По мере приближения к Сарн-Атраду населенные пункты встречались все чаще. Крестьяне и торговцы, завидев нашу процессию, уже не уделяли нам столь пристального внимания. Может, успели за свою жизнь насмотреться чего-то поинтересней, а может, не узнавали Следующих в запыленных и уставших от долгой дороги путниках.

На виду оставались лишь четверо из нас. Тулемий все еще путешествовал лежа в телеге и шанса произвести на окружающих неизгладимое впечатление своими предсказаниями и визгом ему никто не предоставлял. Он и без того уже успел наговорить достаточно.

Когда солнце уже подступило к темнеющим вдали вершинам Бар-Эбирского хребта, Таламур поравнялся с нами и произнёс:

– Вскоре мы приблизимся к месту стоянки, где поедим и продолжить путь в столицу.

Эта новость ожидаемо не вызвала ни у кого положительных эмоций.

– Я ужасно устала и хочу отдохнуть! – Капризно простонала Тори, выражая, пожалуй, общее мнение.

Но королевский посол коротко отрезал:

– Останавливаться надолго небезопасно. Нужно как можно скорее сопроводить вас в королевский дворец, где я смогу, наконец, снять с себя ответственность за ваши жизни и здоровье.

Тиал-Аран скривился:

– Переживайте лучше о собственной жизни и здоровье, господин Таламур, – проворчал он. – Вчера мы показали, что в состоянии себя защитить.

– А если воинов будет больше? – резонно заметил королевский посол. – К тому же, я понятия не имею чего ожидать от Второго Следующего…

В этот момент ехавший в телеге Тулемий, словно по команде, захохотал, заставив нас напряженно переглянуться.

Тадимар потер замерзшие руки и снова спрятал их под плащ. Он хмурился, но я не спрашивала, с чем это было связано:

– Вы хотите, чтобы мы прибыли в Сарн-Атрад уставшими, грязными, да еще и ночью?

– Не хочу. Но на месте стоянки у вас будет возможность перекусить и привести себя в порядок. А оттуда до королевского замка – рукой подать. Согласитесь, что там вы сможете отдохнуть с большим комфортом. В Сарн-Атраде всех нас ждёт горячая еда и долгожданный отдых, осталось потерпеть еще совсем немного.

Таламур почесал шею, расслабил завязки плаща и снял капюшон. Озвученные им доводы казались логичными и, несмотря на усталость, мы все готовы были признать его правоту.

Место стоянки было копией того, что находилось на перекрестке по дороге между Галатилионом, Руатаном и Онодримом. Такой же, вытоптанный людьми и лошадьми, просторный участок. Места для походных шатров. Кострище со сваленным вокруг кругляком. Стол из таких же бревен и, грубо установленной на нем, деревянной плахи. Навесы для грузов и лошадей. Отражающийся в лужах пасмурный закат и грязь от недавно прошедшего дождя.

Это навевало неприятные ассоциации, напоминая о вчерашнем нападении, заставив меня судорожно сглотнуть. Перед глазами снова встали картинки с погибшими в ожесточенном бою людьми, выкриками, лязгом оружия, отрубленными конечностями, а во рту сам собой возник неприятный металлический привкус. Кажется, теперь за мной по пятам следовала паранойя.

Не хотелось бы вновь столкнуться с чем-то подобным. Таламур был прав, в королевском замке мы снова будем в комфорте и безопасности. И, наконец, узнаем, для чего король решил собрать нас.

Лагерь разбивать не стали, ограничившись несколькими ширмами и костром. Я наспех умылась ледяной водой, которую слуги набрали в ключе неподалёку. Руки и лицо окоченели, зато спать больше не хотелось.

Съела кусочек, успевшего набить оскомину, жесткого вяленого мяса и запила кислым ягодным морсом. Хотелось нормальной еды, потому что только что съеденная, камнем провалилась в желудок и застыла там холодным неудобоваримым комом.

Тем временем, Хильда успела приготовить для меня одно из любимых платьев, то самое, с высоким воротом и золотыми цепочками, о котором я недавно вспоминала. Пока я, торопясь и дрожа, облачалась в него за высокой ширмой, кожа покрылась мурашками. Холодная ткань неприятно царапала кожу, но я не сетовала на это, поскольку почему-то очень хотела надеть именно этот наряд.

