В предрассветных сумерках люди спешили. Пришло начало нового дня. Для обычных людей. Люди, принадлежащие к магическому миру, наоборот, еще только заканчивали свое собрание, затянувшееся на всю ночь.

В большом павильоне в центре города, который снимал богатый местный торговец и куда вход кому попало был воспрещен, заседал Совет Синих магов.

– Ладно, думаю, на этом наше собрание можно закончить, – подвел итог Глава Синего клана, магистр Грегори Валхейм. – Мы получили от Вас, магистр Блаас, исчерпывающие ответы. Решение по поводу ваших учеников будет приниматься уже без вашего участия. Правильно понимаю, что вопросов больше нет? – обратился Глава к другим членам Совета, сидящим по обеим сторонам от него, и по очереди обвел их взглядом.

Молчание было ему ответом. Фигуры двух других магистров сохраняли неподвижность. Они восседали по бокам от главы, в синих накидках и глубоких капюшонах. Лиц не было видно, но все прекрасно знали, кто под ними скрывается. Такое одеяние служило всего лишь данью одной из традиций. Вполне возможно, что решение уже давно было принято во внутреннем кругу собравшихся, а нынешняя беседа велась лишь в знак уважения и порядка.

– Вообще-то, – раздался неприятный голос у входа в зал, – остался еще один вопрос.

Все посмотрели на говорившего.

«Бездна!» – пронеслось в голове Лис. Это был ее бывший наставник, Аберфорт Гинс. Запыленные сапоги и простая одежда делали его похожим на обычного путника, которого можно встретить в дороге. Только две детали напоминали о том, что это не так: хладнокровный взгляд и длинный предмет в руке, завернутый в тряпицу, по очертаниям очень похожий на меч. Возможно, тот самый белый клинок, который грозил девушке в недавнем прошлом.

Магистр Белых направился к центру большого зала, где проходил Совет. Шел он неспешно. То ли показывал отсутствие страха и свою уверенность, то ли ему мешала правая нога, на которую он припадал при ходьбе. Скорее всего, и то, и другое.

Подойдя к возвышению, на котором сидели члены Совета, он остановился. Сбоку от магистра Блааса, стоявшего тут же.

Все сохраняли молчание и ждали. Немногие маги рисковали заявляться в логово своих недругов, тем более на Совет. Такие случаи были редки. По оставшимся с древних времен традициям это не воспрещалось, но кланы, откровенно говоря, не любили друг друга, и чем могло закончиться такое посещение, трудно было представить. Один из магистров Белых вполне мог себе позволить такой риск.

Ученики Блааса наблюдали за происходящим. Их, как и наставника, также вызвали на «беседу», как ранее выразился Валхейм. Правда, в разговоре магистров они не участвовали. Их мнение, мнение учеников, никто не собирался слушать. Не говоря уже о том, чтобы с ним считаться. Поэтому им оставалось не отсвечивать и тихо стоять в стороне.

Фрей подался немного вперед, он был заинтригован. Лис, как обычно, сохраняла презрительное спокойствие, но в глубине ее души начал зреть неприятный комок страха.

– Наше уважение, Белый магистр Гинс, – выделив интонацией цветовую принадлежность мага, произнес глава Синих. – Представили Белого клана – нечастые гости в наших краях.

– Как и представители Синего клана у нас, – парировал Белый. – А зря. Возможно, совместные встречи стали бы первым шагом к былому могуществу.

«Неприятный. И ни капли не верит сказанному», – подумал Фрей. Насмешка в словах гостя ощущалась отчетливо, и, принимая во внимание, что все остальные в зале были телепатами и Аберфорт это прекрасно знал, можно было уверенно сказать, что делал он это умышленно.

– Вряд ли. Пропасть между нашими возможностями слишком уж велика. – Валхейм оставался спокоен, хотя в голосе проскальзывали недружелюбные нотки.

Хриплый смех Белого эхом прокатился по помещению.

– Отчего же?

Воцарилось недолгое молчание. Глава Синих прочистил горло.

– Ваши методы, – произнес он, – жестоки. Даже кровожадны. Это расходится с нашими принципами.

