. На тебя даже не глянул. Ни ты, ни Антон, даже не дернулись. Ни единого звука. Нож он забрал, предварительно вытерев лезвие о труп. Просто мясник какой-то. Повернул Антона на бок, подложил одеяло под живот. Немного потерся возле тебя, но рассмотреть, что он делал – сложно. Потом он прошелся по комнате, пошарился по столику, удалился на кухню, а потом и в коридор. Судя по всему, он переоделся в коридоре, потому что копошился там минуты три. Но свои шмотки забрал с собой. Ногами тоже не наследил. Следов крови в комнате: на стенах, полу – полно. Ты сама все видела. Но следов убийцы нет – только твои, размазанные тапками.

– То есть у вас есть запись, которую можно предъявить ментам, чтобы доказать мою невиновность?

– Не упрощай. Ты сама знаешь, никто никакую запись предъявлять никуда не будет. Наши дела – это наши дела. Другое дело, что нам вообще не выгодно, чтобы о тебе хоть кто-то узнал. Потому что помимо Антона к тебе ходили и другие наши «фигуранты». Ты же не глупя, сама понимаешь. Суть нашей работы была в том, что о ней никто не должен знать.

– Ясно, – я вздохнула. – Убийца своим ключом дверь открывал?

– Это по записи непонятно. У нас камера стоит в спальне. Но на замке следов взлома нет, действовал наш герой очень аккуратно. Учитывая его экипировку и подготовку – он явно не дурак. А само убийство тщательно спланировано.

– Ясно. Ты знаешь, откуда у Антона эта бутылка вина?

– Нет. Это предстоит выяснить.

– Бутылку ему дал убийца, Антон принес ее с собой. Судя по всему, убийца искал пробку от вина, после того как расправился с Антоном. Полицейские ее не нашли. Ладно. И что теперь?

– Мы сделали все, чтобы твоя личность осталась неизвестной. Я максимально подчистил все твои следы. В базах нет твоих отпечатков, так что по ним тебя не пробьют. Но то, что ты сменила имидж – это правильно. Ты как будто еще помолодела, – сказал он. – Если по фактам, то мы сейчас в полной жопе! Непонятно, что это за тип и какие у него мотивы… И появился он очень не вовремя. Ты сама это понимаешь.

– Я не понимаю, как вы вообще могли такое прошляпить. Как думаешь, это кто-то по наши души?

– Вариантов не много и все занятные: либо о нашей деятельности стало известно, либо кто-то хотел избавиться от Антона, либо в этом замешена ты. И убийцу в дом пустила тоже ты. Как это не прискорбно осознавать: ты под подозрением, дорогая. Но то, что ты вышла на своего мента, спрятала родственников и стала копаться в деле – дало нам повод думать, что ты заинтересована в поиске настоящего преступника. Ничего не хочешь добавить?

Я знала, что Пете не нужны мои ответы. Он озабочен только своими. Поэтому спросила то, что меня по-настоящему волновало.

– И что теперь делать?

– Теперь будем искать убийцу. И ты нам в этом, судя по всему, поможешь. Мы пробили твоего мента, мужик он дельный. Он не замешан ни в каких мутных схемах, так что работать с ним можно, но доверять и посвящать в наши дела – нет. Ты девочка умная, понимаешь. Будь с ним очень осторожна. Так как ты его уже втянула, просто слить уже не выйдет. Придется вам еще немного поработать вместе. В органах есть свои «уши», поэтому информацию фильтруй. О наших делах никто не должен узнать. Время тикает, а мы не слишком далеко продвинулись. А теперь еще нужно разобраться, где и что мы могли упустить. Вы отрабатывайте бытовые мотивы. Мы – займемся проверкой наших хвостов. Охрана папаши и органы будут искать убийцу своими силами. Но в первую очередь они начнут «пробивать» тебя. И естественно сконцентрируются на версии, в которой тайная любовница Антона – главный злодей. Убийце тоже выгодно свалить вину на тебя. То, что он до сих пор этого не сделал – или косяк, или какой-то хитро выдуманный план. В любом случае, это очень странно. Но для тебя – опасно. Имей это ввиду.

Я кивнула. Ничего другого я и не ожидала.

Павел встал со своей табуретки и подошел ко мне. Я сидела. Он навис надо мной глыбой, от него так приятно пахло, особенно на фоне общего душка. Все мое тело задышало, втягивая его аромат. Он снял капюшон с моей головы, а потом потянул за резинку. Волосы мои рассыпались по плечам, и он провел по ним руками.