3 апреля 1908 года у меня был сеанс с «Клэрибелл» на Йорк-стрит, недалеко от Бейкер-стрит,

Лондон. Ее «чтение», как это называется, было не очень ясным. Она была под контролем в начале сеанса; и после некоторых описаний, более или менее правдивых, я передал ей свой пакет из сорока фотографий, на которых было две фотографии Иолы, и отвернулся. После того, как контрольная смотрела на них несколько минут (держа на коленях своего медиума), я услышал, как одна упала на пол. Я оглянулся и увидел, что это был один из портретов моего проводника. Ясновидящая подняла его и подержала в руках, но в тот момент ничего не сказала. В это время контрольная продолжала говорить и дала несколько вольное описание Иолы. Затем она снова попыталась сделать выбор и позвала меня, чтобы я получил тот же портрет, который упал на пол. Я сказал ей, что у нее на коленях была вторая фотография того же духа, и она дала мне две фотографии, обе из которых были родственниками, имеющими то же христианское имя, что и мой проводник, и которые, как считается, похожи на нее. Было еще больше описаний, и она вышла из транса. В своем обычном состоянии она попыталась выбрать фотографии и дала мне снова ту же фотографию Иолы и одного из ранее выбранных родственников, который был похож на нее больше всего. Второй портрет моего гида не был найден.

 Итак, что заставило эту карточку упасть с медиума на пол? – на просторных коленях медиума было много места. Заметьте, контроль не осознал значимости этого маленького происшествия и передал ту же самую фотографию позже. Перед тем, как я вышел из дома, медиум сказал: «Условия, окружающие все эти фотографии, перепутаны, так как между ними нет бумаги. Вероятно, дух бросил свой портрет на пол, чтобы отделить его от других». По моему мнению, выбор был сделан таким образом, и он был брошен на пол намеренно; в этом случае явление столь же доказательно, как и фотография, проверяющая миссис Эндикотт.

«Клэрибель» вообще ничего обо мне не знала и не знает до сих пор.

 Через миссис Арнольд, упомянутую в моих заметках о фотографических тестах, я получил много записей на планшете. Часть из них – чистый вздор; почти все они личного характера. Некоторые предложения несут внутренние признаки догадок автора; но среди записей наших многочисленных сеансов я нахожу многочисленные свидетельства присутствия Иолы. Миссис Арнольд ничего не знала о моих покойных родственниках; не было никаких возможных способов, чтобы она получила такие знания. Она ничего не знала о моем доме, в который она никогда не входила; тем не менее, записи ссылались на родственников, которые ушли, и намекали на помощь, оказанную им Иолой, которая с самого начала подписывалась своими полными земными христианскими именами и фамилией. Также были сделаны намеки на мой дом, которые были правильными. Я пытался испортить многие из этих сообщений, но некоторые не могу; они были настолько очевидно спонтанными и неожиданными. Например, однажды я спросил: «Можете ли вы сказать мне, чьи портреты висят по обе стороны камина в моей гардеробной?» Ответ был совершенно ясен: «Моя и твоей жены». (Верно.) «А кто между ними?» «Отец». (Верно.) У меня много родственников, близких и дальних; я не вижу причин, по которым должен был быть дан столь точный ответ, если только дух, впечатливший медиума, на самом деле не видел комнату и картины. В другой раз дух дал ответ, который подразумевал знание того, что содержалось в моей библиотеке и как были размещены статьи. В другой раз она внушила экстрасенсу написать иностранное имя – весьма необычное – имя ее особой подруги, когда она была в земной жизни. Мой

жена часто упоминалась по ее инициалам таким образом, что только я в семье написал их. Кристаллосозерцание этого медиума также иногда было очень хорошим. Я знал, что она верно описывала нашу комнату для сеансов в Сент-Джонс-Вуд, Лондон, хотя в то время она никогда не была внутри нее.

 Однажды мой друг приехал провести со мной выходные. В воскресенье утром он отправился к миссис Арнольд, для которой он был совершенно незнакомым человеком. Дух проявился через планшетку и назвал свою фамилию. Когда его спросили о его христианском имени, он назвал не свое настоящее имя, а прозвище, которое ему дали товарищи в Канаде, где он умер.

