– Склеп? Гробница? Не то и не другое.

Защитников не было в зале, потому что они укрылись тут, а захватчики их замуровали, вынув кристалл из глаза. Десятки монахов были обречены на голодную смерть, не имея возможности выйти.

Они сидели на полу в позе лотоса перед огромным барельефом с множеством змей, подле которого виднелись три фигуры, озарённые мягким жёлтым светом. Источник света был за спинами троицы, где-то на стене. Тени Мастеров накрывали монахов непроницаемым пологом природной тьмы. Пасти змеев угрожающе сверкали белоснежными зубами, что делало их похожими на живых.

Я аккуратно зашел в комнату и осмотрелся. Кожа монахов была серая, как камень стен, что заточили их от мира на многие сотни лет. Ткань их одеяний была чиста, будто её стирали совсем недавно, а темнота сохранила цвета от времени. Я шёл мимо монахов, очень осторожно, боясь случайно зацепить кого-то. Если бы не серый цвет кожи, мог бы поклясться, что Мастера просто медитируют, накапливая энергию для ответа захватчикам. Может раньше так и было, но сейчас они все мертвы, вознесясь на спину Вечного Змея. А может уже прожили ни одну новую жизнь в других телах.

Рядом с возвышающейся троицей стояли ещё шестеро. Сначала я решил, что это тоже монахи, но у них были длинные волосы и бороды. Подойдя ближе, я понял, что это не монахи. Точнее, что это статуи некогда живших монахов. Это была часть алтарной композиции. На их руках покоились атрибуты Мастеров, филигранно выполненные в камне. У первого в руках была кашая, другой держал пояс, третий – шест, четвертому же достались бусы. Пятый подносил на алтарь мягкие сандалии, а у шестого были ленты, которые мастер обматывал вокруг рук.

Это было место посвящения в Мастера, – понял я, когда увидел на алтаре кувшин… Вина? Я мог поклясться, что это именно вино.

– Но как оно сохранилось столько лет?

И, если честно, не очень стремился понять. Мне безумно хотелось пить. И не воду. Не помня себя, дрожащими руками я поднял кувшин, осушив его парой больших глотков.

Мир вокруг поплыл. Я слышал радостный смех детей и яростный крик воинов, пение птиц и лязг металла, журчание воды и гул огня. Всё смешалось в безумном танце. Мне казалось, что моя душа слилась с духами ушедших. Я видел, как открываются глаза монахов, как загораются в них разноцветные огни, как взмывают ввысь их души, как тела осыпаются прахом. А меня всё крутило и вертело в вихре странной энергии, которая так напоминала Ци, но была лишена чистоты и наполнена первозданной силой. Перед глазами плыли лики людей и эльфов, гномов и гоблинов, огров и гарпий, троллей и драконидов. Миллионы лиц и судеб всех тех, кто когда-либо жил, живёт или будет жить. Я видел их всех и не видел никого. Я был ими, и каждый из них был мной.

Открыв глаза, я огляделся. Зал был пуст, лишь горки пыли, накрытые истлевшей тканью одежд, напоминали о впавших в вечную медитацию монахах.

– Ваша дорога завершена, мой путь лишь начат, – повторил я слова заупокойной молитвы.

Жёлтый свет тоже исчез, погрузив меня в кромешную тьму, но одно белое пятно нагло лежало на моей груди, подло мурлыча. Я был бессилен подняться и согнать это мерзкое маленькое существо размером с крысу. Странно, что на такой всплеск не отреагировала его мама. Быть бы мне тогда закуской, а не подушкой. Я неплохо отделался, так сказать, малой кровью, потому что время от времени коготки оккупанта впивались мне в грудь.

Голова жутко болела, а неприятный привкус во рту сводил с ума. Захватчик с моей груди ретировался, пока я был без сознания. Всё моё тело ощущало странные вибрации, источник которых был совсем близко. Я сосредоточился и “Родство с тенями” позволило мне оглядеться. Вибрации шли от барельефа, превращая комнату в огромный каменный колокол, что затухал после очередного удара. Я осмотрел стену, заметив в старинной лепке инородный предмет, который, хоть и был частью композиции, но и одновременно был ей чужим. В углублении барельефа, в центре круга, находился старый деревянный посох, точнее сказать, деревянная палка или ветка старого дерева. Никаких узоров или рун мне обнаружить не удалось. Я провел ладонью по поверхности, ощущая подушечками пальцев покалывания древней силы, что не так давно наполняла этот зал, сохраняя нетленными монахов, нашедших тут своё последнее пристанище. То ли они наполнили посох своей энергией Ци, то ли магия была изначально в нём и ушла, когда я испил из кувшина. Решив, что должен забрать последнюю каплю древнего мира с собой, я попытался отковырнуть посох от камня, но безуспешно. Я пытался долбить камень по контуру, вливать небольшие порции Ци, даже активировал “Язык Змея” – всё тщетно. Решив перевести дух, опёрся спиной на стену и вздрогнул. На алтаре сидела моя старая знакомая громокошка, придавив к поверхности продолговатый блестящий предмет. Заметив мой испуг, гостья демонстративно облизала лапу, выгнулась, как бы потягиваясь, и, подняв хвост, покинула комнату.

