Среди огромного количества книг, ежегодно появляющихся па книжном рынке Японии, до сих пор продолжает сохраняться водораздел между литературой, которую японская критика считает «подлинным», «высоким» искусством, и так называемой «литературой для масс». Подавляющее большинство произведений «подлинной» литературы по-прежнему пишется в расчете не на широкие слои японского народа, а на сравнительно узкий круг литературно-образованной интеллигенции, привычной к изощренному творчеству современных писателей-декадентов, японских и зарубежных. Для простых людей Японии, рабочих, служащих, мелких торговцев, ремесленников, предназначается «литература для масс» — то есть бесконечный поток повестей и романов, словно изготовленных на конвейере, пустых и пошлых, которые публикуются в различных газетах и еженедельных иллюстрированных журналах; их в Японии великое множество — книги-однодневки, бесследно исчезающие из памяти читателя, так Называемые бестселлеры.

Однако многие японские литераторы, в том числе и сами представители «подлинной» литературы, признают, что культурный уровень и художественные запросы широких масс в современной Японии неизмеримо возросли по сравнению, например, с довоенным временем. Традиционная «подлинная» литература, далекая от жизни народа, так же как и пошлая продукция «литературы для масс» бессильны удовлетворить эти запросы. Поэтому в современной японской литературе появился новый, жанр, который японская критика, с ее пристрастием к терминам-ярлыкам, называет иногда «промежуточным романом», не решаясь, видимо, причислить его ни к «подлинной», ни к «массовой» литературе. К категории такого «промежуточного романа», под которым, очевидно, следует иметь в виду произведения, реалистические по характеру и рассчитанные на широкие читательские круги, относятся романы одного из популярных писателей современной Японии—Тацудзо Исикава.

Тацудзо Исикава (род. в 1905 г.) пришел в большую литературу в середине 30-х годов, когда он, до той поры безвестный журналист и автор нескольких незамеченных критикой коротких рассказов, неожиданно для себя получил литературную премию Акутагава ¹за свое первое большое произведение — роман «Обездоленные», рисующий жизнь японских бедняков, безработных, оказавшихся лишними па родине и вынужденных эмигрировать в Бразилию. Уже в этом первом своем произведении, написанном на основе личных наблюдений (в 1930 году Исикава сам совершил путешествие в Бразилию с большой партией эмигрантов), Исикава проявил себя как писатель отчетливо выраженного реалистического направления. Его второй роман «Прозябающая деревня», в котором писатель рассказывает о трагедии крестьян, сгоняемых с земли, так как их участки мешают строительству плотины, утвердил его имя в литературе и явился новым свидетельством реалистических, критических тенденций как определяющего фактора его творческой индивидуальности. Но в обстановке, сложившейся в Японии в 30-х годах, такие тенденции не только не имели условий для дальнейшего развития и совершенствования, но и таили в себе немалую опасность для самого писателя.

Исикава выступил на литературной арене как раз в те годы, когда японский милитаризм, готовясь к новым агрессиям, обрушил массовые репрессии на деятелей прогрессивной литературы, искусства, науки. Союз пролетарских писателей был распущен, его секретарь — талантливый молодой писатель-коммунист Такидзи Кобаяси — зверски замучен в полицейском застенке. Десятки прогрессивных писателей и поэтов Японии томились в тюрьмах, другие числились в «черных списках» полиции, им было запрещено заниматься литературной деятельностью. Полиция свирепствовала с каждым днем все сильнее, стремясь «умиротворить тыл» в предвидении «большой войны» и подчинить своему контролю все сферы общественной, экономической и культурной жизни страны. Вскоре эта война разразилась. В 1937 году Япония вероломно напала на Китай.

Тацудзо Исикава не принадлежал к числу тех, кто сопротивлялся наступлению фашизма. Далекий от прогрессивного литературного лагеря, он стоял в стороне от борьбы, считая подобно многим литераторам буржуазного мира, что писательское ремесло никак не связано с политикой, но жизнь развеяла эти наивные представления.

Вскоре после начала войны Исикава уехал в Китай в качестве корреспондента одного из ведущих журналов Японии. Под непосредственным впечатлением виденного в том же году был написан роман Живые солдаты» (1938). Однако не успела книга появиться в продаже, кик по приказу военных властей весь тираж был конфискован, а ее автор привлечен к суду за «клеветническое изображение японской армии».

