И тогда сумасшедший почему-то на мгновение замолчал. И в тот момент когда он пристально смотрел на Тэт, он почему-то показался мне разумным. Словно всё, что мы видели только что, было искусной актерской игрой. Он приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, потом снова его закрыл, будто не решившись. А потом часто заморгал и позволил маске безумия снова вернуться на собственное лицо.

– Упустила, – тихо, резко и как-то зло выплюнул Тулемий. – Себя упустила! Ты умрешь первой из всех – выпадешь из башни и захлебнешься в Инглоте! А если и выживешь – пожалеешь, что не погибла. И я пожалею. В любом случае, мы все обречены!

После этих слов он снова заливисто и визгливо захохотал, откинув голову назад, а я заметил, что Тэт нервно дернулась и сжала кулаки.

Взгляд ее стал невидящим, на мгновение остекленев, словно она тоже отлично поняла, что именно сумасшедший предсказатель имел ввиду.

Тэтрилин Тэле Фэанааро Арссе

Терра Арссе. Дорога Онодрим – Сарн-Атрад.

♫ Two Steps From Hell – Wolf King

Слова, сказанные Тулемием, никак не выходили из головы.

«Выпадешь из башни и захлебнешься в Инглоте».

С одной стороны, на общем фоне чуши, которую Второй нес там, на ступенях своего полуразрушенного замка, можно было подумать, что его предсказание – очередная выдумка сумасшедшего.

От меня не укрылось, как он, делая свои громкие заявления, внимательно следил за реакцией слушателей. Ждал, что они выбьют нас из колеи. Заставят занервничать, проявить слабость. Словно чужие отрицательные эмоции доставляли видящему радость и удовольствие. Возможно, причина такого странного поведения – своего рода энергетический вампиризм.

Очевидно, именно после его ужасающих и непрошеных предсказаний, жители города и Второго замка и предпочли держаться подальше.

Но почему тогда пророчество совпало с недавно увиденным в ночном кошмаре? Откуда он мог об этом узнать? Или именно он наслал на меня этот странный сон? Вопросов после сегодняшнего прибавилось, а ответа ни на один так и не нашлось.

После представления, устроенного Тулемием, каждый из нас, за исключением, разве что, самого видящего, чувствовал себя не в своей тарелке.

Даже гвардейцы, которых мрачные предсказания не коснулись, скакали угрюмые и мрачные, чего уж говорить о Следующих.

От идеи ночевки в нежилом Втором замке и полуразрушенном Онодриме пришлось отказаться. Наскоро перекусили. Накормили лошадей и, забрав с собой сопротивляющегося Второго Следующего, продолжили путь в Сарн-Атрад.

Тулемий категорически отказывался ехать с нами куда бы то ни было, то и дело визжа, хохоча или предсказывая окружающим скорую и ужасную погибель. Тадимару пришлось на какое-то время заморозить Второго магией, чтобы гвардейцам было проще его связать и уложить в одной из грузовых телег, где видящему и предстояло продолжить путь в столицу.

Ночь выдалась холодной и сырой. То и дело моросил мелкий дождь. По обеим сторонам дороги стелилась серая туманная дымка, а изо рта при дыхании вырывались облачка пара.

Я же размышляла над тем, каким был Тулемий до пробуждения магической силы? Не верилось, что когда-то этот человек был адекватным, таким же, как все, и именно пробудившаяся сила сделала его безумцем.

Оказалось, что магия вовсе не дар, а серьезное испытание. Справлюсь ли я с ним? И останусь ли прежней, если справлюсь?

И почему именно мне не повезло остаться последней магически неодаренной Следующей? Тадимар советовал до пробуждения силы наслаждаться спокойной жизнью, но назвать ее спокойной можно было, разве что, с большой долей сарказма.

Вместо обещанного спокойствия, меня уносил водоворот страшных тайн, смертельных угроз, непрошеных эмоций и вопросов без ответов. Пожалуй, единственное, чем я действительно наслаждалась – это временем, проведенным в компании Дэя, пусть и недолгим.