Посидев ещё несколько минут, чтобы гостья подальше ушла, я решил встать и глянуть, что это такое. Но моя рука подвернулась, скользнув на каменной кладке. Щелчок, и что-то увесистое ударило меня по голове.

– Посох? Седьмые врата Ратх, – воскликнул я то ли от неожиданности, то ли от радости.

Боги были ко мне благосклонны. Мало того, что я смог получить древний артефакт великой мощи, которым, кстати, не знал как пользоваться, так и на алтаре была лопнувшая фляга. Фляга, понимаете? А внутри – свежая ключевая вода, только из источника. Это было необъяснимо, но так вовремя. Я впился губами в трещину корпуса, принявшись жадно пить. Ледяная вода обжигала горло похлеще самой синюшной самогонки из аниса, но я не чувствовал этого. Пил, пил и пил, пока фляжка не опустела.

– Тут есть источник. И он близко, – почему-то решил я.

Как вдруг чья-то тень мелькнула в темноте прохода. Это были не кошки, а что-то гораздо крупнее. Подхватив посох и котомку, по пути активируя “Бегущий огонь”, рванул по коридорам, преследуя довольно шустрого наблюдателя. Я мог поклясться, что это или древнее порождение Хаоса, или лис-переросток. Чего гадать? Догоню – узнаю!

Безумная гонка. Коридор сменяет коридор. Проломы сменяют завалы. Лица статуй смотрят на меня с укоризной, как на ученика, который поднял крик в библиотеке, а может и того хуже, устроил там гонку с опрокидыванием стеллажей и столов. Я вливал всё больше и больше Ци, но беглец не позволял мне сократить расстояние. Он умело карабкался по стенам, на бегу отталкивался от барельефов и колонн, совершал неописуемые кульбиты, завершая прыжки грациозными кувырками. Он мог пробраться даже в самый маленький лаз, когда мне приходилось делать крюк через соседние комнаты и коридоры, чтобы не упустить его. Пару раз мне показалось, что этот негодник телепортировался на несколько метров в сторону в мгновение ока, тем самым избегая тупиков. И вот, в тот миг, когда я, на пределе своих сил, прыгнул на него, активируя в полёте “Язык Змея” он… растворился. Он реально исчез прямо перед моим носом. Обсидиановые клинки прорезали стену, войдя в неё, как в масло, а я больно стукнулся головой, не рассчитав инерции движения. Оглядевшись, заметил, как едва мерцающая дымка выскользнула через трещину в потолке на поверхность. Собрав всю Ци, что у меня осталась, сложил руки-лезвия над головой, конденсируя остатки отравленной энергии, и оброс обсидиановой чешуёй. Импульсом “Бегущего огня” закрутил себя, придав ускорение “Стремительным огнем”, я, подобно сверлу, прошёл сквозь потолок прямо в заснеженный парк. Резким движением сбросил панцирь, жадно хватая ртом воздух. Собрав остатки сил, я принял боевую стойку, готовый нападать или обороняться. Сейчас это не имело значения. Но атаки не последовало. Лишь горный ветер качал голые ветви деревьев да трепал тряпки, которые когда-то были яркими знамёнами.

Я огляделся, делая аккуратные шаги, чтобы не попасть в ловушку жуткой твари, как вдруг заметил, что под мёртвым деревом лежало странное существо. Оно было полностью покрыто волосами, даже лицо, хотя зверем не было. Огромные длинные уши были увешаны серьгами и цепочками. Рыжий ирокез и густая белая борода аккуратно расчёсаны, хоть и растрепались во время бега. Всё намекало на присутствие у существа интеллекта. Одета тварь была в синюю мантию и коричневую кожаную ризу, обильно украшенную узорами и вензелями. Существо было увешано колбочками, клыками, амулетами и медалями со странными символами. На пальцах поблёскивало не менее десятка колец, а на запястьях множество разнообразных браслетов из дерева, металлов и камней. Подпоясывал богомерзкое отродье широкий пояс с огромной металлической бляхой.