– Понятно, – огрызнулся Белый, – боитесь замарать руки. Коснувшиеся той стороны для вас как чумные. Как грязь.

Аберфорт завелся. Затронули его больную тему. Его мало волновало, что этот разговор начал он сам, как, собственно, и явился без приглашения в логово недругов.

– Наша магия взаимодействует с теми, кому уже не помочь. С мертвыми! Которые сами по себе еще могут помочь живым. – Он зло переводил взгляд с одного мага на другого. – Вы же выворачиваете наизнанку живых людей! Играете с ними, как с марионетками!

С последними словами он выдохнул, но не успокоился. Он всегда был готов сражаться, и не важно чем. Оружием, магией или словом.

У Фрея горели глаза. Он получал искреннее удовольствие от представления, которое перед ним разворачивалось. В отличие от Лисы. Можно было не сомневаться, что пришли по ее душу. В прямом смысле.

Глава Синих спокойно ответил:

– Все зависит от ситуации. И от конкретной точки зрения. Ваши призрачные марионетки, которых в состоянии призвать члены Совета, куда более противоречащее здравому смыслу явление.

– Нужно думать о живых, а не о мертвых, – моментально отчеканил в ответ Аберфорт.

В этот момент предрассветные лучи пробились в оконные проемы, которые находились почти под самой крышей. В зале стало не так мрачно, как было до этого. Помещение, в котором происходила беседа, залило утренним светом. В обычные дни, когда этот большой зал не требовался магам, здесь проходили приемы или представления заезжих артистов. Даже была небольшая сцена для менестрелей, на которой сейчас был поставлен длинный стол для членов Совета. Солнце также осветило и следы запущенности. Пыль, сеть из паутинок по углам, какая-то домашняя утварь, лежащая где попало. В настоящее время маги были никем, и так должно было оставаться впредь. Поэтому никакого, даже малейшего внимания к тем местам, где они бывают, не должно было быть.

Фраза Аберфорта повисла в воздухе. Синие не стали на нее отвечать, ясно понимая, что вряд ли гость явился сюда просто для спора. Молчание затягивалось. Не дождавшись ответа, он сказал:

– Дело не в методах, а в сути наших магических возможностей. Разницы между нашей магии нет.

Валхейм скривился. Реакция остальных была непонятна, их лица скрывались за капюшонами.

– Это не так, – произнес недовольно он.

– Возможно, –неожиданно вступил в разговор Блаас, до этого молчавший. Голос его был расслаблен и говорил он небрежно. Всем своим внешним видом он намекал на незаинтересованность того действа, участником которого он стал. – Возможно, – повторил он. – Аберфорт хочет сказать, что нет никакой разницы между воздействием на сознание человека живого и мертвого. В обоих случаях мы работаем с сознанием. Различие в том, что в одном случае оно ясное, а в другом потухшее.

– Именно так, – сказал Белый.

Совет зароптал. Им пришлось не по душе, что один из Синих не отстаивает точку зрения своего клана. Блаас открыто усмехнулся и выдохнул. Он ожидал именно такой реакции. От чужака. От своих.

Фрей был крайне заинтересован. Ему приходили схожие мысли, которые заставляли сомневаться в рациональности мотивов вражды между кланами. За время своих раздумий он тоже смог прийти к выводу, который озвучили магистры. Как раскачать эту лодку дальше, чтобы получить какое-нибудь адекватное объяснение или логически продолжить мысль, он не понимал.

Фрей не удержался и сделал шаг вперед. Хотел спросить, уточнить. Резкий острый взгляд наставника остановил его. Решение Фрея заговорить явно было неуместным. Но разве это могло его остановить?

Он было открыл рот, но твердая маленькая ручка, схватившая его за предплечье, резко дернула его назад, на то место, где он стоял ранее. Юноша отступил назад и посмотрел на девушку. Холодная маска на ее лице не показывала никаких эмоций. Только в глазах промелькнуло что-то. Злость? Обеспокоенность?

Эти действия не прошли мимо остальных магов. Валхейм нахмурился. Аберфорт бросил взгляд на привлекших его внимание учеников и впился глазами в девушку. Она аккуратно тряхнула гривой белоснежных волос и отвела взгляд.