«Продержись еще немного, – воззвал он к самому себе. Стараясь не думать о том, на какой срок может это» немного» растянуться. – Все уже почти позади «.
В конце концов они все-таки добрались до твердой суши и побрели к скоплению построек у входа в гавань. Строго говоря, это были не настоящие здания, а временные строения, как обнаружил Дэмьен, – стены и переборки под пластмассовыми водонепроницаемыми крышами кое-как скрепляли толстые веревки. Зато такие строения способны устоять при самых страшных подземных толчках, их гибкие стены просто гнулись бы под натиском ударов землетрясения, но не обрушивались. Да и ураганные ветры были этим прочно вкопанным в землю амбарам нипочем. Ну, а если уж смоет такую постройку цунами – так на ее месте с легкостью можно воздвигнуть другую; и это, подумал Дэмьен, скорее всего и является решающим обстоятельством. Длинный мыс, конечно, защищает Адскую Забаву от большинства океанских волн, но всегда следует считаться с тем, что накатит и по-настоящему чудовищная. И здесь с этим, судя по всему, считались.
– Пошли, – пробормотал Дэмьен. – Выберемся поскорее куда-нибудь повыше.
Таррант шел первым, с фонарем в руке, но пронизанная дождем тьма скрадывала свет так успешно, что от фонаря практически не было никакого толку. Дэмьен ненадолго задержался под навесом одного из складов, чтобы зажечь второй фонарь. И подумал о том, долго ли ждать рассвета. Пусть Охотнику не по нраву смертельный для него свет, священник сейчас прямо-таки тосковал по солнцу. Интересно, когда они высадились – в час ночи или в два? И когда в этих широтах восходит солнце?
Наконец они подошли к узкой лестнице, поднявшись по которой можно было попасть в город, начинавшийся сотней футов выше над гаванью. В свете молний путники видели: здешние дома расположены так высоко, что им не страшны ни приливная волна, ни даже цунами. Дэмьену показалось, будто он разглядел примитивный грузоподъемник, при помощи которого можно было спускать с утеса или поднимать на него грузы, а если понадобится, то и лодки. Стальные крючья, вбитые в скалу, казались при вспышках молний змеями, выползшими на охоту за жертвами, растаявшими сейчас где-то в непроглядном мраке. Поднимаясь по вьющейся спиралью лестнице, Дэмьен невольно дрожал и по возможности держался поближе к скале, чтобы ветер не снес его со ступеней. Тяжелее всего пришлось девочке – и в конце концов ей на помощь пришел не кто иной, как Таррант, причем она вскрикнула, когда его ледяные руки неожиданно поддержали ее сзади, оберегая от особенно яростного порыва ветра.
– Почти дошли, – прохрипел Дэмьен.
Ему хотелось подбодрить не столько других, сколько самого себя. Да и сомнительно, чтобы спутники могли услышать его среди завываний неистового ветра.
Выбравшись наверх, они устроили небольшую передышку. Хессет, воспользовавшись паузой, обмотала плечи Йенсени одеялом. Она сделала это скорее чтобы согреть девочку, чем защитить ее от дождя, – к этому времени все путники уже успели промокнуть до нитки.
Дальнейший путь проходил в почти полной тьме, дорога различалась всего на какой-то ярд; все остальное исчезало под потоками ливня. В беспросветном мраке фонари казались всего лишь жалкими искорками света, вокруг которых блуждающие практически на ощупь люди вились, как мошкара. А дождь накрывал их все новыми волнами, и не раз у Йенсени иссякали силы, и без посторонней помощи она бы просто-напросто не смогла идти.
Но вот перед ними потянулись дома. Приземистые и невзрачные, но и такие служили хоть какой-то защитой от ветра. Все тело Дэмьена ныло под непрестанными ударами ветра. Они брели вдоль длинных складских навесов, причем идти им пришлось по щиколотку в воде, которая была холодна как лед. Однажды Таррант дал сигнал всей группе остановиться, и Дэмьен, дрожа от холода, воспользовался передышкой, чтобы хоть как-то переставить натершие кожу плеч ремни заплечного мешка. Мешок был новехоньким, Дэмьен купил его в Эсперанове, и неразработанные ремни врезались в плечи даже сквозь набухшую сырую одежду, добавляя мучений истерзанному телу. В конце концов он сбросил одну лямку с плеча, а другую отпустил посвободней. И ему несколько полегчало.
