Дэмьен остро посмотрел на посвященного. Изящный профиль в золотом сиянии, глаза темные и таинственные, как морская глубь.

– Так что же произошло? – спросил священник.

Охотник, по-прежнему глядя в море, пожал плечами.

– Должно быть, они ошиблись. – Слабая улыбка проскользнула у него на губах и тут же исчезла. – Пошли не в ту сторону. Может быть, даже напали на ни в чем не повинных людей.

У Дэмьена неприятно засосало в желудке. Следующее слово он выговорил не без усилия:

– Симулакры?

– Не исключено, – прошептал Охотник.

Внезапный позыв к тошноте столь же внезапно сменился приступом гнева. Священник схватил Тарранта за плечо, рассерженно стиснул пальцами ледяную плоть.

– Разве нам обязательно оставлять за собой кровавый след? Разве каждая наша победа непременно должна оборачиваться человеческими жертвами?

Темные глаза не без презрения посмотрели на него.

– Ваша точка зрения на этот счет мне хорошо известна, преподобный Райс. – Охотник смахнул руку Дэмьена со своего плеча – с легкостью, как детскую ручонку. – Строго говоря, я их не убивал. Да и наши враги их, кажется, не убили. Я дал этим людям, как поступили бы на моем месте и вы сами, приличный шанс. Хотя тем самым и подверг дополнительному риску наши собственные намерения.

На мгновение Дэмьен лишился дара речи.

– Но… если враги думают, что это мы…

– Иллюзия была устранена, едва мы взошли на борт, священник. Я бы предпринял более серьезные меры, но, судя по всему, хватило и этого.

Он собрался уйти. Вне всякого сомнения, ему надо было подыскать какую-нибудь укромную нишу на этом небольшом суденышке. Однако Дэмьен остановил его:

– Вы сохранили им жизнь?

Охотник повернулся к нему и бросил с мрачноватым юмором:

– Угадали.

– Но чего ради?

Такую мотивацию, как гуманность, применительно к Тарранту он вынес бы за скобки как совершенно исключенную.

– Причина у меня имелась, – заверил его Владетель. – Не хотелось только об этом и ругаться всю поездку. – И, подражая выговору аборигенов, добавил: – Ясно?

Море Сновидений – так это называлось.

Темное. Холодное. С быстрыми подводными течениями. Смертельно опасное. Восточное и западное течения встречались здесь, схлестываясь в бесчисленных водоворотах; приливы и отливы, постоянно чередуясь, с каждым новым часом сулили новые и новые опасности. Или, вернее, не столько сулили, сколько скрывали, но опасности не становились от этого менее гибельными. Страх нагоняли и подводные скалы, порой под самой поверхностью, так что заметить их можно было лишь по тому, как рябили, обтекая их, волны. Имелись здесь и мертвые зыби – как возникавшие лишь на мгновение, так и усмирявшие море на несколько часов. Ходили слухи, что где-то в глубинах моря Сновидений имеется гигантская мертвая зыбь, над которой неподвижен даже сам воздух. И, проведя на борту «Королевы пустыни» какой-то час, Дэмьен начал верить, что так оно и есть на самом деле.

Сюда сквозь узкие проливы между скалистыми берегами, усеянные многочисленными рифами, скатывались воды Новоатлантического океана, уровень которого на пятьдесят футов превышал уровень его восточного соседа; здесь холодные течения антарктического региона встречались с теплыми водами тропиков – и это постоянное столкновение порождало бесчисленные ураганы, в воздух вздымались целые облака пены, которая собиралась вокруг гористых вершин островов, практически полностью лишая моряков видимости. Вообще-то здесь имелся путь, ведущий с севера на юг, по которому можно пройти под парусом; но удавалось это лишь тем, кто знает местные воды как свои пять пальцев. Да и то если будет сопутствовать удача, и лишь в те часы, когда такое позволяют приливы.

