— Что такое? — спросила Пак Сумин, когда я подошел ближе. — Я же сказала, что хочу поужинать.

В голосе годзиллы сквозил мертвенный холод, так что я даже не нашелся, что ответить. Только поклонился и сказал:

— Я поднялся сообщить, что машина припаркована. Какие-нибудь указания?

— Подожди меня внизу или на баре, — махнула пальцами Пак Сумин.

Я развернулся и направился к стойке — мне все равно нужно подключиться к вайфаю этого заведения, чтобы прощупать местную сеть. А что происходит сегодня с годзиллой, я выясню позже. Но что-то точно происходило. Еще недавно мы обсуждали с ней поход в мишленовскую забегаловку, но на этой неделе все пошло наперекосяк. Когда это началось? С момента моего выезда в офис SeoulTrack или позже? И что вообще происходит?

Отогнав непрошенные мысли, я сосредоточился на работе. Шторма в настроениях Пак Сумин не могли повлиять на мои планы. Пак Хи Шунь представлял опасность не только для годзиллы, но и для меня, так что с этим выродком нужно разобраться и как можно быстрее.

Я заказал вирджин-мохито — безалкогольный коктейль из газировки, мяты и сока лайма — и подключился к вайфаю заведения. После чего открыл небольшую мобильную утилиту для трассировки соединения и пробросил первый пинг на случайный IP-адрес.

Программа быстро вернула мне список из двенадцати хопов — точек обмена трафиком, каждая из которых имела свой IP-адрес. Несколько хопов информацию о задержке не вернули, отмахнувшись от меня таймаутом — скорее всего это как раз и были магистральные международные шлюзы, после чего отправка пакетов повторилась еще трижды и трассировка успешно завершилась.

Для верности я попробовал различные публичные адреса и DNS-серверы, чтобы убедиться, что данные по интересующим меня узлам совпадают, после чего, предварительно сделав несколько скриншотов, убрал смартфон в карман. Конечно, идеально было бы подойти к галерее Пак Хи Шуня и попробовать поймать сигнал гостевой сети и там, но я не хотел лишний раз светиться на камерах, как самого здания, так и CCTV. Так что придется ограничиться информацией, которую я собрал здесь. В любом случае, даже если атака на третий хоп трассировки не принесет желаемого результата и не положит интернет в галерее, я всегда могу попробовать обвалить четвертый узел — но тогда без связи останется весь район. Да и стоит мне это будет очень немало денег, ведь ботнет придется закупать в разы мощнее.

Но меня это не смущало. Миксеры исправно отмывали имеющиеся у меня битки и складировали деньги на десяток разных кошельков в биткоинах, эфириуме и стейблкоине USDT — криптовалютном аналоге американского доллара, курс которого был фиксированным. За прошедший с тимбилдинга месяц с хвостиком я успел пропустить через различные схемы отмыва крипты почти 240 BTC. На комиссии сервисов и платах за транзакции я потерял около 15% от общей суммы, но теперь в моем распоряжении было чуть больше 200 битков или 12 миллионов долларов США. Конечно, в случае вывода «в серую» через обнал, с меня собьют еще от 10 до 30%, но таков криптовалютный мир, если не можешь работать в белую. Да и чтобы расплатиться с ботоводами выводить деньги мне не придется — они с радостью возьмут в любой криптовалюте или USDT, только успевай по номеру кошелька переводить.

В целом довольный проведенной вылазкой, я бросил короткий взгляд на свою нанимательницу.

Пак Сумин сидела с ровной спиной и неспешно терзала какое-то европейское блюдо с помощью ножа и вилки. С моего места не было видно, что именно заказала годзилла, и на секунду меня укололо ее поведение. Я был так увлечен мыслями о предстоящей атаке на галерею, что даже не задумывался о том, как грубо себя вела чеболька. Будто бы кто-то засунул ее голову в стиральную машину и выполоскал все, что произошло с нами за последние четыре месяца. Как и не было совместной работы, ужинов, спасения из лап Ким Аран, вечернего просмотра дорам и неловких ситуаций. Пак Сумин из той, кого я знал, превратилась обратно в ту, кого я встретил в кофейне на первом этаже офиса InterConnect. И от этого, к моему удивлению, было даже немного больно.