Следующей негоже носить одну и ту же, пусть и любимую, вещь столько раз, сколько это делала я. Но платье напомнило о спокойной и размеренной жизни в Пятом замке и немного подняло настроение.

Казалось, что я покинула родной Авенир давным-давно, хотя, прошло всего около недели. Видимо, немалое количество произошедших в путешествии событий сыграло в этом не последнюю роль.

Посмотрела на себя в небольшое зеркало, удерживаемое Хильдой, подмечая изменения, что произошли со мной за время пути. Неделя в седле, ночевки на свежем воздухе и перекусы на ходу привели к тому, что любимое старое платье сидело свободнее, чем раньше. Лицо загорело, вытянулось и приобрело румянец. Волосы хотелось поскорее вымыть, но я не рискнула делать это в ледяной воде, позволив Хильде собрать их в аккуратную косу.

– Дай зеркало! – Неприятно резким тоном заявила Титория, бесцеремонно врываясь за мою ширму.

Внезапное появление Третьей заставило испуганно вздрогнуть. Тори успела принарядиться, надев алое с золотом платье с низким декольте, поверх которого был небрежно накинут дорожный плащ. Я и без зеркала могла совершенно объективно заметить, что она прекрасно выглядит, но, не желая спорить, разрешила:

– Бери.

Однако она, не дожидаясь согласия, втиснулась рядом, принявшись пристально разглядывать свое отражение, выискивая в нем какие-то, одной ей видимые, изъяны. Хотя я откровенно не понимала, что там разглядывать? Третья, как и всегда, выглядела совершенством. Кажется, у нее даже волосы не пачкались, а послушно лежали аккуратными глянцевыми волнами. Ни одна прядь не решалась выбиться из прически.

– Чего уставилась? – Фыркнула Тори высокомерно, заметив, что я смотрю на нее.

Немного смутившись, я пожала плечами:

– Ничего.

Не объяснять же ей, что меня заинтересовало, как это у нее волосы не пушились и не пачкались. Возможно, дело было в каком-нибудь чудо-шампуне или магическом воздействии, но Тори вряд ли захотела бы поделиться со мной секретом. Особенно в столь дурном расположении духа, в котором находилась.

– Так уж и ничего? – Неприязненно прищурившись, изумилась она и продолжила: – Как же ты меня раздражаешь, Пятая, кто бы знал!

Наши отношения с первой встречи не заладились, поэтому ее заявление меня ничуть не удивило. Но я не отказалась бы узнать причины ее неприязни, спросила с нервной усмешкой:

– И почему же?

Хильда опустила глаза. Она не желала присутствовать при выяснении отношений двух Следующих, но выбора у нее не было, поскольку приходилось все еще удерживать тяжелое зеркало для нас обеих.

– Потому что ты слишком чопорная и правильная. Бесит твоя вечно прямая спина и вздернутый нос, будто ты лучше всех. Ты всегда следуешь дурацким правилам и принципам, соблюдаешь запреты и придираешься к остальным…

Перечисляя все, приписываемые мне, недостатки, Титория отвернулась от зеркала, повернувшись ко мне. Обычно от гнева черты лица искажаются, но Третья и в ярости была прекрасна: ни ненужных морщинок, ни покрасневших щек, ни некрасиво изогнутых губ. Что с нее взять – идеал.

– Если уж на то пошло, то это ты придираешься ко мне, а не наоборот, – справедливо отметила я, прервав ее гневный монолог.

– Ты первая начала! – Совсем уж по-детски взвилась она. – Следующим нельзя это, запрещено то, нужно следовать правилам! – Передразнила она, на мой взгляд, совсем непохоже.

– Это просто мое мнение. Всю жизнь им следовала и не могу по-другому…

– Вот опять! Ты даже толком не злишься, все еще продолжаешь контролировать свои гхаровы эмоции, хотя это давно уже никому не нужно!

А вот это уже ближе к истине. Я все еще старалась держать свои чувства под контролем, во-первых, следуя, выработанной за много лет, привычке, а во-вторых, для того, чтобы не позволить магии проснуться раньше того, как я решу, что делать с притязаниями на нее Тиал-Арана. Поэтому спокойно ответила, не вдаваясь в подробности: