Так и засыпаю с мыслями об этой странной близости, о бедной искалеченной Лике и своей маме, которая наверняка сейчас не находит себе места, пока нас ищут.

Из сна меня выдергивает поворот ключа в замке и ввалившийся в комнату Влад. Уже светло, но комната в полумраке из-за пасмурной погоды за окном, и я хорошо вижу его. Он не пьян, но судя по резким движениям, чем-то раздражён.

– Уже не спишь? Хорошо. – Начинает раздеваться. Снимает рубашку и стягивает брюки. – Ночью я пожалел тебя, не стал делать больно. Но, знаешь, я тут немного подумал. И передумал.

Это самое худшее из пробуждений за всю мою жизнь. Еще не успеваю прийти в себя, но уже понимаю, с чего начнется это утро.

– Мне ещё больно, – пытаюсь хоть как-то избежать этого. – Пожалуйста, не трогай меня сегодня, попробуем завтра или через пару дней.

– Попробуем? – кажется, его это рассмешило. Мне же совсем не весело. – А тут ничего пробовать не надо. Я просто трахну тебя и всё. Может, пару раз, а может, больше. Если всё болит, то лучше тебе не сопротивляться.

Стянув с себя белье и оставшись полностью голым, он предусмотрительно достает флакон с лубрикантом из шкафа, забирается на кровать и уже без лишних слов снимает с меня штаны прямо вместе с трусиками.

– Сними футболку, хочу видеть тебя, – говорит он, повторяя то, что делал в начале прошедшей ночи. Он даже не пытается снова возбудить меня, настолько торопится или так он сильнее ощущает власть надо мной?

Аккуратно, чтобы не причинить самой себе боль, стягиваю футболку и кладу рядом на кровать. Пока он щедро смазывает меня снаружи и немного изнутри, поглаживая свой медленно увеличивающийся в размерах член, я лежу, отвернувшись. Нет никакой надежды, что кто-нибудь помешает нам снова. В конце концов, рано или поздно это случилось бы. Зажмуриваюсь, стискиваю зубы в предвкушении сильной боли и, уткнувшись лицом в подушку, слышу низкий и удовлетворённый голос.

– Тебе это не поможет.

Лежу, свернувшись клубком, и отчаянно пытаюсь не расплакаться. Тело еще дрожит, и я не чувствую ничего, кроме боли. Между ног, внизу живота, рёбра, плечо – я словно побывала чьей-то грушей для битья. Добивает осознание, что я потеряла невинность не с любимым человеком, а с чудовищем, которое держит меня взаперти, и в скором времени, вероятно, убьёт.

– А я уже успел подумать, что твоя подруга соврала, – слышу из-за спины голос Влада. – Но нет. Так здорово быть первым, ты себе даже не представляешь. Я, – усмехается, – если честно, думал, Герман захочет взять на себя эту роль. Но ему больше блондиночка приглянулась. Что ж, мне только на руку, еще бы я с собственным братом не дрался из-за девки. Пусть даже такой, как ты.

Я почти не слушаю, что он говорит, перекручивая в голове все моменты этого самого первого раза.

После того, как я вцепилась в подушку, он ещё сильнее раздвинул мои ноги, и я почувствовала, как что-то большое и твёрдое упирается в меня. Это было мгновение непонимания, конечно же, до меня быстро дошло, что он приступил к делу, и что-то большое и твёрдое – это головка его члена. Ощущения были не из приятных, почти такие же, как проникновение внутрь его пальцев, но гораздо больнее.

– Мммм, – сжав губы, я простонала, но это было только самое начало, о чем я, конечно, не подозревала, думала, что уже всё, а потом с приливом боли ощутила, как он медленно заполняет меня. Ощущения были непередаваемые, будто внутри растягивается и рвётся, то, что должно оставаться нетронутым.

Я рефлекторно уперлась ладонью в его грудь, чтобы он остановился, перестал проникать внутрь, а лучше вытащил его из меня, но его это только подстегнуло. Влад, довольно улыбнувшись, убрал мою руку от себя, и, не до конца выйдя из меня, резко вошел снова. Я, крепко стиснув зубы, простонала от боли и выгнула спину, всей душой желая скинуть его с себя, чтобы он прекратил эти издевательства.