 «Ошибочность» теории чтения мыслей была очень очевидна, когда я сидел с этим экстрасенсом. Я часто задавал вопросы, ответы на которые были, так сказать, на кончике моего языка; но я либо не получал никакого ответа, либо получал неправильный ответ.

(41) 

Я сидел с мисс Эрл в нашей комнате на Джордж-стрит, Портман-сквер, два или три раза. Обычно в кругу собиралось от двенадцати до пятнадцати человек, и она передавала сообщения всем по очереди. В 7 часов вечера 7 декабря 1905 года, до того, как образовался круг, она сказала: «Я вижу позади вас фигуру джентльмена. Он уже несколько лет находится в духовной жизни. Он протягивает руки, как будто приветствуя леди, которую я тоже вижу. Я чувствую, что эти двое тесно связаны с вами – что они муж и жена, а вы их сын». После того, как круг образовался, и пришло мое время для сообщения, она проговорила мне на ухо, как будто мной управлял мой отец: «Я нахожусь на корабле, на борту которого много людей, но у нас недостаточно флагов». (Символично.) «Мне нравятся ваши исследования; я и другие помогаем вам. Золотая нить почти разорвана».

 В.; «Что вы имеете в виду?»

 А.; «Тот, кто дорог нам обоим».

 Моя мать скончалась на следующее утро, пролежав без сознания много часов. Она была прикована к постели недолгое время и была в очень преклонном возрасте; но она была в сознании, когда я встретил мисс Эрл, и конец не ожидался таким внезапным. У меня нет оснований полагать, что экстрасенс знал, как правило, либо о том, что мой отец находится в духовной жизни, либо о том, что моя мать находится в земной жизни. Я думал тогда – и думаю сейчас – что это было истинное пророческое видение, и что мой отец действительно присутствовал.

(42) 

4 ноября 1905 года г-н фон Бург, известный экстрасенс, провел сеанс в

Southsea в частном доме. Меня пригласили, но я не смог присутствовать. Мой родственник А. остановился у меня в то время, и я попросил его занять мое место, на что он согласился. Он вернулся поздно и сказал мне, что во время сеанса к нему явился дух; из его описания я понял, что это была Иола. Пока он разговаривал со мной в моей библиотеке, стоя у камина, он внезапно оказался частично под контролем, бросился к бюро, где в то время я вел свои записи психических явлений, и, пробормотав «третий в среднем ряду», вытащил пачку бумаг и, выбрав одну из последних, которую он передал мне, сказал: «Что это?» Пока я читал, он продолжал бормотать: «Разве я не прав, разве я не прав?» – словно озвучивая яснослышащее сообщение.

 В бумаге содержались записи частного сеанса, состоявшегося в июле 1905 года в моей комнате. Затем было дано предчувствие относительно семейной проблемы. А. сказала: «Она хочет, чтобы я понял, что тогда она не была уверена, но теперь уверена». После этого я позволила А. прочитать бумагу, и когда он собирался положить пакет обратно в бюро, я сказала: «Дайте мне бумаги». Затем он передал их мне и был впечатлен, сказав: «Возьмите третью». Я так и сделала и обнаружила, что в ней содержались ссылки на тот же вопрос во время сеанса, датированного апрелем 1905 года.

 В апреле прошлого года я попал в беду; мне угрожала беда, которую я не знал, как предотвратить. Я посоветовался со своей подругой мисс Бейтс, которая вдохновенно написала, что все будет хорошо, и в июле я снова попросил мисс Бейтс помочь мне. Ответ на этот раз был не таким радостным, как прежде, но дух все еще высказал свое мнение, что беда пройдет. В августе она полностью исчезла, как я не знаю; но я убежден, что это произошло каким-то образом благодаря влиянию Иолы; также она частично контролировала А. в моей комнате и побудила его отдать мне бумаги. Две бумаги, которые он вложил мне в руки, были записями сеансов с мисс