— А вы все знаете? — Смущаясь, поинтересовалась девушка.

— Не все. Но я знаю, что если Богдашка считает, что так нужно, значит по-другому никак. Я доверяю сыну — он никогда не творил глупостей. И раз он привез сюда тебя, значит все серьезно.

— Тетя Тома….

— Просто Тома, Аль.

— Хорошо… — девушка через силу выжала из себя, — Тома. А нет ли другой спальни?

— Есть, но Богдан сказал….

— Пожалуйста, — жалобно попросила Аля, — я и так не нравлюсь вашему мужу, не хочу, чтоб он думал обо мне еще хуже.

— Аль, да прекрати! — Отмахнулась женщина.

— Я прошу вас.

— Ну хорошо. — Она закрыла дверь комнаты, которая, по всей видимости, принадлежала Бо. — Идем.

Широкая лестница, по которой они поднялись, заканчивалась в просторном коридоре. Коридор напоминал букву Т, где длинная часть служила холлом или зимним садом, а на короткой располагались три двери, видимо ведущие в комнаты. Отойдя от двери, располагающейся с края справа, Тома подвела ее к двери, находящейся с левого края. Видимо спальня в середине принадлежала им с мужем.

Открыв дверь, она пропустила Алю вперед, сама вошла следом, наблюдая, как девушка с любопытством оглядывается по сторонам.

Гостевая комната была совершенно нежилой. В ней не было так привычных в обиходе каждого человека вещей — каких-то мелочей, сувениров, настольной книги, забытой чашки, элементарного беспорядка, свидетельствующего о том, что хозяин комнаты вышел и вот-вот вернется сюда. Здесь было по-по-спартанскиаскетично, даже постель не была заправлена, видимо потому что в ближайшее время гостей не предвиделось, а про Алю Бо предупредить не посчитал нужным. Мебели минимум — двуспальная кровать, две тумбочки по краям, угловой шкаф с полочками, зеркало на стене. На полу — ковер с длинным ворсом, на окне — пестрые занавески.

— Ну вот, — Тома поставила сумку Али на постель, — я сейчас принесу постельное, чувствуй себя как дома.

Женщина ушла, а Аля сиротливо присела на краешек кровати, испытывая отчаянное желание очнуться дома от всего этого абсурда.

— Ты здесь? — Вздрогнув, она увидела на пороге комнаты Бо. — Пойдем лучше ко мне, там тебе будет удобнее.

— Нет, Бо, можно я останусь здесь?

— Уверена?

— Угу. Здесь мне хорошо.

Богдан молча пожал плечами.

— Пропусти, сынок, — в комнату вошла тетушка, неся в руках стопку чистого белья.

— Давайте я сама. — Аля вскочила навстречу ей и протянула руки к простыням.

— Не стоит. Богдан, покажи пока Алечке дом.

— Пойдем? — Бо послушно взял ее за руку, потянул вон из комнаты, в коридор. — Начнем с моей спальни. Проходи. — Он толкнул рукой дверь.

Аля с любопытством огляделась вокруг.

Богдан давно здесь не жил и даже ночевать к родителям приезжал крайне редко. Вся его жизнь была там, где он учился, где работал. Все его друзья и его настоящий дом. Видимо сбежав от опеки родителей Бо совершенно не скучал. Но комната всегда была готова к его приезду, очевидно, стараниями его матери.

Первое, что бросилось в глаза девушки — это окно. Большое, занимающее практически всю стену оно имело необычную форму — треугольника, две стороны которого имеют прямой угол, а третья идет по диагонали от основания к вершине. Такое же окно было и в ее комнате, вот только диагональ шла к противоположной стороне. Такое чувство складывалось, будто окна были частью целого, похоже, полукруга.

Аля подошла к окну и поняла, что это выход на балкон. То есть не балкон, а скорее терраса. Девушка повернула ручку и вышла наружу.

Терраса уставлена была цветами в больших горшках, где-то в дальнем углу стоял столик с парой стульев — видимо кто-то предпочитал пить свой утренний кофе на природе. А еще девушка заметила, что на террасу выходили двери всех трех комнат, причем окно в родительской спальне, расположенной между их комнатами, было в два раза больше и занимало всю стену.