– Не могу, не могу, пожалуйста, перестань, вытащи его! – не знаю, зачем я это говорила, знала, что он не прекратит, пока не достигнет желаемого.

Он наклонился ко мне и, начиная медленно двигаться, заглянул в глаза.

– Я же сказал тебе. Если будешь сопротивляться, я буду делать больно.

От его взгляда веяло холодом. Мне следовало бы послушать его и хотя бы попробовать расслабиться, поддаться ему, почувствовать хоть что-нибудь помимо боли, но всё мое нутро противилось этому. В ответ я промолчала, а он, поцеловав меня в губы, продолжил.

Влад постепенно наращивал темп, вводил его в меня всё глубже, и было всё больнее, особенно, когда он положил мои ноги себе на плечи и буквально насаживал меня на свой член, впиваясь пальцами в талию. Комнату заполнили звуки скрипящей кровати, звонких шлепков, нашего прерывистого дыхания, и мне хотелось только одного – чтобы всё это закончилось как можно скорее.

Ему нравилось то, как я вздыхаю и постанываю, как напрягается моё тело с каждым его движением. Нравилось смотреть, как он заполняет меня, входит до упора и, конечно, же каждый раз это вызывало новый прилив боли.

В какой-то момент он лёг на меня всем телом, начал трахать очень быстро, пытаясь смотреть в глаза. Я отворачивалась. Мне показалось, что он вот-вот кончит, а он, похоже, поймал мой полный надежды взгляд и, улыбнувшись одним уголком губ, прошептал.

– Ну уж нет, я люблю растягивать удовольствие.

Он замедлился, отвлёкся на ненужные мне ласки, целовал губы, играя с моим языком, грубо сжимал грудь, облизывал и кусал соски, и, казалось, этому нет конца, как внезапно его тело напряглось и, наконец, вытащив член, он излился мне на живот. Я решила взглянуть на это одним глазом, с отвращением подумав, что, наверное, он весь в моей крови, но нет, её было совсем немного. Но достаточно, для того, чтобы он убедился в том, что до этого самого момента я была девственницей.

С одной стороны, мне повезло чуть больше, чем Лике – Влад не прокусывал мою кожу и не оставлял синяков. С другой – всё это может быть ещё впереди. Поймав себя на этой мысли, я гоню её прочь, ещё не хватало завидовать практически до смерти избитой подруге. Как ни крути, мне повезло не чуть, а гораздо больше, чем ей.

"Драться из-за девки".

Странно, но меня не задевают эти слова. Может, я и вправду, девка? Другая бы, более сильная, на моём месте не раздвинула бы ноги просто так. Она боролась бы до конца, и позволила трахнуть себя только под дулом пистолета. А я разлеглась, тупо плача от боли. Кто я после этого? Впрочем, неважно. Всё уже сделано, и назад не вернёшь.

– Повторим? – Влад пододвигается ближе, и, обняв меня сзади, находит ладонью все ещё обнажённую грудь.

Не зная, что ответить на это, я поворачиваюсь к нему лицом и встречаюсь с искрящими от желания глазами. Прошло не больше десяти минут с того момента, как он кончил, неужели это повторится снова и прямо сейчас? Мне страшно, что он может захотеть чего-то большего, например, например заставит делать глубокий минет. Впрочем, это не так страшно, как тот же анальный секс, вот его я боюсь до одури. Что ему помешает сделать со мной всё, что он захочет? Абсолютно ничего.

Бывает и кое-что похуже. Иногда мужчины буквально издеваются над партнёршами, используя посторонние предметы, если Влад из числа этих самых мужчин? Тогда сегодняшний секс покажется мне раем. Нет, лучше я умру, чем буду терпеть такое.

– И чего ты ноешь? – спрашивает, большим пальцем вытирая слёзы с моего лица. Испугавшись, я и забыла, что плакала. А потом он произносит то, о чём я только что размышляла. – Поверь, это не самое плохое, что могло с тобой случиться.

– Самое плохое только впереди? – задаю вопрос, скрепя сердце.

– Хорошим человеком меня назвать трудно, но я не садист, – отвечает он. – Мне понравилось трахать тебя, но я не буду тебя бить или резать тебя ножом, что обычно делают извращенцы, это не доставляет мне удовольствие.