– Из-за меня, – сделала неутешительный вывод Бела. – Извини, если тебе тоже достанется.
– Да что вы, госпожа, передо мной извиняетесь-то? – заволновалась Лада. – Вы лучше о том, как батюшку задобрить подумайте. А то ведь он вас никуда выпускать не велел. А еще говорят…
Тут она сбилась и умолкла. Со стороны дома раздавался недовольный крик старосты Велимудра.
– Беляна? Куда опять запропастилась, девка? Сказано тебе было в светлице сидеть и не высовываться, пока не разрешу!
– Пойду, скажу ему… – Бела встала, вытянула у служанки из рук недочесанную косу. Кое-как заплела сбитые пряди и через плечо перекинула. – Ты, Лада, не бойся. Я, если что, за тебя заступаться буду.
Явившись пред гневные отцовы очи, она встала перед суровым родителем, выпрямив спину, и объявила:
– В баню я ходила. Мылась.
– А я тебе разрешал? – рявкнул на нее Велимудр, саданул кулаком по дверному косяку. – Вот же негодная!
– Что ж мне теперь без разрешения и вымыться нельзя? Не хочу тиной тухлой вонять! – насупилась Бела. – Что за правила такие?
Староста глянул на нее недоверчиво, глаза опасно прищурил. Даже страшно стало – неужели палку перегнула? Ну конечно! Здешние девушка так дерзко себя вести не…
– Вот же врунья ты, Беляна, – цикнул он вдруг презрительно. – Козья княжна. Благословение. Память потеряла… Ерунда какая! Ни грамма ты не изменилась, вот что я тебе скажу. Такая же упрямая и наглая, как была. И про беспамятство – все придумки. Про баньку-то, вишь, сразу вспомнила, как в дом вошла. И платье вон свое любимое надела. Одно в тебе козье – это характер твой противный. Про магию придумала же все? Ну признайся? Сказки же?
– Не сказки, – пробормотала Бела.
А сама подумала, что, может, оно и к лучшему. Никто не подозревает ее в том, что она не в своем теле и из другого мира.
– Ничего, – заворчал на нее староста. – Ничего-о-о! Вот выдам тебя замуж-то, тогда, глядишь, и успокоишься.
Бела ничего не сказала, лишь посмотрела недовольно. Пугает? Или правду говорит? За незнакомца замуж – еще не хватало! Слова отца звучали как угроза.
– И за кого замуж?
– А ты забыла?
– Я все забыла.
– Врунья! – Снова раздраженный окрик. И пояснение: – За кого надо. – Впрочем, малоинформативное. – И дурь эту козью из тебя я выгоню, уж поверь!
Наконец педагогическая беседа с родителем завершилась, и Бела вновь была отослана в светлицу. Там она выдохнула с некоторым облегчением. Препирательства со старостой отняли много сил и нервов. Вспомнились собственные родители. Они жили в соседнем городе и растили Белиных младших брата и сестру, разница с которыми была в пятнадцать лет. Они там все сейчас наверное…
К счастью, пришла Лада. Она принесла записку – неровные буквы начертаны на бересте.
– От селян, – пояснила негромко.
Бела взяла неровно ободранный клок, вгляделась в угловатые резкие значки.
– Ничего не понятно.
Язык другой, наверное. Но ведь говорит же она на нем как-то? Потому как тело местное, видимо. А письменность значит… Она снова вгляделась в буквы, и они будто двинулись. Дрогнули. И все равно не понятно. Хотя…
Вроде, что-то и понятно. Что-то узнается! Смысл написанного проступил в сознании, вытаял, как трава из-под снега. И был он прост: «Спасибо».
И Лада подтвердила:
– Благодарят. За детишек.
– А точно ли я их спасла? – засомневалась Бела. – Вдруг их снова отправят в лес? Туда… И отец меня запрет, так что…
Она расстроилась. Подобное ведь запросто могло случиться, но Лада успокоила:
– До следующего мертволуния никого волколакам отдавать не будут. А оно не всякий год бывает.
На душе стало легче, и вспомнилась другая проблема.
– Слушай, Лада… А ты про замужество мое, батюшкой задуманное, что-то знаешь?
– Знаю, – ответила служанка. – О нем все знают.
И потупилась смущенно.
– И что там?
Даже интересно стало. Интрига, прямо-таки.
– Ну… Жених…
– Так-то понятно, что жених. Кто он такой?
