– А если откажусь?

– Если откажется хоть кто-то из тех, кому поступило это предложение, то каждого ждёт казнь. Более того, в расход пойдут и те, кто об этом хоть немного знал. Миюра Минами, например. Криста Кантвелл. Каэдэ и Маноду но Мори. Весь отдел Оды. Жизни каждого из них зависят только от ваших ответов.

Будь Дин в адекватном состоянии, то, пожалуй, его сердце лопнуло бы прямо сейчас. Однако из-за нечеловеческого состояния, в котором падать было уже некуда, одноглазый принял эту информацию как должное. Коротко покачав головой, он поджал губу, представляя то, как будут убивать его любимую Каэдэ.

– Я могу увидеться с остальными? – тихо спросил парень.

– Боюсь, это невозможно. К слову, времени на раздумья у вас нет. Ваш ответ?

В глазах потухла и без того дотлевающая вот уже год свеча. Хуже просто не бывает.

Особых мук выбора здесь не предполагалось, так что ответ был однозначным даже без слов.

Через час вся команда полным составом была собрана перед дверями здания, где они всё это время находились. Как оказалось, это был один из сотен штабов безопасников, коих по штатам было как дерьма за баней. Каждый из «новобранцев» стоял на коленях со связанными за спиной руками, пока небольшая толпа охранников что-то активно готовила. В это время Дин смог бегло оглядеть своих друзей, которые выглядели не особо лучше него. Из всех них живым выглядел только Армандо, который, казалось, только что вышел из отпуска. Остальные же стояли, опустив глаза в пол, не имея в себе и процента того, чем называют «жизнь». Ода зарос щетиной, а круги под его глазами можно было использовать как авоську для апельсинов. Атсумэ успел немного зажить после произошедшего, так что теперь на правой части его лица красовался не бандаж, а уродливый ожог, охватывающий область от уха до носа, при этом задевая и лоб, и подбородок. Кента более не был столь самоуверенным, ныне он выглядел как раб, что провёл на каторге несколько месяцев кряду, при этом не испив и капли воды. Хуже всего было Элфи, от ног которого осталось два обрубка. На месте стоп у него было две кочерыжки, отчего края штанин волоклись по полу. Кашиваги выглядела чуть лучше Дина, было видно, что она не спала последние дни. Один лишь Росси присутствовал здесь так, словно ничего не произошло.

– Товарищи-бойцы, – начал всё тот же следователь, беря с рук одного из охранников какой-то пульверизатор. – Каждый из вас, за исключением Китсу и Изаму, согласился быть членом спецотряда по поимке ОПГ «Когти». Вы подписали бумаги о неразглашении и получили дальнейшие указания. Сейчас вы получите свой датчик слежения, по которому мы всегда сможем определять, где вы и чем занимаетесь. Приготовить их, – он щёлкнул спуском, отчего из стволика его устройства высвободился шипящий воздух.

Несколько охранников встали позади новых бойцов, оттягивая их за волосы назад и прислоняя носики устройств к внутренней левой части ключиц, делая спуск. Кратковременная, но оттого не менее острая боль пронзила всё тело, оставляя после себя неприятный осадок.

– Теперь же, когда вы полностью под нашим контролем, можем пожелать только удачи. До свидания.

2099 год. Середина августа.

Дорога до дома была адом. За весь перелёт никто не проронил и слова, явно не желая делиться опытом, который пришлось пережить за последние недели. Из-за общего настроения Армандо даже не истерил по поводу перелёта. Уже в аэропорту родного города команда всё же решила перекинуться парой слов. Особо оживлённой беседы не состоялось, парни просто спросили о самочувствии друг друга и пообещали списаться. Каждый из них чувствовал вину из-за произошедшего, но никто не мог взять на себя ответственность в большей или меньшей мере. Кента вызвал такси и уехал с Элфи, ибо того ещё нужно было донести до дома, ведь теперь он был ограничен в передвижении из-за отсутствия ног. Атсумэ ушёл по-английски, отказавшись хоть как-то комментировать произошедшее. Армандо по-свойски обнялся с Одой и Дином, уверив их, что всё наладится со временем, после чего отправился к себе домой. На подъездной дороге терминала остались стоять только члены семьи Иватани. Они боялись смотреть друг другу в глаза, каждый по своей причине. И всё же отцовские инстинкты пересилили стыд. Отец обнял своего сына как никогда крепко и тихо заплакал. Это был второй раз в жизни Дина, когда он видел слёзы своего старика. На душе было гадко. Терпкая смесь стыда, страха и полного отказа верить в то, что пришлось пережить, заставляла младшего Иватани непроизвольно морщиться в попытках сдержать слёзы. Кашиваги же осталась в стороне, сев на корточки и прикрыв лицо руками.