Мы расстались не так давно, но я уже скучала по нему, и только надежда на новую встречу немного скрашивала негатив от новостей о моей безрадостной судьбе. Хотя, все наши встречи были случайными, и какова была вероятность того, что мы вообще увидимся вновь?

Понимала, что Дэймос ничего не обещал, но что-то в его действиях и поступках без слов говорило, что мои чувства к нему взаимны. Или я так плохо разбиралась в людях и собственных чувствах, что сама себе все придумала?

Мне ведь почти ничего не было о нем известно, кроме обрывочных сведений о семье и прошлом. Из какого он города? Чем занимался помимо путешествий по Терра Арссе? Сколько ему лет? Какие планы у него имелись на будущее, после того как он завершит свои поиски? И было ли в этих планах место мне? В том случае если не утону в Инглоте, конечно.

Еще и эти слова из сна о том, что мое спасение обернется гибелью Дэя. То есть, если он тоже будет там, предстанет перед выбором, моя жизнь или его? А что я сама выбрала бы при таких обстоятельствах? Ответов на эти вопросы, как и на множество других, не было.

Гвардейцы освещали путь факелами, но в темноте и без отдыха лошади брели медленно, а всадники, от мерного покачивания в седлах, то и дело засыпали. Я и сама то проваливалась в беспокойную дремоту, то просто невидящим взглядом смотрела вперед, когда впереди забрезжил рассвет.

Небо с каждой минутой светлело, освещая мрачных и сонных путников. Королевских штандартов впереди процессии больше не было – они остались в грязи на месте вчерашней битвы. Да и спутники выглядели уныло и потрепано.

Сама дорого отдала бы за возможность выспаться в мягкой постели, вымыться, переодеться или хотя бы просто остановиться. Непрерывное движение вперед и мерное цоканье подкованных копыт начинало сводить с ума. Стало казаться, что мы с лошадью стали единым целым и когда путешествие все же закончится, нас с трудом можно будет оторвать друг от друга.

На рассвете сделали короткий привал, во время которого дали отдых изможденным лошадям и немного перекусили, после чего снова продолжили путь.

С восходом солнца стало теплее, но на лицах спутников все еще цвел розовый румянец от мороза. Хотелось укутаться, чтобы согреться и потереть друг о друга озябшие ладони. Подышала на них, поднеся ко рту и на мгновение согрелась, но спустя миг, перчатки покрылись белой изморозью.

Скачущие справа Тиал-Аран и Титория что-то негромко обсуждали. Четвертый не принял предупреждения Тулемия всерьез, или просто не подавал вида.

Третья Следующая вообще находилась в приподнятом расположении духа, то и дело, издавая какие-то нервные смешки. Ее явно порадовали слова о том, что она станет королевой, а обстоятельства восхождения на престол мало волновали.

Лошадь Тадимара скакала слева, но сам Первый крепко спал в седле, завернувшись в плащ. Последовала его примеру и тоже уснула спокойным сном, без сновидений. С каждым днем все больше привыкала к такой кочевой жизни, или просто настолько устала, что готова была уснуть и где угодно и в любом положении.

Проснулась от того, что мы остановились в одной из придорожных деревенек, где снова наскоро поели, выпили горячего чая, чтобы согреться и сменили лошадей, взяв свежих и оставив уставших отдыхать.

Часть слуг и гвардейцев пришлось оставить там же, поскольку пригодных коней для них не нашлось. Было решено, что они догонят нас позже, прибыв уже в столицу. Я даже немного им завидовала, поскольку тоже не отказалась бы от передышки.

Новая лошадка оказалась вороной, как у Дэймоса, однако на этом их сходство заканчивалось. Моя была очень пугливой. То и дело прижимала уши к голове, нервно дергала хвостом, беспричинно ржала. Хотя, возможно, причины ее беспокойства я просто не понимала. При таком поведении кобылы спать в седле было рискованно, и я ехала, лениво, без энтузиазма разглядывая окрестности.