-Вы меня спрашивали?

Несколько секунд делегатам понадобилось на то, чтобы рассмотреть меня. Потом вперёд выступила Алёнка и, заметно волнуясь, произнесла:

-Мы, от имени всей нашей компании, приглашаем Вас сегодня приятно провести с нами вечер!

После этих слов она повернулась, как бы за подтверждением, к остальным членам делегации и те согласно закивали: да, да. Едва удержавшись от смеха, я села на подоконник. У меня создалось такое впечатление, будто Алёнка очень долго и тщательно зазубривала это приглашение. Так как деревенские ждали моего ответа, я поправила сползшее на лоб полотенце и сказала:

-Очень сожалею, что не могу принять участие в вашем приятнейшем вечере по состоянию моего слабого здоровья.

Ненароком повернув голову и обнаружив спрятавшегося за шторой дядьку, я умирающим голосом попросила:

-Женя, сделай доброе дело: принеси больной племяннице димедрол.

Через минуту дядька появился в амбразуре окна с таблеткой и кружкой воды.

-Не улыбайся! – произнесла я сквозь зубы.

Затем дрожащей рукой взяла таблетку и незаметно уронила её на пол. Поцокав также зубами об край металлической кружки, я вернула её Женьке:

-Благодарю…

Члены делегации переглянулись и, выразив своё сожаление, ушли. Причём Алёнка добавила на прощание:

-Простите, что побеспокоили! Выздоравливайте!

-Так ты идёшь или нет? – спросил Женька.

Сидя на диване, он подпиливал свои ногти специальной пилочкой. Продолжая ходить взад и вперёд по залу, я покосилась на дядьку:

-Почему это тебя так интересует?

-Ну, во-первых, я хочу знать, что ты собираешься делать. А, во-вторых, мне интересно, чем будет заниматься Вадим.

Я резко остановилась напротив Женьки:

-А причём здесь Вадим?

-Предположим, ты не знаешь, причём, зато я знаю.

-Мало Чижевского, так теперь ещё сватает мне какого-то Вадима!

-Не какого-то, а моего друга. Как ты думаешь, разве это справедливо, когда хороший человек связался с плохим?

Я с размаху уселась на диван:

-Ладно, Женя, хватит говорить загадками. Ты мне лучше расскажи, где они собираются?

-А! Так, значит, ты всё-таки пойдёшь? – подскочил дядька.

-Почему ты так думаешь?

-Зачем же тогда ты спрашиваешь?

-А вдруг я взорвать этот дом хочу?

-Опять шутишь? – Женька неуверенно улыбнулся.

-Угу, - последовал мой задумчивый ответ.

-Марина, я советую тебе ничего от своего дяди не скрывать, - после паузы подал голос мой родственник.

Тогда я схватила диванную подушку и шутливо стукнула его по голове:

-Ладно, дядя!

Затем сняла босоножки и поудобнее устроилась на диване.

-Так ты идёшь? – снова повторил Женька.

-Нет. Включи, пожалуйста, телевизор!

Дядька перестал, наконец, пилить ногти:

-Почему, Марина? Лично я, как старший, советую тебе пойти!

-А ты для меня не авторитет! – заявила я с нахальной улыбкой.

-Э-это почему? – от волнения дядька даже стал заикаться.

-Куришь, пьёшь и бабник!

Женька снова подскочил:

-Я, я…!

-Ты, Женя, ты!

-Да я и курить-то не умею!

-Хочешь, научу?

Поймав на себе его оценивающий взгляд, я добавила:

-Ты, что, сомневаешься в моих способностях?

-Нет, - подчёркнуто спокойным тоном ответил Женька. – В твоих способностях я не сомневаюсь!

-Так почему ты считаешь, что мне нужно пойти? – после паузы поинтересовалась я у дядьки, который вновь принялся за прежнее занятие.

-Потому что деревенским не мешало бы у тебя кое-чему поучиться.

-Например, курить?

-Я совершенно серьёзно говорю.

-Я тоже.

Женька наморщил лоб:

-Вот тебе интересно общаться с человеком, который много знает?

-Конечно.

-Вот и деревенским интересно. К тому же, им такая возможность предоставляется редко.

-Ладно, убедил!

Я поднялась с дивана и, прихватив босоножки, удалилась в спальню. Там критически рассмотрела свою физиономию в зеркале и нашла в ней кучу недостатков: во-первых, брови и ресницы недостаточно тёмные, во-вторых, нос хоть и прямой, но отнюдь не греческий, в-третьих, рот чересчур велик. В связи с тем, что у меня не было с собой никакой косметики, я решила попросить у Женьки чёрный карандаш, которым он подкрашивал шрам на щеке, чтобы тот не выделялся на загорелой коже.

Выглянув из спальни, я увидела, что дядька как раз стоит перед висевшим на стене зеркалом и старательно маскирует шрам (он делал это всякий раз перед тем, как выходил из дома).

-Куда это ты собрался? – спросила я, подкравшись сзади.

-С тобой, конечно!

-Так это потому ты и ногти подпиливал?

-Хотя бы.

-Ну, ну, - сказала я и выхватила у него из рук карандашик.

Через секунду Женька ворвался вслед за мной в спальню:

-Зачем тебе мой карандаш? Отдай!

-Шрам подкрашивать, - буркнула я, старательно рисуя «стрелки» на веках.

Спустя некоторое время я сунула карандаш в карман дядькиного пиджака, прихватив взамен серебряную цепочку.

-Марина, возьми меня с собой! – сказал мне вслед Женька.

-Детям после шестнадцати запрещается выходить из дома до девяти, - произнесла в ответ я назидательным тоном и захлопнула дверь.

Небо уже начало темнеть. Над лесом стояла полная луна. Звонко стрекотали кузнечики. Люблю ночь: нежно обволакивая тебя своим покрывалом, она скроет от нескромного взора, убережёт от опасности. Человек может выдать, а ночь – никогда. Ночью у меня словно все чувства обостряются.

Над деревней плыла музыка. Я шла ей навстречу и она звучала всё громче и громче. Наконец, я увидела дом, откуда она доносилась. Он стоял на другой стороне улицы, через овраг, и все его окна были ярко освещены. Спустившись по откосу, я приблизилась к дому. На светлой дорожке у меня под ногами мелькали тени. Однако фундамент дома был слишком высок, чтобы я могла заглянуть в окно. Тогда, толкнув калитку, я вошла во двор. Возле стены стояла небольшая садовая лестница. Подтащив её к окну, я забралась наверх и раздвинула ветви сирени. Перед моим взором предстала большая комната с танцующими на середине парами. Верхний свет был выключен, однако с двух сторон горели настольные лампы с белым и голубым абажурами. Одна из них стояла напротив меня и я всё видела в голубом свете. Как раз неподалёку танцевала одна парочка. Меня удивило то, что она была в тапочках, а он, как мне показалось вначале, по пояс голый. Но, присмотревшись, я заметила, что парень был одет в футболку телесного цвета. Они так тесно прижимались друг к другу, что, казалось, не танцевали, а обнимались у всех на виду. Из-за того, что парень держался спиной к окну, мне хорошо были видны только его потёртые джинсы и светлые волосы. Однако спустя мгновение он повернулся в профиль и мне показалось, что я его где-то видела. Ещё один поворот – и по моей спине невольно пробежал холодок: его глаза в голубом свете лампы приобрели какой-то фосфорический блеск.

Внезапно парень остановился. Музыка продолжала играть, все продолжали танцевать, партнёрша нетерпеливо дёргала его за руку, а он словно впал в транс. Наконец, присутствующие обратили внимание на его поведение. Магнитофон выключили и вокруг парня собралась толпа. Только тогда я поняла, что он смотрит на меня.

Первым догадался проследить направление его взгляда Димка. Но когда мой сосед подбежал к окну, то увидел лишь качающиеся ветки. Поставив лестницу на место, я спряталась за дерево, пережидая. Но вокруг всё было спокойно. Через минуту из окна вновь полилась музыка и замелькали тени. Наверно, деревенские решили, что их товарищу просто что-то померещилось.

Поднявшись по каменным ступеням, я остановилась, не решаясь переступить порог, и тут впервые пожалела, что не взяла с собой Женьку, так как за этой дверью у меня ещё не было друзей. Колеблясь, я оглянулась в ночь. «Останься, там кончается моя власть и я ничем не смогу тебе помочь», - безмолвно говорила тьма. Но я не последовала её совету и, толкнув дверь, очутилась в длинном освещённом коридоре. В этот момент откуда-то вышла высокая полная женщина. При виде меня на её губах возникла радушная улыбка: