Это было невероятно, но он ощутил тоже самое, что и я. Преодолев страх умереть от этого прикосновения, я все же оперлась о его руку и вышла, оказываясь слишком близко к его широкой груди.
– Так горячо…
Твою маковку! Ты сказала это вслух, Ники!
Но Майкл, ничуть не смутившись, медленно разжал ладонь и отпустил мою руку.
– На улице восемнадцать градусов, а ты в пальто. Раздевайся.
Неловко хихикнув, я сделала шаг назад и почувствовала мгновенное облегчение, но все-таки последовала его совету. Лос-Анджелес сегодня особенно разогрелся под солнечными лучами.
Ох… но у меня не от солнца этот жар…
Он не сводил с меня золотистых переливающихся глаз и снова сократил расстояние между нами. Убирая непослушные локоны за ухо, он едва коснулся моего подбородка большим пальцем, слегка приподнимая его.
– Займи столик, который тебе понравится, я сейчас подойду.
– Майкл… – еле слышно пролепетала я, ибо это его легкое невесомое прикосновение лишило меня сил передвигаться и соображать, гоняя по организму кипящую лаву вместо крови.
– Иди же.
******************************************
Майкл.
Провожая взглядом покачивающуюся девушку на ватных ногах, я переживал, что она сейчас рухнет прямо посреди зала кафе под открытым небом.
Что это было, Майк?
– Майкл, что это было?!
Я оглянулся на повторяющего мои мысли Сантану, который все это время следил в упор за происходящим, не отрывая пораженного взгляда. Скинув куртку, зашвыривая ее в тачку, я резко ответил.
– Я не должен перед тобой отчитываться! А ты! Не лезь не в свое дело! И жди нас здесь!
– Майк, я демон, а не водитель. И я пойду с вами.
– Ты думаешь, что я слеп, Сантана?!
Я угрожающе сделал шаг вперед и положил руку на крышу автомобиля, которая начала дымиться под моей ладонью, сжимающей нагревающийся металл. В висках раздался звон нарастающей боли, и я ослабил хват.
Чертово слабое тело…
– Даже и думать забудь!
– Не понимаю, о чем ты, – лукаво улыбнулся отступающий друг и опустился на водительское сидение, не закрывая двери, оставляя одну ногу на асфальте.
Я забрал папку с книгой и направился к Николь.
Рядом с ней стоял официант, широко улыбался и записывал то, что она говорит в свой карманный маленький блокнот. И мне его слишком откровенная улыбка очень сильно не понравилась, как и ее вежливость. Я подошел и мысленно сжег его заживо. Заигрывающая улыбка мгновенно сменилась на испуганно учтивую, и он скрылся с глаз долой.
Похоже на ревность, Майк… осторожней. Ты начинаешь что-то испытывать сам, а не только упиваться ее тебе уже абсолютно ненужным восхищением.
Она смотрела мне прямо в лицо, озорно улыбаясь словно прочла мои мысли.
– Ревнуете, господин Самаэль?
– Вы поймали меня с поличным, мисс Ле Бре! Только прошу, не зови меня так…
Это твое имя, Майк! А сейчас оно режет твой слух?! Ты забываешься! Опомнись!
Я протянул своему агенту папку, когда ей принесли целую плошку мороженого разных цветов.
– Это что, весь твой завтрак?!
– Да, я больше всего на свете люблю мороженое! Могу есть его сутками напролет.
– Даже в октябре?!
– Да хоть в январе. Тем более погода прекрасная!
Чеканутая!
– Ты же заболеешь! – начал напирать я на ухохатывающуюся над моей опекой девчонку.
– Ладно… ладно, папочка! Разошелся! Хочешь ложечку?
ПАПОЧКА?!
Находясь в полнейшем шоке от происходящего, я не заметил, как открыл рот, в который тут же влетела полная ложка ледяного десерта.
– Скажи, ам!
Черт… так вкусно!!!
Кусочек молочного лакомства мгновенно растаял, наполняя мой рот потрясающим вкусом нежнейшей ванили. Я не ел мороженое НИКОГДА… даже в мыслях не было попробовать… и мне хотелось снова ощутить это.
Но девушка уже опустила глаза, увлекаясь чтением, окунаясь в мой мир. И я рассказывал ей о себе этой книгой, я открывал для нее страницу за страницей своей сущности.