Как добирался до дома, Дин не помнил. Последнее, что было в его воспоминаниях – как он валится на кровать в одежде, начиная постепенно проваливаться в сон. Тёплая кровать с подушкой и одеялом заимели наивысшую ценность в его жизни в тот момент. Никогда прежде он не был так благодарен всему сущему за то, что он мог просто лечь спать в своей квартире.

***

Прошло три дня, прежде чем Дин сумел подняться на ноги. Всё это время он жил только за счёт того, что сестра приносила ему перекусить в промежутках между пробуждением и скорым очередным сном своего младшего брата. Те разы, когда ему требовалось вставать в туалет, он просто отливал прямо в окно, рядом с которым стояла кровать. Когда же он смог окончательно подняться, было ощущение, словно его пожевали и выплюнули, как потухшую сигарету, не забыв напоследок придавить ногой. Шатаясь из стороны в сторону, Иватани вышел в зал, первым делом обращая внимание на спящую на диване Кашиваги, которая развалилась во всю его длину, закинув одну ногу на крайнюю подушку вверх, ибо места под её рост здесь не хватало. Раннее утро, за окном было несколько тускло, погода не радовала своими светлыми деньками. Подойдя ближе, Иватани немного полюбовался на спящую сестру, после чего сел на колени рядом с ней, прикладываясь ухом к её груди. Сердце билось медленно. Так размеренно и неспешно, что можно было вновь уснуть под этот ритм. Неожиданно её руки легли на голову паренька, начиная аккуратно поглаживать его по волосам.

– Доброе утро, – мягко сказала девушка заспанным голосом. – Ты как?

– Отвратно.

– Да… Я тоже. Будешь завтракать?

В ответ Дин просто лёг рядом с сестрой, обнимая её и закрывая глаза. Ему больше ничего не хотелось. Казалось, что весь пройденный им путь был только ради этого момента. Любимая матушка может спать спокойно, а дражайшая сестра прямо сейчас находится в объятиях. Ничто не могло перекрыть этот результат. Любая уплаченная за это цена того стоила. Каждая разбитая голова, каждый выстрел из пистолета, каждая бессонная ночь, каждое ранение. Всё это стоило того.

– Я так рада, что мы нашлись… Ты просто себе не представляешь.

– Ты же больше никуда не уйдёшь? – местами сипя, спросил Дин непрорезавшимся после сна голосом.

– Никуда. Мне больше нечего искать.

– Пообещай.

– Обещаю. Теперь я всегда буду с тобой.

Время шло, облака постепенно рассеивались, но Дин так и не собирался вставать. Он просто наслаждался тем, что наконец всё осталось позади. Лёжа на диване, на котором с трудом помещался даже один человек, наполовину свисая, парень никак не мог насытиться тем самым запахом родного человека, что некогда просто стёрся из его жизни. Вернуть себе это было поистине волшебно.

Вскоре всё же пришлось встать, ибо желудок начинал сходить с ума из-за малого количества топлива. Не без помощи сестры, Иватани смог немного привести себя в порядок. Она помогла ему помыться, одеться и причесаться, после сбегала в магазин и сделала завтрак. Всё это время Дин смотрел на мир словно сквозь стекло. Казалось, что он просто смотрит очередной сон, в котором ему мерещилась лучшая жизнь. Всё было таким ненастоящим, словно этот момент был единственным в его жизни. Не было всех тех лет разлуки, не было полтора года адских мук в попытках найти виновного в смерти своей матери. Не было и того заключения, в котором парень чуть было не лишил себя возможности насладиться сегодняшним утром. Сидя за столом и ковыряя вилкой завтрак, он не мог отвести глаз от сестры, которая казалась ему нарисованной. Словно её не должно быть здесь, и эту картинку дорисовывает больное сознание, которое не нашло иного способа хоть как-то справиться с пережитым стрессом.