Статья журналиста Синдо появилась в утреннем выпуске газеты двадцать третьего февраля, как раз рядом с «Манифестом о введении чрезвычайного положения» премьера Тодзё.

«Бамбуковыми копьями делу не поможешь. Все решают самолеты. Точнее — авиация военно-морского флота!» Под этим заголовком, набранным крупным шрифтом, в статье горячо отстаивалась необходимость наличия мощной морской авиации, приданной военно-морскому флоту. Заканчивалась статья недвусмысленным выводом: «Бороться с авиацией противника бамбуковыми копьями — утопическая затея!»

Информбюро военно-морского министерства одобрило содержание статьи, подчеркнув, что в ней поистине «отразились мысли каждого военного моряка и всего флота в целом»; из Информационного управления при кабинете министров тоже в тот же день по телефону передали в редакцию похвалу по поводу выступления журналиста Синдо. Только премьер-министр Тодзё, прочитав статью, вскипел от гнева.

Как раз в тот же день, после обеда, состоялось заседание начальников управлений и отделов Генерального штаба и военного министерства. Едва явившись на заседание, премьер обрушился с бранью на начальника информбюро армии Мацумура. Главный смысл разноса состоял в том, что попытка отрицать великое значение бамбуковых копий, как решающего оружия в предстоящих боях, идея которого выдвинута руководителями армии, и выгораживать военно-морской флот — недопустимая дерзость. Начальник информбюро пытался привести какие-то оправдания, но премьер уперся, не желая ничего слушать, и приказал подвергнуть суровому наказанию журналиста, написавшего эту статью.

Досталось и газете, поместившей статью Синдо,— в тот же день была запрещена продажа вечернего выпуска. Начальник информбюро армии собственной персоной поехал в Информационное управление при кабинете министров, беседовал с заместителем-начальника управления Мурата и на следующий день вызвал к себе руководящих работников провинившейся газеты. Явились главный редактор и его заместитель.

Приказ Мацумура и Мурата гласил, что автор крамольной статьи должен немедленно понести наказание, как явный пораженец. Сотрудники газеты имели смелость возразить, что не считают возможным выполнить подобное указание. Тогда на следующий день в редакцию позвонили по телефону из военного министерства; интересовались местом рождения журналиста Синдо. А еще через день прибыла телеграмма, на сей раз уже непосредственно из муниципалитета города Такамацу, префектуры Кагава — родины Синдо, согласно которой его немедленно призывали для прохождения военной службы в полк Марукамэ. Это и было наказание. Военный министр, он же всемогущий премьер, державший в руках всю армию, использовал воинскую повинность как средство для расправы.

В информбюро военно-морского флота знали об этих действиях армии. Заранее зная, что журналиста Синдо обязательно попытаются забрить в солдаты, руководство информбюро поспешило опередить события: Синдо оформили военным корреспондентом и собирались уже отправить на военно-морскую базу на архипелаге Палау. В это время прибыла телеграмма-повестка. Военно-морской флот пытался вступить в переговоры с военным министерством, прося отменить призыв Синдо, «поскольку он уже мобилизован во флот в качестве вольнонаемного журналиста», по в военном министерстве с присущей господам военным любезностью заявили, что «призыв — высший приказ, и, кем бы ни являлся Синдо — вольнонаемным журналистом или кем-нибудь иным,— в данном случае не имеет ровно никакого значения».

Тогда, пытаясь заступиться за Синдо, мобилизационный департамент военно-морского министерства специально командировал своего сотрудника к начальнику мобилизационного управления армии, но разговор окончился безрезультатно. В конце концов начальник мобилизационного департамента флота Кэнрё Сато дошел даже до самого военного министра Тодзё, но все попытки избавить журналиста Синдо от призыва в армию так и не увенчались успехом. Делать нечего — пришлось Синдо с вещевым мешком за спиной ехать в далекий город Такамацу на остров Сикоку.

Такова была закулисная сторона пресловутого «инцидента с бамбуковыми копьями», о котором в свое время много толковали в журналистских кругах. Небольшая статья размером в каких-нибудь шестьдесят газетных строк неожиданно превратилась в повод для сведения старых счетов между руководителями армии и флота.