Рано или поздно она догадается или узнает, и тогда ты ее больше не увидишь, Майк…
Я наблюдал, как она болтает ложкой в воздухе, прикладывая ее к пухлым коралловым губкам, погружаясь в меня все глубже. Она хмурилась. Эмоции на ее лице переливались и к концу становились беспокойными.
– Майкл… – на выдохе негромко позвала она меня по имени, – Ты так пишешь, словно это действительно происходит с тобой… будто ТЫ так живешь. Но это же невозможно… правда?
– А ты? Ты веришь в Дьявола, Ники? – совершенно серьезно спросил я.
– Да, как и в Бога! Но я все равно не понимаю, как в мире может твориться то, что происходит каждый день. Скажи мне, Майк, почему люди так безнаказанны?
Даже я не знал ответа на этот вопрос, я точно также разделял ее мысли когда-то, которые заставили меня воспротивиться и оказаться тем, кто я есть сегодня.
– Вы, люди, считаете, что это Дьявол во всем виноват.
– ОН это лишь человек в облике зверя, а не наоборот. Демоны же состоят из падших ангелов и выдвиженцев из людей. У Дьявола есть ограничения, а у человека нет, и он может сотворить все, что угодно.
– Ты слишком плохо думаешь о людях, – усмехнулся я, – Они не так безнадежны.
– Ты оптимист, если считаешь, что их можно ухудшить.
Шах и мат. Это было потрясающе.
Я засмотрелся на ее хулиганскую улыбку, и мне непреодолимо захотелось стереть ее с красивого лица своими губами.
И все-таки она очень красива в своем несовершенстве и противоречивости.
– Что ты скажешь о книге?
– Мне очень нравится, я бы внесла пару коррективов в речевые обороты и немного бы смягчила твои мысли, все же они чересчур реалистичны. И героиня… первый контракт у нас с героиней.
– Да, тебя что-то смущает?
– Я все еще не понимаю его отношение к ней, – я почувствовал, как ее сердечко перестало биться.
– Ну… – замешкался я словно школьник, – Она ему интересна.
– И все?
Черт побери, Майк! Она спрашивает не о героине романа!
– Ему с ней очень хорошо, но он никогда ее не полюбит, если ты об этом, – искренне без увиливаний констатировал я, бросая печаль на ее прекрасное личико.
– Почему?
– Потому что любят сердцем и душой, а у меня… то есть у него нет ни того ни другого.
– А где же он их оставил?
Ох, если б я знал…
– Пойдем прогуляемся, агент. Я куплю тебе еще мороженое.
Резко сменив тему и не дождавшись ответа, я взял грустные глазки под локоть и увел к пляжу.
******************************************
Николь.
Гривастые невысокие волны кудрявились к берегу, принося запах свежести и прохладу со стороны океана цвета неба у песчаного берега. Я шла босиком, поедая клубничный рожок, держа в другой руке свои туфли.
– Будешь, Микки?
У меня было безумно игривое настроение. Смотря на хмурого Майкла, мне захотелось его раззадорить после нашего слишком серьезного разговора. Я протянула ему розовое лакомство и облизнула сладкие губки.
– А ты я смотрю совсем бесстрашная, Ники. Буду.
И только он потянулся укусить холодную морожку, как я ткнула ему в хитрую лисью моську ледяным хлопком и ухохатываясь побежала вперед, бросая туфли в мокрый песок.
– Ах, ты!!!
Беги, Ники, беги!
В три шага он настиг меня, даже не давая ни малейшей форы и шанса на побег. Майкл заломал одну руку за спину, а второй моей собственной измазал весь рот, подбородок и щеки, выбрасывая сласть в океан.
– Мое мороженое!!! Сумасшедший!!! Я же тебе немножко, а ты меня всю измазал!!!
– Ты!!! Да как ты…?! – задыхался разгневанный мужчина.
Ох-хо-хо, Ники, похоже ты зря это сделала…
Клянусь, я увидела молнии в его глазах, когда он рванул меня с силой к себе, прижимая к каменному телу, которое тут же обожгло меня адским пламенем словно испепеляя мою одежду.
– Майк…
Его взгляд застилала настоящая буря, и небо вокруг нас затянуло черной мглою в считанные секунды. Наступила ночь. Я услышала раскат приближающегося грома, который нес за собой гибельный шторм.
