Конечно, Хаск не имел никакого отношения к этому явлению, поскольку выбор был сделан

Дом миссис Аллейн. Ни миссис Аллейн, ни ее муж, когда они были в земной жизни, никогда не знали Айолу. Единственным человеком в Лондоне, который знал дух или ее фотографию, был я; и я был в трех милях от нее, когда был сделан выбор. Не было ни одного обычного обстоятельства, которое могло бы помочь в выборе, за исключением того, что миссис Аллейн дважды видела материализованное лицо духа. Если это помогло ей в выборе, тем лучше для медиумизма Хаска; но я сомневаюсь, что это могло бы многое передать мозгу леди, потому что в обоих случаях лицо было приглушено под носом, и только такой натурщик, как я, который был хорошо знаком с оригиналом, мог распознать сходство.

 Я не регистрирую здесь ни один фотографический тест как успешный, если только один из портретов духа, который якобы присутствовал, не был выбран вне моего поля зрения при первом снимке. Чтобы вам передали два, как это сделала миссис Эндикотт в двух случаях, разделенных двенадцатью месяцами, и когда число в пачке было сорок, это редкость, и этого нельзя ожидать, за исключением случая ясновидящих первого ранга.

 Г-н Питерс в частной беседе 7 июля 1905 года передал мне одну фотографию Иолы, которую он ранее точно описал, из пачки в двадцать. В коллекции их было две. Вторая, которую он мне передал, была портретом ее младшей живой сестры, которая упоминалась в этих заметках.

(39) 

Этот медиум описал предмет одежды, который носил дух, который я никогда не видел. Фактически, это было настолько необычно, что я заявил, что не верю, что она когда-либо носила его. Питерс твердо придерживался своего заявления и отрицал, что в его ясновидческом видении была какая-либо ошибка. Несколько дней спустя у меня появилась возможность проверить истинность этого утверждения, и я обнаружил, что пятьдесят лет назад такой предмет был в моде, и что, будучи маленькой девочкой, Иола носила его около шести месяцев.

 Питерс также описал двух морских офицеров. Один, заметил он, «говорит, что он был под вашим началом в каком-то иностранном месте. Его зовут «Фред». Я слышу имя «Мор». «Мор». (Сворачивает газету в виде небольшого телескопа.) Он держит что-то под мышкой, вот так. Он был с вами, когда у вас была очень сильная лихорадка более двадцати лет назад. Я не силен в датах; вы едва не умерли; ваша жизнь была в большой опасности. Другие умерли в это время, но вы выжили». (Правильно. Младший лейтенант Дж. Фредерик Б., давно покойный, был под моим командованием в то время, когда я подхватил сильную дозу восточноафриканской лихорадки на реке около Занзибара.) Вторая форма была определена сразу; так как была дана близкая к его фамилии фамилия, и медиум принял условия его смерти, которая была утоплением. Он добавил, что было правдой, что в день его смерти за границей этого офицера видели ясновидящим в Лондоне

27 сентября 1905 года я разложил двадцать визитных карточек на столе в Саутси и, повернувшись к ним спиной, попросил миссис Арнольд, ясновидящую, выбрать фотографию Иолы, которая, как она ранее заявила, присутствовала. В коллекции было две фотографии; через две минуты экстрасенс дала мне одну из них, а затем взяла другую фотографию, сказав: «Она говорит, что это ее сестра». (Правильно.) Это была маленькая девочка в коротком платьице.

(40) 

20 мая 1906 года я посетил мисс Маккриди, для которой я был совершенно незнакомым человеком. Она дала мне хорошее толкование и, среди прочего, описала Иолу с довольной точностью. Вскоре после этого она сказала: «Кто-то ушел из вашей жизни шесть лет назад». Я отрицал это; но ясновидящая получила яснослышащее сообщение: «Кто-то ушел из его жизни шесть лет назад». Переосмыслив, я вспомнил смерть родственника по браку, к которому я не проявлял особого интереса и который ушел в 1900 году. Этот родственник был близким другом Иолы. Через десять минут ясновидящую контролировал ее проводник «Саншайн», который дал более точное описание моего проводника. После некоторого разговора я передал свой закрытый пакет из сорока

визитных карточек

в руки медиума и, повернувшись спиной, пошел в угол комнаты и попросил «Саншайн» выбрать фотографию любого, кто присутствовал в духе. Я ждал в углу, наверное, минут пять, когда контроль позвал меня обратно к столу и вручил мне портрет Иолы, сделанный незадолго до ее ухода. В пачке было три фотографии духа.