Положение на фронтах тихоокеанской войны с каждым днем становилось все более угрожающим, а военные руководители, словно это их вовсе не касалось, продолжали борьбу за влияние в высших военных сферах. Газета, поместившая статью Синдо, получила строгий выговор от военного министерства. Главного редактора и его заместителя, на которых пала вина за появление злосчастной статьи, сняли с работы. (Впоследствии, когда кабинет Тодзё ушел в отставку, оба вновь возвратились в редакцию.)

Но на этом дело не кончилось. Руководство флота, пытаясь во что бы то ни стало поддержать свой престиж, передало все материалы по этому делу в военно-морской округ Такамацу. Оно решило продолжить переговоры о судьбе журналиста Синдо непосредственно с командованием полка в Такамацу, для чего специально командировало туда своего сотрудника. Приняв во внимание сложившуюся ситуацию, командование полка освободило Синдо от призыва.

В то время как избегнувший кары Синдо спешно готовился к возвращению в Токио, ему внезапно вручили новую призывную повестку. Преследователи расставили двойную, тройную цепь капканов, не желая выпустить жертву.

Из управления личного состава военно-морского флота запросили командование полка о причинах вторичного призыва Синдо. Пришел ответ: «На основании указания и» центра командование бригады Дзэнцудзи предложило командованию полка немедленно призвать Синдо вторично для прохождения военной службы».

Вся эта история явилась лишним свидетельством мстительности и злобы змеиной натуры Хидэки Тодзё, сосредоточившего в своих руках всю военную и гражданскую власть в стране и единолично вершившего судьбы всего государства. Поистине здравый смысл отказывался постичь подобное упорство, которое правильнее всего следовало бы охарактеризовать как своего рода навязчивую идею. И такая личность развязала войну, руководила операциями на фронте, помыкала народом!

Однако это было еще не все. В приказе из центра предусматривалась даже такая мелочная подробность, как немедленный перевод Такэдзи Синдо из полка Марукамэ в воинскую часть на юго-западных островах.

Журналист Синдо проходил призывную комиссию в 1925 году и тогда же по данным медицинской комиссии был зачислен в категорию «Д», что, по законам того времени, фактически означало освобождение от военной службы. Он был чрезвычайно близорук, да и вообще не отличался здоровьем. Тем не менее теперь его зачислили в полк без какого-либо медицинского осмотра. Военный министр сам, без малейшего колебания, надругался над законами о призыве. Синдо был зачислен в роту станковых пулеметов полка Марукамэ.

Военно-морской флот продолжал протестовать. В то время в полку Марукамэ не было случая, чтобы на военную службу призывали таких пожилых солдат. «Не слишком ли несправедливо призывать одного лишь Синдо?» — заявляли представители флота. Тогда военное министерство, видимо несколько растерявшись от таких неожиданных аргументов, разослало призывные повестки двумстам пятидесяти солдатам запаса, проходившим призывную комиссию в 1924 и в 1925 годах, найдя таким образом блестящий выход из неловкого положения!

Двести пятьдесят ни в чем не повинных пожилых людей были призваны в армию лишь ради того, чтобы наказать одного журналиста.

При этом руководство военного министерства не только не испытывало ни малейшего стыда, но, напротив, было весьма удовлетворено подобным оборотом дела. (Впоследствии, сразу же после падения кабинета, журналист Синдо был освобожден от военной службы и возвратился в Токио.)

Вот что представлял собой печально известный «инцидент с бамбуковыми копьями», порожденный интригами между руководителями флота и армии, разгоревшимися вокруг вопроса о поставках дюралюминия. Когда Сэцуо Киёхара услышал эту историю от молодых сотрудников отдела пропаганды в информбюро военно-морского флота, он побледнел от негодования. К чему все «манифесты о введении чрезвычайного положения»? К чему всяческие «чрезвычайные меры для обеспечения победы»? Чтобы спасти народ от трагедии разгрома и гибели государства, необходимо прежде всего избавиться от премьер-министра Тодзё — другого выхода нет. Нельзя в эти критические минуты оставлять верховную власть в руках этого психопата.