– Рога! – на весь офис причитала Бела Колокольцева. – Рога-а-а-а!

– Тише! Тише! – Секретарша Любочка успокаивала ее, как могла, испуганно поглядывая на дверь в кабинет их боса Игоря. – Валерьяночки накапать? Милая ты моя…

Она сунула Беле под нос пахучий пузырек, но та лишь отмахнулась.

– Рога! – Красноречиво постучала себе по голове. – Рога мне наставил! Перед самой поездкой! Вот козлина! – И погрозила кулаком золотой табличке с инициалами и фамилией подлого начальника: «И.А. Слуцкий».

– Тише, Белка, – зашипела на нее Любочка и за рукав потащила из приемной в холл, а после в офисную кухню, где сотрудники фирмы иногда чаевничали. – Услышит же.

– И что? Пусть слышит! – Бела бахнула по столешнице рукой так, что чашки зазвенели, а приоткрытая микроволновка испуганно захлопнула крышку. – Как он мог, Люб? Как? Я ведь… Я ведь ему верила! А он в любви клялся… Мы же в поездку… Мы же вместе… Навсегда…

Не договорив, она захлебнулась всхлипами и, тяжело плюхнувшись на стул, закрыла лицо ладонями.

Любочка покачала головой, взяла чашку, наполнила ее из куллера и принялась капать туда валерьянку, приговаривая:

– Не ты первая, Белк… Уж прости, но если честно… – Секретарша тяжко вздохнула и призналась. – Босс наш, Игорь Альбертович – мужчина видный, харизматичный, эффектный. Молодой, а уже столько добился. И должность, и зарплата. И вообще… Желающих много. Сама понимаешь.

– Не понимаю… – Бела шмыгнула носом, подняла голову и взглянула на собеседницу сердито. – Обман и предательство разве можно понять? А, Люб? Да еще и… с ней…

Любочка виновато потупила взгляд, опустила голову и промолчала, а Бела закусила губу и глаза сильно-сильно зажмурила, чтобы хоть как-то сдержать вновь подступившие слезы. В памяти тут же всплыла их с Игорем обеденная встреча в соседнем кафе, во время которой она неосмотрительно заглянула в его смартфон и увидела сообщение от той…

Другой.

И сначала не поняла, потому что писал ее Игорю какой-то «приятель-школа». Бела быстро мазнула по экрану пальцем. Каким движением ее возлюбленный снимает блок, она давно приметила, но своей пассии она верила и знание это в личных целях не использовала. А тут…

Тут любопытство победило, и Бела прочитала то, что читать ей не следовало. И селфи увидела.

Их селфи, прямо в постели сделанное! Ее любимого Игоря и той…

Другой!

Другая оказалась красавицей! Идеальные ноги, шикарная грудь, глаза, как у лисички. И белье дорогое-предорогое. И улыбка знакомая… Агата Огарева из отдела по пиару. Точно! Лицо фирмы на всех выставках и ярмарках. Самая красивая девушка компании.

«Вспоминаю нашу вчерашнюю встречу. Было жарко! Ты мой страстный тигрррр!» – гласило красноречивое сообщение, присыпанное ворохом эмодзи с сердечками.

До него мелькнула переписка.

«Поехали на праздники в Сочи? Хочу на моречко! Купальник новый надену. Тот классненький, что ты мне подарил», – требовала Агата.

«Не могу, – вяло отбрыкивался Игорь. – Мы с Белкой на майские в Питер летим».

«И что вы там делать будете? По музеям ходить? А ночью спать в отдельных номерах, потому что она не готова зайти дальше поцелуя? – И пять хохочущих смайликов. – Да когда вы уже с ней расстанетесь? Мне надоело ждать, Слуцкий! Чего ты с нею возишься? Пошли на фиг эту фригидную – и все дела!»

«Не могу. Она в бухгалтерии работает. Знает много. Нельзя ее посылать. Подожди немного».

Когда Игорь вернулся из туалета, Бела предъявила ему увиденное, на что получила злое:

– А ты чего хотела? Я свободный мужчина, и ты мне не жена.

– Я девушка твоя! – Бела тогда аж воздухом подавилась. – Значит, если не сплю с тобой пока, то и изменять можно? Предавать? Вот так, да?

– Это не предательство, – нахмурился Игорь и, приосаниваясь, заявил: – Это инстинкты, природа. Ты сама виновата. Готова – не готова! Я не мальчик с тобой по свиданиям за ручку гулять. Мне настоящие отношения нужны и в постели тоже. Тебе двадцать пять лет уже, а ты все боишься, все сомневаешься. Я же мужчина, в конце концов! У меня потребности!