 Я не могу понять, как выбор фотографий при обстоятельствах, о которых я упомянул, когда я не мог знать, с какой из них имеет дело экстрасенс или ее контроль, и, следовательно, совершенно не мог помочь им посредством впечатления, может быть приписан какому-либо мирскому разуму. Можно было бы с некоторой долей правдоподобия утверждать, что явление было вызвано деятельностью некоего земного духа, который сопровождал меня в течение двух лет с явным намерением обманывать меня на каждом сеансе, который я посещал. Такое существо, однажды обнаружив фотографии Иолы, могло бы производить впечатление на медиума раз за разом, чтобы тот выставил одну или две из них; но ни один человек на земле не смог бы сделать этого без некоторой помощи, благотворной или злонамеренной. Если бы я попробовал этот тест один раз, успех можно было бы приписать совпадению, поскольку шансы составляют всего десять к одному или двадцать к одному против того, что будет сделан правильный выбор; но факт в том, что мне почти никогда не удавалось получить этот тест от экстрасенсов с признанными способностями. Четыре раза это случалось в Америке, два раза с лицами вниз и десять раз в Англии; и выбору картины обычно предшествовало хорошее описание личности и лица Иолы. Я сам не верю в теорию злого духа. Какой мотив мог иметь такой дьявол, давая мне доказательство бессмертия? Ибо, несомненно, если этот тест не был придуман дьяволом, его провела сама моя проводница, чьи появления и проявления были последовательны на протяжении всего времени, постепенно приводя меня к убеждению, что она жива, и, следовательно, что существование за гробом является фактом. Я давно пришел к выводу, что в каждом из случаев, о которых я рассказал, Иола присутствовала в комнате и влияла на выбор своих собственных картин и картин своей сестры.

 У меня есть еще два случая, в которых фотографии сыграли свою роль. 30 сентября 1905 года я отдал миссис Дэвис, ясновидящей, тогда в Портсмуте, свою пачку из сорока фотографий и попросил ее выбрать портреты всех людей, которые произвели на нее впечатление близких мне людей. Как и во всех других случаях, когда использовались фотографии, некоторые были близкими родственниками, некоторые дальними; некоторые незнакомцами, некоторые друзьями. Примерно половина пачки была портретами живых людей. Я повернулся к ней спиной. Вскоре она передала мне через плечо фотографию женщины, сделанную в возрасте шестидесяти или около того, сказав: «Я вижу яркий свет на этой фотографии; я уверена, что эта женщина скоро уйдет, если она еще этого не сделала». На портрете была очень близкая и дорогая родственница, которая умерла десять недель спустя в возрасте девяносто одного года. Затем она выдала еще одну родственницу, которой она предсказала раннюю смерть (которая, я боюсь, сбудется). Наконец, ей яснослышащим было сказано взять «смешного малыша», и она показала визитную карточку Иолы в возрасте одиннадцати лет, сделанную почти пятьдесят лет назад. В коллекции было два моих гида.       Миссис Дэвис – хорошая ясновидящая. Дважды я навещала ее вскоре после смерти родственников. В моей одежде не было ничего, что указывало бы на тяжелую утрату, но в обоих случаях она видела, как Иола помогала этим людям. Обычными способами она не могла бы узнать о недавней кончине ни того, ни другого. Однажды, когда я вошла в ее комнату, она сказала мне: «Сегодня днем здесь был человек по имени Олдридж. Он сказал: «Скажи ему [то есть мне], что я видела Иста». Никаким образом эта женщина не могла бы знать, что я когда-либо слышала эти имена. На самом деле, первый был старым капитаном флота, о котором я слышала, но никогда не видела. Он умер в Западной стране за несколько месяцев до этого. Ист ушел из жизни много лет назад. Он был лейтенантом, и я немного его знала. Я никогда не думал об этих джентльменах; но оба они принадлежали к геодезическому отделению Военно-морского флота, к которому я сам был прикреплен до того, как вышел на пенсию, – факт, о котором медиум не знал. Олдридж слыл медиумом; он умер в преклонном возрасте девяноста лет.