Вон закашлялся от холодного горного воздуха. Он столкнул Сэма и валун с крутой тропинки, ведущей к вершине плато, и теперь Сэм лежал смятый, как тряпичная кукла.

Несколько минут Вон кашлял. Сэм ждал - этим искусством он давно овладел в совершенстве.

- Это все ты, - промолвил Вон уже спокойнее. - Ты их к этому подтолкнул, ты сбил их с пути, на котором следовало им стоять.

- Я не подталкивал, - возразил Сэм, как только почувствовал, что сила вернулась. Его кости начали срастаться с необычайной быстротой. Вокруг царило безмолвие, ночь стояла тихая, как смерть, и Сэму представилось, что он слышит, как скрипят его кости, словно дубы на сильном ветру, когда разбитые осколки находят друг друга и заново соединяются.

Повернувшись к Сэму, Вон каким-то удивительно птичьим движением наклонил голову набок.

- Я тут ни при чем, - продолжал Сэм, выдавливая из себя слова. - Я только дал им совет. Потому что знал, что я это сделаю. Я всегда это знал. Это был их порыв, их желание. Они бы в любом случае это сделали. - Он попытался откашляться, выплюнул кровь на девственно белый снег. - Или ты этого не предвидел? - спросил Сэм, не удержавшись от издевки.

Несколько заговорщиков были мертвы. Сэм слышал пронзительный крик, далеко разнесшийся в ночи и резко оборванный. Он сразу узнал голос Марджори, молодой жены Вона. Конечно, она примкнула к заговорщикам - ведь одним из них был ее собственный сын, Мэтью. Теперь же… она пребывала в том месте, достичь которого ни Вон, ни Сэм, казалось, неспособны. Сэм подумал о людях, создавших их, - Вона, Тренчера и его самого, - и удивился слепоте их фанатизма. Смерть Марджори от рук ее собственного мужа стала лишь еще одним поводом сильнее их ненавидеть.

Он взглянул на Вона и в глубине его глаз увидел вспышку неподдельного страха. Вон отвернулся и стал взбираться по тропинке обратно на плато, обратно к свету и теплу повседневной жизни, которой Сэм уже целую вечность не знал.

- Мастер Роук! - окликнул его Утма, устремляясь навстречу, когда Роук вошел во двор Императорского дворца и направился внутрь кольца зданий. Вокруг сновали челядь и кухонная прислуга. - Вы здоровы?

- Здоровее некуда, - хрипло ответил Роук. - Ты приглашен на собрание к Зану?

Утма моргнул, делая таинственное лицо.

- Мастер Роук, пожалуйста, тише! Мало ли кто услышит? - прошептал он на ухо мастеру, беря его под руку, и они быстро зашагали к Святая Святых Зана в сердце дворца.

- Никто не услышит, Утма, - устало ответил Роук. - И даже если услышит, я ничего не сказал о собрании. Зан проводит множество собраний, я мог бы тебе напомнить.

Но Утму его слова не успокоили - он продолжал тревожно озираться.

Стражники распахнули огромные двери Святая Святых, и они вступили в высокий зал. Поодаль от входа уже стояли другие мастера, пользующиеся благосклонностью при дворе. Из окон под самым потолком лился солнечный свет. Роук заметил Ферена, главного шпиона императора. Несколько мгновений Ферен пристально смотрел в их сторону, потом отвернулся.

- Скопище подлых душегубов, - пробормотал Утма. - Если бы я знал, когда мать отдавала меня жрецам, что придется якшаться с подобными типами, я бы сбежал к кочевникам.

Роук согласно кивнул. Настоящих друзей при дворе у него было мало, и одним из них был Утма.

Они подошли к остальным мастерам, тоже ждущим аудиенции Зана. Те вели светскую беседу, и Роук услышал новости об осаде северного города, Нубалы.

- Загаженная дыра, был там однажды, больше ни за что не поеду, - пробормотал Райтеян, Хранитель Великой Книги Тайба. - И к тому же холодно. Очень холодно. - Он поежился, как бы в пояснение.

- Я слышал, войскам пока не удалось найти бога города, - сдержанно вмешался Роук.

- Это временные трудности, - ответил подошедший Ферен и встал возле Райтеяна с холодным выражением на лице. - Я уверен, ничто не помешает императору завершить его Великий План. А ты что думаешь, Роук?

От внимания Роука не ускользнуло, как его собратья-мастера вдруг страшно заинтересовались далекими стенами и потолками.

- Я бы сказал, что никто не верит в План императора больше, чем я, - ответил Роук, - но мне бы не хотелось оскорбить других членов двора столь тщеславным самомнением. - Он улыбнулся, получая удовольствие от вспышки гнева в единственном здоровом глазу Ферена.

«Похоже, мне надоело жить, раз я задираю Ферена, - подумал Роук. - Или мне просто становится все равно».

- Райтеян, - вмешался Утма, - я мог бы тебе напомнить, что мастер Роук сам родом из одной такой загаженной северной дыры. А твоя же Великая Книга говорит нам, что здесь раньше было точно так же холодно, как там, и даже холоднее, всего несколько поколений назад.

- Довольно, господа, - устало молвил Роук, когда дворцовая стража открыла двери во внутренний двор. - Давайте на этом закончим.

Во дворе было достаточно темно, чтобы потусторонний свет, окружавший фигуру Белого Призрака - Шей, - сразу бросался в глаза. Розовое и безволосое, с пучками шерсти на тех местах, что не были скрыты одеянием, это существо имело голову, которой на первый взгляд не хватало ушей - пока не заметишь крошечные раковины по бокам черепа. Они выглядели странно, уродливо. Шей стоял рядом с огромной картой мира, разложенной на широком столе, занимавшем половину помещения.

Карта состояла из тщательно вырезанных изображений гор, долин и морей и была создана по приказу императора Зана несколько лет назад. Большую часть этой карты занимало Великое Северное море, южным портом которого был Тайб, а почти все остальное - массив Тисана на юге и горы Тейва на севере.

Сам император Зан стоял у противоположного края стола. Шей, называющий себя Воном, находился возле него. Роук сразу заметил, какой у императора болезненный вид.

- Роук! - Зан торопливо пошел вокруг стола.

Уже не так молод, как прежде, подумал Роук. Но он почувствовал искреннюю любовь к императору - и к тому, которого он знал теперь, и к тому, с которым впервые познакомился много лет назад. Мастер улыбнулся и пошел навстречу своему императору.

- Мой господин, - промолвил Роук, - я надеюсь, вы чувствуете себя лучше.