Возможно, из-за накопившегося за прошедшие дни нервного напряжения мне удалось даже немного выспаться в столь неординарной обстановке. Проснувшись, я обнаружил, что давление зверя чуть спало, а сам он мирно спал на том же месте, где был и вчера. Пользуясь случаем, я как можно аккуратнее спустился вниз и двинулся к цветам, не знаю уж обрадуется ли им Мира, но уходить из пещеры с пустыми руками почему-то не хотелось. Десяток срезал ножом у основания, а ещё пятнадцать надёргал с корнем. Пытаться убить спящего зверя будет чем-то большим чем верх глупости, своим самым лучшим оружием я его разве что за ушком почесать смогу и как-то сомневаюсь, что он благодушно отнесётся к такому панибратству.
Покинув логово кисы, я поспешил к тому месту, где вчера оставил друзей. Внутри меня скреблось какое-то не очень хорошее чувство. Чувства, которые передавались мне от Миры говорили о том, что она в безопасности, хоть и чем-то встревожена. И только это успокаивало. Соблюдая максимум осторожности, я торопился как мог, но всё равно опоздал. Понять бы ещё что тут было то вообще...
С той стороны, из которой мы пришли вдоль тракта тянулся остаточный шлейф неизвестной ци. На подходе к поляне от него отделялось что-то, что сейчас выглядело как паутина из ци огненной стихии с примесью чего-то ещё и соединялось с несколькими облачками из ци преимущественно серого цвета с примесью ци серого цвета, но уже принципиально другого оттенка. При чём вся поляна буквально кипела от многообразия хаотично перемешенных потоков ци совершенно различных оттенков. Можно было предположить, что что-то произошло между организаторами похода и участниками похода, а потом появилась ещё одна группа и каким-то образом атаковала организаторов, после чего тут же расположилась на привал, а ранним утром отправилась дальше в путь прихватив с собою и теперь уже бывших туристов. Можно было бы предположить, что эта неизвестная группа напала на расположившихся тут людей, а выживших пленила, но я сомневаюсь, что моя подруга чувствовала бы себя в безопасности в такой компании. И хоть точный тайминг происходящего мне был не ведом, тем не менее я склонялся к правдивости своей версии.
Неведомым образом во всём этом месиве выделялись одни единственные следы - следы моей подруги Мираны. Вот она сидит там где я оставил её и всю нашу компанию, вот видимо сходила до ветру в кусты, вот что-то происходит, что заставило её поволноваться, потом происходит кульминация и разрядка, видимо с появлением новых участников вечернего события, вот, по всей видимости они ужинают и располагаются спать, затем она встаёт, снова в кусты, потом подходит к дороге, подпрыгивает и где-то в метре от земли летит дальше по направлению следования пришедшей группы. При этом я не видел ни силуэта девушки, ни чего-либо ещё в этом роде. Обо всё этом приходилось догадываться самому. Но было впечатление, словно в теле подруги находилась невидимый даже моему глазу неведомый маяк, положение которого я мог сейчас отследить в хронологическом порядке. Вряд-ли я ошибусь предположив, что какой-то караван следовал своим курсом, вмешался в то, что тут происходило, а затем погрузил людей в повозки или иной транспорт и забрал с собой. По всей видимости, то гнетущее чувство, которое преследовало меня с утра было связана именно с этой разлукой и переживаниями Мираны обо мне. Прислушавшись сейчас к себе, я мог с уверенностью сказать следующее: Мира сейчас была относительно спокойна и в относительной безопасности, а также мы с нею были сейчас на разных доменах. Мне ничего не оставалось как последовать за довольно «жирным» шлейфом остаточной мешанины аур. Спешить было уже некуда. Достав брикет сухпайка, я перекусывал на ходу. Получается я достал его и из котомки, и из кольца одновременно. Кстати, в недрах кольца было ещё три бутыля «бодрящего бульона» или как там его. За место чая сойдёт, жаль только, что еле тёплый. С другой стороны, он хранил тепло солнечного лета на третьем слое родного домена...