– Козел ты, а не мужчина! – бросила ему в лицо Бела. – «Она в бухгалтерии работает», – передразнила зло. – Испугался, значит, что я про косяки твои кому-нибудь расскажу? Из-за этого только со мной встречался? А я-то думала, что ты хороший, не такой… Трус ты, вот кто!

– Да пошла ты!

Вслед пролетели какие-то оскорбления, но Бела их уже не слышала. Вышла из кафе и в полузабытьи направилась в офис. Там прорыдала полчаса в пустом кабинете – благо коллеги еще не вернулись с обеда. Потом, начеркав от руки корявое заявление на увольнение, полная решимости и праведного гнева направилась к кабинету Игоря, который уже тоже должен был вернуться. Там ее перехватила секретарша Любочка, принялась отпаивать валерьянкой, отговаривать, успокаивать и вот…

Бела сидит в закутке офисной кухоньки между микроволновкой и куллером и совершенно не знает, что делать дальше. В голове только злость на себя. Дура! Вот же дура! Связалась с собственным начальником, повелась на его красивые слова о любви, на деланное понимание. «Я подожду, сколько нужно. Я на тебя не буду давить. Я все понимаю. Конечно, лучше после свадьбы», – так он говорил… Врал. Ясно же было, что ничего хорошего их подобных отношений не выйдет, и идеальная любовь только в сказках случается.

Раздался телефонный звонок, и Любочка ушла, оставив Белу горевать в одиночестве.

– Успокойся и не руби с плеча, – посоветовала перед тем, как покинуть кухоньку. И чашку с мятным чаем перед Белой поставила. – Зачем же хорошими рабочими местами из-за несчастной любви разбрасываться? – Она осторожно забрала у Белы измятый и закапанный слезами листок с заявлением. – Это я к себе в ящичек положу. Пусть там побудет. А ты пока приди в себя и подумай хорошенько…

Бела ничего не ответила – что тут ответишь? Уперлась локтями в стол, надула щеки, брови нахмурила. Уставилась в одну точку. Перед носом на белой глади столешницы исходил мятным паром успокоительный Любочкин чай. Румяные розетки курабье таинственно поблескивали джемом из плетеной корзинки.

«Дура», – в очередной раз обругала себя Бела и громко из чашки отхлебнула. Шмыгнув напоследок носом, решительно встала и направилась к себе на этаж. Может, Любочка и права. Нечего сдаваться и сбегать из фирмы. Вот еще! Пусть Слуцкий теперь краснеет и косые взгляды коллег на себе ловит. И Огарева… Огарева-то его точно бросит однажды! Она с ним, небось, вообще только чтобы генерального позлить и ревновать заставить. А про косяки с документами…

Про них Бела додумать не успела, потому что с этажа ей навстречу бежали люди, и дым тянулся, вонючий, сизый.

– Что случилось? – крикнула Бела.

Елена Марковна, их главбух, глянула на нее бешено из-за толстых очков.

– Пожар! Бухгалтерия горит!

– Горит? – Бела ошалело захлопала глазами. – Как это, горит?

– Проводка, вроде… – пыхтя, сообщила ей коллега Маша и быстро-быстро посеменила к лестнице, прижимая к груди ноутбук и горшок с фикусом. – Не стой тут, Колокольцева, уходи!

Сердце заколотилось от мерзкой догадки. Да неужели…

Неужели это Слуцкий пожар устроил, побоявшись, что она разоблачит его махинации с отчетами? Точно он! Бела стиснула зубы. И снова – дура-дура-дура! Пожалела его, когда не те цифры заметила на бумагах с его подписями… Подыграла «любимому», и сама по сути преступницей стала. Она стиснула кулаки от злости на себя и на начальника. Нет уж! Она этого так не оставит!

Она все исправит!

– Колокольцева! Куда-а-а! – ударил в спину вопль Елены Марковны и смешался с воем пожарных сирен.

Но Белу уже было не остановить. Она влетела в горящий кабинет и кинулась к шкафам. Огня вокруг было пока не так уж и много, но дым… Он наползал со всех сторон, едкий и удушающий. Пластиковая обшивка стен, на которой сэкономило ушлое начальство, наделила проклятущий дым такой убойной силой, что Беле хватило пары вдохов…