Я не стал дожидаться, когда девушка поужинает. Расплатился за свой коктейль и спустившись вниз, направился на парковку. Просто подгоню машину к выходу и буду ждать Пак Сумин уже за рулем, как это делали другие водители — таких бедолаг как я тут насчитывалось еще как минимум три человека. Припарковав машину напротив входа, я достал свой смартфон и открыл Kakao. Лучшее время, чтобы почитать в тишине и комфорте.

Пак Сумин провела в ресторане почти час, и если бы не очередная исекайная история, то я бы конкретно заскучал, а так время пролетело незаметно. Единственная проблема — желудок прилипал к позвоночнику, но когда приедем домой, я заварю себе сырный булдак и поужинаю. Опять же, как я надеялся — в тишине и покое.

Когда фигура годзиллы появилась из дверей фойе, в котором находился лифт в ресторан, я нехотя отложил смартфон и вылез из машины, открыть для нее дверь. Не говоря мне ни слова — даже не глядя на меня — Пак Сумин уселась в салон, после чего я вернулся на водительское место и, коснувшись кнопки пуска двигателя, завел машину, готовый выдвигаться в сторону дома.

— Я вижу, ты тут развлекался, — фыркнула чеболька.

Сначала я не понял, о чем она говорит, но после мой взгляд упал на экран незаблокированного смартфона, который я бросил в подстаканник под приборной панелью. На экране сейчас был весьма яркий кадр, который сразу же бросался в глаза.

Я молча потянулся к смартфону и заблокировал его, после чего спрятал устройство во внутренний карман и, положив руки на руль, тронулся с места.

— И чего это ты молчишь? Я задала тебе вопрос, Кан Ён Сок, — раздалось с заднего сидения.

— Нет желания отвечать.

— Еще и дерзишь мне?

— Это вы странно себя ведете, госпожа Пак Сумин, — холодно ответил я, мельком глядя на чебольку в зеркало заднего вида.

— О, так я опять госпожа Пак Сумин, да? — фыркнула годзилла. — Давай, вези меня домой, не тормози.

Тон, которым Пак Сумин со мной сейчас говорила, почему-то приводил меня в состояние бешенства. Хотелось или втопить педаль газа до упора, чтобы шестилитровый двенадцати цилиндровый монстр под капотом рванул машину вперед, выдавливая из годзиллы испуганный вскрик, либо же наоборот, хотелось ударить по педали тормоза и выйти из машины. Короче, что угодно, только бы не выполнять этот высокомерный приказ.

— Охрана сказала, что каждый раз, когда меня не было вечером дома, ты брал машину и уезжал, — опять подала голос чеболька. — Развлекался?

— Тренировался, — ровным тоном ответил я, не сводя глаз с дороги.

— Тренировался, значит… — фыркнула Пак Сумин. — И с кем же?

— Я не понимаю вопроса.

— Все ты понимаешь! Я про Джин Су! — вырвалось у Пак Сумин.

От удивления я все же ударил по педали тормоза, сворачивая к обочине. Благо, машин уже было немного, и никто нам в задницу на полном ходу не влетел. Обернулся и посмотрел на Пак Сумин, которая сейчас бледная, сидела и смотрела в окно, даже не поворачивая на меня голову.

— В смысле, а причем тут Джин Су? — переспросил я.

Пак Сумин не ответила, просто продолжала молча смотреть в окно.

— Ну и ладно, — ответил я, выворачивая руль и возвращаясь в транспортный поток.

Пусть молчит, но и я тогда выполнять ее капризные приказы не намерен. Сейчас я хотел есть и знал, куда отправлюсь.

Когда мы притормозили у небольшого уличного кафе, где торговали лапшой навынос, Пак Сумин стала что-то подозревать. Я заглушил мотор, выскочил из машины и под удивленные взгляды парочки поздних клиентов сделал заказ. Порция яичной лапши с острым соусом и курицей, газировка и несколько маленьких шашлычков из куриных сердечек на шпажках. Когда через пять минут мой заказ был готов, я уверенно подхватил пакет и, положив еду на переднее пассажирское сидение, вернулся за руль.

— Я сказала, чтобы ты отвез меня домой, а не занимался, чем тебе вздумается, — прошипела с заднего сидения Пак Сумин.