Роман «Живые солдаты» нельзя назвать антивоенным произведением в нашем понимании, да и сам автор, по-видимому, в то время не ставил себе подобных целей. Но, находясь в разительном противоречии с официальной фашистской пропагандой, кричавшей о «подвигах доблестных самураев» на полях сражений в Китае, правда жизни, изображенная пером писателя-реалиста, говорила сама за себя. Суд признал Исикава виновным. Его приговорили условно к трем месяцам тюрьмы,— наказание довольно мягкое, в особенности если вспомнить, как беспощадно расправлялись власти с подлинно революционными писателями.

В декабре 1941 года, тотчас же после начала войны с США, Исикава, подобно многим другим японским литераторам, в принудительном порядке зачислили на службу в так называемое Информационное управление военно-морского флота — пропагандистский орган, созданный специально для вколачивания в умы японцев идеи «непобедимости» флота и армии. Деятельность Исикава в этом учреждении не имела успеха. Статьи, которые он готовил к печати, зачастую больше чем наполовину вымарывались цензурой, а то и вовсе запрещались, и нередко случалось, что, вернувшись домой, писатель заставал в своих комнатах весьма недвусмысленный беспорядок — следы обыска, который производила в его отсутствие полиция, державшая Исикава под подозрением еще со времени злополучной «истории» с романом «Живые солдаты».

Капитуляция до основания потрясла все былые устои; понадобилось некоторое время, прежде чем головокружительные события, совершавшиеся в жизни, смогли воплотиться в форму литературных произведений. Но уже с 1947 года творческая активность Исикава возобновилась. Одна за другой появляются его новые книги — «В грязи», «Надежды не утрачены» и многие другие романы, рассказы, повести. Главный пафос всех наиболее значительных произведений Исикава, созданных после войны, заключается в их отчетливой, резкой, теперь уже вполне ясно осознанной антивоенной, антифашистской направленности. О преступлениях, совершенных военщиной, о бесконечных страданиях, на которые она обрекла, японский народ, Исикава пишет с жаром, с ненавистью, со страстью. Его книги, в которых воспроизведены события недавнего прошлого, звучат как взволнованное проклятие войне, проникнуты стремлением к миру. Делу защиты мира, служит не только литературная, но и общественная деятельность Тацудзо Исикава, теперь уже известного литератора. Он активно участвует в движении защиты мира, в движении солидарности народов Азии, является членом многих прогрессивных общественных организаций, международных, и национальных.

О том, какие глубокие: сдвиги произошли за последние, годы- в сознании писателя, убедительно свидетельствует его творчество. В своем последнем произведении — романе «Человеческая стена» (1959) Исикава нарисовал яркие картины организованной борьбы простых людей Японии за свободу и жизненные права, показал могучую силу коллектива и подлинных героев новой, современной, эпохи. Эго люди, которые не мыслят личного счастья вне активного участия в жизни общества.

Роман «Тростник под негром» более раннее произведение Исикава. В нем отразились многие противоречия, заблуждения и прямые ошибки, свойственные писателю, стоящему па позициях мелкобуржуазной, идеологии.

Действие романа «Тростник под ветром», над которым писатель работал с 1949 по 1952 год, разворачивается во время второй мировой войны. В центре повествования судьбы двух семей, связанных между собой родственными узами,— журналиста — Юхэя Асидзава и профессора-медика Кодама. Обе семья принадлежат к высшим слоям интеллигенции, так сказать к «аристократии духа». Война производит трагические опустошения в их жизни — младшее поколение почти полностью уничтожено, старшее надломлено физически и духовно. Рисуя личные судьбы своих героев, писатель, однако, не замыкается в узких рамках так называемого «семейного романа». Это произведение знакомит нас с жизнью японской интеллигенции в период войны; мы видим людей, измученных голодом и бомбежками, задыхающихся под непосильным бременем войны, трепещущих от страха перед неотвратимо надвигающейся развязкой. Перед нами проходит целая галерея героев, которым писатель глубоко симпатизирует, горю которых он сострадает; некоторые из них — такие, как журналиста Уруки, Асидзава, Киёхара,— без всякого преувеличения являются плотью от плоти самого автора. Исикава вложил в эти образы частицу своего сердца, свои мысли и идеалы.