К собственному изумлению, Дэмьен обнаружил: за последнее время он натерпелся столько страха, что сейчас даже зрелище коварных рифов всего в нескольких ярдах от борта корабля не вызывало у него душевного трепета. Слишком могуществен был враг, схватка с которым им предстояла, слишком затяжным и опасным странствие, чтобы волноваться по столь ничтожному поводу. Кроме того, он уже пересек Новоатлантический океан, а тот путь был вдесятеро трудней здешнего и вдесятеро длиннее. И если в Новоатлантическом океане он не ударился в панику, то уж как-нибудь справится со своими нервами и здесь, на юге.

Москован предложил пассажирам, если им будет угодно, оставаться в каютах, однако никто не согласился на это. И теперь они следили за тем, как мимо них проплывали голые скалистые островки, кажущиеся в лунном свете острыми как лезвия, – проплывали всего в нескольких ярдах от борта. Следили за водоворотами, то на миг вскипающими в узком проливе между двумя островками, то столь же внезапно исчезающими. В одном месте воды Новоатлантического океана обрушивались в котловину своеобразным водопадом – высотой не больше десяти ярдов, но длиной в добрую пару миль. Море было удивительным и, конечно, страшным, и Дэмьен не мог не порадоваться тому, что Таррант сумел найти в Эсперанове опытного навигатора. Одному Богу ведомо, сколько кораблей пошло ко дну среди здешних скал.

Море Сновидений поражало пришельцев с Запада, но, пожалуй, еще сильнее удивил их экипаж «Королевы пустыни». Настороженные и безмолвные, моряки вели корабль через все препятствия, обмениваясь разве что короткими свистками, смысл которых оставался пассажирам совершенно непонятен. Особенно изумлялся поведению моряков Дэмьен, привыкший к постоянному крику и перебранкам на борту «Золотой славы». Но хотя у него накопилось не меньше дюжины вопросов, которые следовало задать капитану, тот оказался не слишком любезен. Он согласился за сговоренную цену взять пассажиров, однако удовлетворять их любопытство явно не входило в его планы.

Но вот за кормой остался, растаяв в тумане и во мраке, последний из крупных островов. Впереди море было вроде бы поспокойней, и это сулило относительно безопасное плавание. Дэмьен отпустил поручни, за которые держался до сих пор, и лишь по тому, как онемели руки, понял, с какой силой цеплялся за крепкие поперечины. Господи, чего бы он ни отдал за то, чтобы оказаться сейчас в Джаггернауте! Или, если уж на то пошло, в любом городе – только бы подальше от берега.

Москован объяснил им, что есть два маршрута: короткий, но опасный, и долгий, но относительно безопасный, – и оставил право выбора за пассажирами. Безопасный был примерно вчетверо длиннее того, который они избрали, он был связан с выходом на запад в Новоатлантический океан и кружным обходом смертельно опасного моря Сновидений. Поспешишь – людей насмешишь, поэтому контрабандисты предпочитали, как правило, идти безопасным курсом. В том числе, как подчеркнул капитан, и лично он. Правда, затем, остро посмотрев на Дэмьена, Москован уточнил: «Когда за мной нет погони».

Так что выбора у Дэмьена на самом деле не было.

Он посмотрел за корму и попытался представить себе, как военный корабль, высланный местной Матерью, петляет в лабиринте островков и водоворотов. Нет, едва ли. Выбор они сделали правильный, и пусть за это пришлось заплатить дороже – не только деньгами, но и собственными нервами, – именно такова и была цена свободы. А это означало, на взгляд священника, что деньги потрачены не зря.

Но когда на плечо ему опустилась крепкая рука, он вздрогнул от неожиданности; обернувшись, увидел рядом с собой одного из матросов. Тот быстро отступил на шаг, словно не желая тревожить, и пробормотал:

– Капитан велел не оставлять вас одного.

Покосившись в сторону Тарранта, Дэмьен убедился в том, что и около посвященного крутится матрос, хотя Владетель встретил его, разумеется, далеко не благосклонно; что же касается Хессет и Йенсени, то их нигде не было видно. Руки священника машинально потянулись к мечу, когда он спросил:

– Где мои спутницы?

Внезапно он осознал, что главная опасность может исходить вовсе не со стороны моря.

Матрос, отвернувшись от него и уставившись в морскую даль, ничего не ответил. Дэмьен повторил свой вопрос, на этот раз погромче, и только тогда матрос отозвался: