– …Papa, laisse ces choses. Ce n'est pas critique. Oh… Allo allo?
– Кай, привет, как ты там?
– Bonjour bonjour mon bon! У папы наконец выдался полноценный выходной, и он решил, что самое время заняться уборкой в гараже. Сколько же там мусора, ты бы знал… Мы с Сарой уже повеситься готовы, с самого утра всё перебрать не можем.
– Может, я заскочу к вам и помогу?
– Не стоит, папа изначально хотел заняться этим в одиночку, но мы не смогли его оставить. Если ещё и тебя приплетём, то он нас точно не похвалит. Ты чего звонишь-то?
– А, да я это, на работу устроился.
– Что?! Papa, attends, je dois sortir! Погоди, тебя всё же взяли в институт?! – радостно кричала Каэдэ.
– Да-да, взяли. Не горлань так, а то соседи подумают, что кого-то убили, – хихикая, попросил Дин, чуть отодвинув телефон от уха.
– Всё, заканчиваю с делами и бегу к тебе! Такое надо отпраздновать! Буду у тебя в восемь, люблю.
– Стой, не… – попытался вклиниться парень, но звонок был уже сброшен.
Впервые Иватани довелось видеть свою подругу столь радостной. Скорее, она была шокирована, но положительный тон всё же присутствовал. Смирившись с тем, что не удастся, как амёба, проваляться до конца дня в кровати, Дин улыбнулся и посмотрел на телефон, убеждаясь, что звонок сброшен. Скрыв окно вызова, он попал на страницу входящих и исходящих звонков, в котором виднелись несколько пропущенных от отца. Между ними то и дело проскакивали вызовы от Каэдэ, которые, в отличие от отцовских, не подсвечивались оранжевым цветом. Не было ни единого раза, когда Дин не принял бы трубку, если речь идёт о разговорах с его возлюбленной. Что-то тёплое прорастало внутри сердца Дина каждый раз, как он видел, что ему звонит Мори. Подобные чувства были диковинкой, неизвестностью, которую приходилось постепенно постигать. Сами отношения с Каей пришли в его жизнь абсолютно спонтанно и исключительно молниеносно. Этой паре хватило одного дня вместе, чтобы признать друг друга близкими душами. Иватани было сложно это описать. Сложность порой доходила до невозможного уровня. В отношениях он профан, коих ещё стоит потрудиться и сыскать. Прежде у него никогда не было девушки. Да что уж там, подле него даже подруги или знакомой никогда не наблюдалось. Именно по этой причине он обращался с Каей, как с антикварной вазой, стенки которой достигали половины миллиметра в толщину. Никакой ругани, никакой грубости, никаких повышенных тонов и уж тем более шокирующих новостей о себе. Но из-за своей деятельности Иватани буквально приходилось сидеть на двух стульях, то и дело ёрзая, чтобы ни один из них не вылетел из-под ног. Он не хотел расставаться с Каэдэ, но и оставлять преступников безнаказанными он не имел никакого права. Месть за мать, безопасность Каэдэ, попечительство над Атсумэ – всё это было неотъемлемыми факторами, которые двигали его вперёд. Было бы желание.
***
Чай постепенно стыл на кухонной столешнице, а его пар лениво стягивался в вытяжку. На минимальной громкости вещал один из новостных каналов, транслируемых по ТВ. Мечущийся по квартире каланча носился из стороны в сторону, протирая каждый уголок дома тряпочкой, из которой обильно сливались излишки воды, которые одноглазый не додумался спустить в ведро. Дома он только спит и периодически ест, у него нет времени думать о чистоте своего жилища, нет поводов беспокоиться о его виде. Но только не сегодня. Каэдэ и Атсумэ вот-вот нагрянут в гости для празднования. Только вот внутри Дина было посеяно некое сомнение по поводу целесообразности данного мероприятия. Если вспомнить экзамен, то по факту своему он только и успел, что завуалированно похвастаться своей ненатуральной силой да сломать дорогую игрушку на ринге. Рассказывать особо было нечего, так что по сути всё это дело затевалось из-за одного лишь факта приёма на работу.
Проходясь по каждой полочке и каждой стенке, Дин наконец перешёл в прихожую, которая стала последним пунктом в уборке на сегодня. Накрутив тряпку на палец, юноша аккуратно провёл его кончиком между стеной и рамой зеркала, вытаскивая изнутри всю пыль и грязь, что скопилась за последний год. Но на душе стало муторно. Кожа слегка затвердела, издав характерный хруст. Волосы чуть вздыбились. Кто-то смотрел на Дина прямо сейчас. Из-за резкого приступа паники Иватани испытал лёгкую тошноту, которую будто рукой сняло, стоило ему посмотреть в зеркало. Страх исчез. Он впился взглядом в самого себя, пристально наблюдая за человеком по ту сторону рамы. Его рука боязливо прикоснулась к стеклу, ощутив его холод, что будто отталкивал её на ментальном уровне. Дыхание сбилось на долю секунды. Три коротких вдоха, один очень длинный выдох. Голова парня стала сближаться со своим отражением по ту сторону, устанавливая точку соприкосновения в виде стекла. Лоб обжёг всё тот же холод. Зрячий глаз прожигал самого себя. Зрачок дрожал, отказываясь концентрироваться на одной точке. Отлегло. В моменте поняв, что всё хорошо, парень просто отстранился от зеркала, оборачиваясь в сторону ванной, где был включен свет из-за постоянной беготни к раковине и обратно. Надо было заканчивать уборку поскорее.
– Приветствую, – послышался за его спиной уже знакомый бас того самого бородача.
Вскинув голову, Дин с разворота ударил кулаком по стеклу, отчего то раскололось на десятки осколков, вылетая из пазов и осыпаясь на пол. Отпрянув от разбитого зеркала, Иватани споткнулся о свою же ногу и упал, проваливаясь внутрь ванной комнаты. Страх вернулся. Его начало трясти и знобить, руки не слушались. Он был стопроцентно уверен, что ударит того самого ненормального деда, который появился непонятно откуда. Однако застать его так и не получилось – лишь стекло разбил почём зря.
Именно тогда раздался звонок в дверь.
Вскочив, будто прежде сидя на пропановой бочке, Дин схватил себя за шею и чуть сжал её, успокаивая себя таким нестандартным образом. Когда беспокойство почти сошло на нет, парню пришлось задумываться над тем, что сейчас вообще произошло. Тот неадекватный пенсионер ну никак не мог оказаться внутри квартиры, пусть он хоть сто раз проворливый и невероятно быстрый. Залезть на седьмой этаж будет трудно даже при его способностях. Даже упуская этот момент – встать прямо позади Иватани, при этом не издав и звука, было чем-то совсем сродни фантастике.
– Да что за херня-то, а? – спросил он сам у себя.
Всё же решив открыть дверь, парень встретил на пороге своего синевласого товарища, держащего в руках маленький пакетик-майку, в котором лежало что-то квадратное.
– Йоу, – Атсумэ махнул рукой в знак приветствия. – Что у тебя тут за шу… м? А… Что с зеркалом?
– Залетай быстрее и помоги убрать это, пока Каэдэ не пришла, – Дин схватил парнишку за шиворот и мигом затянул его внутрь, сразу же закрывая дверь.
– Ты упал, что ли? Не поранился? – растерянно озирался Тсу, подмечая всё больше кусочков стекла, разбросанных по полу.
– Нет. Точнее, да. С-ска… Короче, я позже с тобой это обговорю. Может быть. Короче, скомкай это всё в кучу, я за пакетом.
– А-э… Хорошо.
После небольшой уборки, во время которой Дин не поднимал взгляда, а Тсу, наоборот, только и делал, что смотрел на своего друга, парни собрались на кухне, где они быстро сообразили сервиз для чаепития, состоящий из трёх разных кружек, которые даже близко не подходили друг другу ни по размеру, ни по цвету. Чем богаты, как говорится. Наконец усевшись, друзья стали понемногу перебрасываться сухими фразами, чувствуя некое неудобство в общении. Кьюсэ всё никак не мог найти оправдания странному поведению Дина, который наотрез отказывался объяснять ситуацию с зеркалом, а сам Иватани хотел просто дождаться свою девушку.
Когда же прозвучал спасительный звонок, который означал конец неудобных посиделок, Дин соскочил с места, лениво потянулся и побрёл открывать своей гостье. Приятное чувство от подошедшего к концу ожидания вызвало некое подобие улыбки, которое Иватани еле как задавил, сжав свои щёки и не позволив эмоциям просочиться наружу. Это было не столь с позиции желания показаться непоколебимым, сколько банальное нежелание выглядеть глупо. Но стоило распахнуть дверь, как счастье сменилось на холод. На пороге стояла Каэдэ, а рядом с ней был Ода.