Спустя час ходьбы неспешным шагом дорога привела меня к ещё одной площадке с четырьмя стелами. Её устройство отличалось от двух предыдущих. Во-первых, она была более исхоженной, что говорило о более частом использовании. В нишах для кристаллов было пусто. Видимо это был способ группового перемещения. Перемещаться прямо сейчас не было никакого смысла. Что я знал о перемещениях между доменами? Ничего. Точнее сказать - «ничего!». Если перемычка между слоями действовала по принципу лифта, то вот как вообще соединены домены я даже представления не имел. Допустим Кош воспользовалась стихийной перемычкой между доменами, но там было марево перехода. Тут марево конечно же тоже есть, но кто сказал, что это перемычка?! Может вот эта вот конструкция работала как вокзал, с которого можно было попасть на несколько разных доменов, не даром ведь Орфей, или как там его на самом деле звали, проводил манипуляции с чем-то похожим на карманные часы. А я ведь их толком даже разглядеть не смог, он спиной словно специально развернулся ко всем. Какие ещё есть у меня ориентиры? Мира? Единственное что можно было понять в ощущениях от неё, что она в пути. Если перевести в слова своеобразное послевкусие от нашей связи и нашего расставания, то получится что-то вроде: «я уехала с родителями в другой город. Попробуешь ли ты меня отыскать?». Всё. Ни адреса, ни направления. Возможно, оказавшись на одном домене с нею я и смогу сориентироваться, но вот сейчас, лучше вообще не обращать внимания. Хоть живая - уже хорошо. Ни как-то помочь, ни даже приблизиться я всё равно не могу. Сейчас надо на своих нуждах сосредотачиваться, самому бы как-нибудь выжить, чего мне вообще-то даже не гарантированно.
По-охав, побрёл в обратную сторону и миновав злополучный поворот вернулся на исходную точку. Поросшее травой каменная площадка, четыре стелы. Только кристаллы отсутствовали, видимо помощники Орфея своё дело знали и ценными ресурсами не разбрасывались. Кстати, а на сколько вообще ценные эти кристаллы? Я ведь прекрасно помню, как заблестели глаза Кош, когда она увидела содержимое пещеры, и даже по тому сравнительно незначительному объёму, который она прихватила с собою было видно, что это весьма значимый капитал. Возможно, она и поспешила убраться восвояси, и что бы не привлекать к себе внимание, и что бы сохранить голову на плечах, во всех смыслах этого выражения.
Что ж, вернуться домой я так же не могу. А даже если бы и мог, что это меняет? Бросить друзей и подруг? Даже если забить на собственную совесть, что я скажу родителям? Смогу ли я посмотреть им в глаза? А себе? Можно скрыться от других, а от себя то не убежишь. Как я буду смотреть себе в глаза умываясь по утрам?
Вот за такими не весёлыми размышлениями ноги принесли меня обратно к поляне. Проверять куда ведёт другое направление дороги я не стал. Мне это ничего не даст, только силы и время потрачу. Пойти что ли обратно к кисе в пещеру... Надеюсь она не передумала насчёт своего отношения к охоте на мышей. Побуду мышонком ещё раз.
Смартфон я оставил дома, механических часов у меня отродясь не было, да и какой в них прок на другом домене. Приходилось ориентироваться на внутренние ощущения. Во времени я ориентировался несколько хуже, чем в пространстве и в основном по солнцу. Солнца этого домена видно почему-то не было, словно равномерный слой облаков матовым стеклом покрывал всё небо. Предположительно в районе обеда я уже сидел на своём балконе и играл с кисой в гляделки. Киса моему скорому возвращению удивился, но иначе кроме как давлением своим намерением или чем-то ещё неосязаемым, но весьма ощутимым, реагировать на меня не стал. Аппетита у меня не было от слова вообще, и я не придумал ничего лучше, как заняться своеобразной тренировкой с заведомо превосходящим меня соперником. Тренировка вышла своеобразная, но пропускать такую шикарную возможность было бы преступлением. Можно ли было сказать, что своей волей или своим намерением я противился воле или намерению большой кисы, вальяжно лежавшей передо мной, или она воздействовала на меня как-то иначе? Не уверено, что хотел бы знать ответ на этот вопрос. То, что кроме кисы кто-то ещё попробует на меня так же давить в том месте, куда я попал, можно было даже не сомневаться. В любом случае, это без сомнений была тренировка моего намерения противостоять вызовам. Своеобразное крещение на пороге «большого мира», выражаясь словами Кош. Надо понимать, «большой мир», это такое место… чуть больше лесной полянки… хи-хи… Когда сил больше не осталось, я театрально помахал перед собою руками и упал навзничь. После чего снова закутавшись в спальный мешок лёг спать, повторив вчерашний театр.