– Туда, – указал во тьму Таррант.
Дэмьен не разглядел, на что тот указывает, да, честно говоря, он и не знал, что там следовало увидеть, однако в нынешнем состоянии спорить не хотелось. Они опять пошли – практически вброд по растекшимся по земле ручьям, спотыкаясь и теряя равновесие в каждой промоине и на каждой кочке. Однажды девочка, споткнувшись, кубарем полетела в воду и еле-еле удержалась на четвереньках, и Дэмьену пришлось вытаскивать ее из глубокой лужи. Во тьме трудно было о чем-нибудь судить наверняка, и все же он решил, что она плачет. Лишь на мгновение замешкавшись, он подхватил ее на руки и прижал к груди. Сама она практически ничего не весила, но насквозь промокшая одежда ощутимо тянула вниз. Дэмьен невольно пожалел о том, что решил взять девочку в это путешествие, но тут на свободное от ремня плечо ему опустилась рука. Таррант. Владетель перехватил заплечный мешок Дэмьена и помог ему освободиться от ноши. Дэмьен неуклюже, стараясь главным образом не уронить девочку, избавился от груза. К его изумлению, Охотник взял мешок, явно намереваясь нести его дальше. Это был жест настолько великодушный и настолько не похожий на обычное поведение Тарранта, что Дэмьен на мгновение застыл с разинутым ртом под льющимися с неба струями. В конце концов Хессет резко толкнула его в бок – и священник двинулся с места, перехватив девочку так, чтобы ее было удобней нести. Вновь пустившись в путь, он заметил, что Охотник вроде бы улыбается. Едва заметно, но все-таки улыбается. Хотя, конечно, под таким дождем нельзя ни о чем судить наверняка.
Они миновали кварталы респектабельных домов, возле которых, в подворотнях и под козырьками подъездов, воровато пряча глаза, хоронились от дождя бездомные. Вне всякого сомнения, здешние бродяги приняли их за демонов. Да и кто бы еще вздумал разгуливать под дождем в такую ночь? Они шли на юг, шли так быстро, как только могли, держась по возможности задворок. Дэмьен чувствовал, как девочка дрожит у него в руках, но сотрясают ли ее рыдания, страх или просто холод, он сказать бы не взялся. Позже хватит времени на то, чтобы во всем тщательно разобраться, сейчас им следовало в первую очередь обзавестись хоть каким-нибудь пристанищем.
« Но в гостиницу нам нельзя, – мрачно думал он. – Не имеем права привлекать к себе внимание, а там без этого никак нельзя будет обойтись. Кроме того, что это будет за заведение, в котором согласятся принять четверых странников в столь поздний час?» Разумеется, ему вовсе не нравилась мысль о том, что в такую погоду придется заночевать под открытым небом, но выбора у них вроде бы не было. Если, конечно, сверхъестественное Видение Тарранта не обеспечит их какой-нибудь пещерой. Или чем-нибудь в том же роде.
И они послушно брели за Охотником, казалось, долгие мили, пока наконец он не нашел то, что, судя по всему, искал. Они прошли весь город насквозь, и оказались на довольно глухой окраине. Ряды деревьев по обе стороны превратившейся в грязное месиво дороги обеспечивали защиту от ветра, так что условия здесь были более или менее сносными. Ноги Дэмьена почти онемели, их терзала жгучая боль от холода и усталости, но он тем не менее заставлял себя шагать дальше. И продолжал нести девочку, хотя за это время ему начало казаться, будто она стала вдвое тяжелее. Но своими ногами она идти, разумеется, не могла.
В конце концов Таррант свернул с дороги на тропу, ведущую в глубь леса. Слишком усталый, чтобы задавать вопросы, Дэмьен просто побрел следом. Рядом с ним шла Хессет; измученная никак не меньше мужчин, она тем не менее не отставала. Узкая тропа заросла сорной травой, сейчас трава буквально плавала в воде и скользила под ногами. Один раз Дэмьен чуть было не свалился, но Охотник железной рукой удержал его от падения. Ледяная рука Тарранта теперь была едва ли заметно холодней руки Дэмьена. И несмотря на усталость, это подействовало на священника обескураживающе.