— Здорово, да? — Богдан вышел вслед за ней, облокотился на перила. — Эту террасу отец построил специально для мамы.

— У вас очень красивый дом. — Ответила девушка.

— Тебе нравится? — Уточнил Богдан, притягивая ее к себе и обнимая за талию. — Я хочу, чтоб ты была счастлива здесь.

— Я попробую, ладно? — Аля не стала выворачиваться из его объятий. Напротив, она положила голову на его плечо и на несколько секунд просто позволила себе забыть обо всем, что ее тревожило.

Как часто она мечтала не разлучаться с Богданом, жить с ним, всегда быть вместе, но когда ее мечты сбылись, оказалось, что она совсем к этому не готова.

Не готова к новому дому и к новому статусу, не готова приять в душе их связь, не готова признать, что обрекла себя на сожительство с двоюродным братом. Все это было безумно сложно для нее. А еще сложнее было осознать и принять в себе тот факт что да — она всей душой хочет избавиться от собственной мнительности и наплевать на их родство так же, как наплевал он. Чтоб ей стало все равно. По-настоящему, все равно. Чтоб она так чувствовала, а не пыталась заставить себя думать.

А еще она хотела остаться здесь и поскорее привыкнуть к этому дому и к родителям Бо. И чтоб ушло уже это муторное чувство нереальности происходящего. Чтоб она поскорее перестала чувствовать себя не в своей тарелке. Перестала чувствовать себя здесь чужой.

— Ребята, — тишину нарушил голос Тамары, — пойдемте обедать….

Обед проходил в полной тишине, нарушаемой лишь скрипом приборов по фарфоровым тарелкам да редким просьбам передать то или иное блюдо.

Атмосфера неловкости напрягала, и уже становилось практически ощущаемой на физическом уровне. Нужно было разрядить обстановку, но как?

Богдан посмотрел на Алю. Девушка сидела, опустив плечи и глядя в свою тарелку, пыталась протолкнуть в себя овощи из салата. Больше она не ела ничего, да и салат скорее всего попробовала исключительно из-за хорошего воспитания, не желая обидеть хозяйку. У малышки не было аппетита и она была подавлена. Конечно, отец не хотел ее обидеть, но ему это удалось….

Бо перевел взгляд на родителя. Тот сидел, глядя в одну точку, крутил в руках вилку и о чем-то напряженно думал. И Богдану и его матери давно знакомо было подобное состояние мужа и отца, а вот Аля вряд ли хоть раз в жизни видела творческого человека в приливе вдохновения.

Он протянул под столом руку к Карале и потянул ее за ладошку. Девушка вздрогнула и посмотрела на него с немым вопросом в глазах. Бо улыбнувшись, кивнул на отца. Пальцем разогнал воздух в районе своего лба, изображая завихрения его мыслей. Аля сдвинула бровки и пожала плечами, не понимая, что он имеет в виду.

— Возможно, сейчас ты видишь, как рождается очередной сюжетный ход, малышка, — шепотом объяснил Бо, — главное в такой момент не спугнуть мысль и не загубить будущий бестселлер.

Аля посмотрела на его отца с искренним восхищением и безмерным любопытством. У нее даже аппетита прибавилось и на вопрос его матери, хочет ли она жаркого, Аля молча протянула тарелку.

После обеда Богдан повел Алю осматривать окрестности. Он сам давным-давно не посещал места, где любил бывать в детстве, поэтому ему было интересно не менее чем девушке. Он сравнивал, как здесь все изменилось за шесть лет, что произошло с соседскими домами. По пути Бо рассказывал Але разные истории — где они любили встречаться с друзьями, где проводили короткие летние ночи, а где встречались с соседскими девчонками.

Так за разговорами дошли до реки.

Весна в этом году пришла рано, поэтому на пляже им встретились несколько отдыхающих на лоне природы компаний.

Покосившись на них, рассуждая про себя, стоят ли впечатления от отдыха на холодном ветру и пожухлой, прошлогодней траве затрачиваемым на него усилиям и времени, Бо подвел Алю к самой кромке воды. Наклонившись, поискал среди камней самый плоский и круглый, поднял, запустил «блинчик». Камешек проскакал по поверхности воды, оставляя за собой след из разошедшихся кругов, и пошел ко дну.