Служанка рассказала:
– Из города Зорича. Сын тамошнего воеводы. Больше ничего не слышала. И не видела. Не приезжал он сюда еще ни разу.
Из-за дверей раздался голос второй служанки, той, – что была старше и главнее, – она звала Ладу. Та виновато поклонилась и унеслась стремительной тенью прочь.
Бела села к окну, посмотрела на двор, где бородатый мужичок – видимо, конюх, – запрягал лошадь в расписную повозку. Вот к нему вышел староста, поругал за что-то. Мужичок поклонился низко. Они погрузились, – мужичок правил, батюшка на лохматой шкуре «в салоне» восседал, – и уехали.
Бела вспомнила слова, на которых их спор с отцом закончился. «Дурь эту козью из тебя я выгоню…» Интересно, он буквально говорил, или просто запугивал? Если буквально, то что он там такое задумал?
Спустя полчаса Беле выдался шанс узнать это.
Понять, так сказать, на собственной шкуре.
Велимудр вернулся и привез с собою высокого, как тополь, седого старика в белых одеждах. С плечами, укутанными волчьей шкурой. С глазами желтыми, как у филина.
Лада, прибежавшая к Беле в светлицу, сообщила боязливо, что отец просит неугомонную дочку явиться срочно пред мудрые очи местного волхва.
Бела явилась. Скорее из любопытства, нежели из покорности.
Волхв взглянул на нее из-под платиновых косм, и круглые глаза его вдруг сощурились, стали узкими, как бойницы. Дернулся крючковатый нос под пергаментной кожей.
– Вот, Веденей, – начал староста. – Что-то с дочерью моей неладное в последнее время творится. Совсем отбилась от рук. Дикая стала, непослушная да упрямая, что коза твоя. Может, сглазил ее кто? Ты посмотри. А может, проклял? Порчу навел?
– Не проклятье на дочери твоей лежит, Велимудр, – донеслось в ответ.
– А что же с ней?
– Дурную силу она впитала. Опасную. Супротив покровителя нашего, всеблагого Световида Трехликого, настроенную.
Староста, видать, ответа подобного не ждал. Он уверен был, что придуривается дочка, просто характер показывает, а тут… На тебе! Лицо Велимудра покраснело от волнения, глаза забегали.
– Да как же так-то? Точно ли зло в ней поселилось? – Он заглянул волхву в лицо с надеждой. – Ты посмотри еще раз, Веденей. Точно ли она нечистым духом порчена? Ты получше посмотри, повнимательнее…
– Опасная сила в ней живет, – упорно повторил волхв. – Надо избавиться от нее.
– Так избавься! – потребовал староста. – И поскорее. Уж о щедрости моей… – Он начал и осекся. На Белу грозно посмотрел. – Вот дуреха, наделала дел…
А Беле волхв не нравился. И козьей княжне, похоже, тоже. В груди поднимались волны паники. «Будь готова! Будь готова!» – бился в висках звенящий нервный голос.
– Иди сюда, дева. Будем из тебя дурь порочную-темную выгонять.
– Не пойду! – уперлась Бела. Внутри будто пружину часов затянули да максимума. Горло опалило жаром. Пульс заколотился в ушах. И кожу защипало, как после ожога. – Не буду! Отстаньте от меня!
Глава 3. Условия козьего терема
– Подойди-и-и-и! – провыл Веденей и поманил к себе.
Хрустнули суставы узловатых пальцев, и от движения их вдруг родился ветер, который потянул Белу к волхву. Она вскрикнула, уперлась в пол ногами, но неведомая сила тянула, как магнит, и сопротивляться ей было крайне сложно.
– Отпустите меня! Отстаньте! – завопила со всей мочи Бела и задергалась, дергаясь, словно рыба на крючке. – Я не хочу!
– Выходит дурь-то! Вон как выходит! – радовался Велимудр. – Хорошо-о-о!
А волхв только что не кряхтел от натуги. Его волосы растрепались, а по белкам глаз разбежались кровавые сетки.
– Ничего там еще не выходит, – коротко бросил он старосте. – Подтащить к себе не могу ее, видишь? Упрямая…
«Посопротивляйся ему еще немного, – снова звякнуло в голове, – сейчас я тебе помогу освободиться»…
Бела крепче стиснула зубы, замотала головой, зажмурила глаза. Пятками в пол до боли уперлась.
