– Пойду-ка я снесу на кухню грязную посуду, – сказал садовник, подымаясь. – Наша стряпуха и так, наверно, из себя выходит: господа, мол, все говорят да говорят, а того, какими яствами она их накормила, даже не замечают! И зря, сеньор Эрнандо, мне думается, вы отпустили всех своих слуг… Хорошо, что сеньор Франческо человек невзыскательный…

– Пойди и передай Тересите, что и наш гость, и я, и ты с удовольствием отведали ее угощение. А что касается взыскательных гостей, то это, старик, не твоя забота!

И, дождавшись, когда за Хосе захлопнулась дверь, сеньор Эрнандо добавил:

– Не терпит он, когда я завожу о нем речь… Кстати, простите, сеньор Франческо, но не следует обращаться к этому ворчуну «сеньор Хосе»… Он так полон самоуважения, вернее – уважения к своему ремеслу, что ему даже странно, если собеседник этого не чувствует… Сейчас я вам вкратце опишу, как он относится ко всему происходящему в мире, и вы поймете, что, будь Хосе пограмотнее, он давно стал бы бакалавром… Вот, например, его рассуждения о простых идальго или даже о высокопоставленных дворянах Испании (замечу, что никакой критике не подлежат только боготворимый народом граф де Падилья и вся его семья). По мнению Хосе, во времена Реконкисты и бедные и богатые идальго всё только воевали да грабили, воевали да грабили – грабили и мавров, и евреев, и своих же кастильцев, если был подходящий случай… Но Реконкиста кончилась. Нужды в их храбрости уже не было… Вот король Фердинанд с королевой и решили как-нибудь от них избавиться: кого услали за океан добывать для короны золото, серебро да жемчуга, а кое с кем разделались по-свойски тут же, в Испании… Отобрала же королева у своего же кастильского герцога Медина Сидонии крепость Гибралтар! И как герцог ни кипятился, как ни ссылался на свои заслуги при Реконкисте, королевские законники признали права Изабеллы! Вот тогда-то в ущерб знати и набрали большую силу города, городские хунты, купечество и даже мелкий ремесленный люд. Все они в свое время были вооружены для отпора врагам. А кроме умения воевать и храбро отстаивать свою родину, они могли сгодиться и на многое другое… Но вот вступил на престол Карл, и, как выражается Хосе, колесо тут же завертелось в другую сторону. Уж больно сильными себя считали города! Считать-то считали, да просчитались… И вот каков был их конец: приехал Карл Пятый, а с ним – его гентские или немецкие наемники… Убил Карл с помощью своего кардинала, как считает Хосе, более тысячи самых достойных людей Испании, разграбил и сжег самые богатые города, и теперь никаким хунтам, хоть бы они и называли себя «Святыми хунтами», Карла Пятого с престола уже не сдвинуть!

В хранилище книг и рукописей к концу дня и хозяин и его гость работали, по просьбе Франческо, уже вдвоем.

Прогулка по Севилье была отложена.

Заметив, что менее всего его гость знаком с наукой землеописания у древних греков, римлян и даже египтян, сеньор Эрнандо предложил:

– Давайте, Франческо, условимся: вы ознакомитесь с выписками и переводами, которые я по мере сил делал, разбираясь во всей этой кипе различных сведений, а я, перелистывая вашу красивую тетрадь, попытаюсь ответить на некоторые поставленные вами вопросы. – Если каждому человеку, как уверяют знатоки, свойственно чувство зависти, то оно у меня целиком ушло на зависть к вам, Франческо! Вы ведь не только свели знакомство с нормандцами, побывавшими на западном материке, но еще и служили на одном корабле с матросом, который только по лености не разведал сокровища царя Соломона в этой действительно легендарной стране Офир…

Франческо недоуменно поднял брови. Эрнандо, улыбаясь, спросил:

– Вас поражает, что я столь завистлив?

– Нет, конечно… – медленно, обдумывая каждое слово, произнес Франческо. – Этот матрос, Педро Маленький, безусловно мог бы использовать свое знакомство со страною Офир, которую так безуспешно ищут люди разных стран… А вот он не польстился на золото и продолжает служить простым матросом… – Франческе помолчал, собираясь с мыслями. – Или вот наш сеньор Гарсиа, – продолжал он. – Человек, изучавший в Сорбонне и Саламанке историю, логику и юриспруденцию, мог бы лопатами загребать золото, поставь он себе задачей восхвалять сильных мира сего… – Франческо снова помолчал, постукивая пальцами по столу.

Эрнандо, не выказывая нетерпения, дожидался конца его мысли.

– А сеньор Гарсиа, – продолжал Франческо, – как я понял, действительно побывал в стране Офир, и все же наш дорогой эскривано наотрез отказался сообщить нам подробности своего пребывания там… Во время первого плавания моего господина адмирала мы с моим другом Орниччо и нашим общим дружком, юношей из племени араваков, нашли на дне залива небольшой золотой самородок. Друг мой Орниччо против моей воли выбросил его за борт, когда мы на лодке добирались к «Санта-Марии»… Я в ту пору был огорчен его поступком… Но сейчас мне ясно, что не о золотоносной стране Офир мечтали и Педро Маленький, и сеньор Гарсия, и Орниччо…

– Пожалуй, вы правы, дорогой мой друг Франческо, – медленно и задумчиво заключил беседу сын адмирала. – ОЧЕВИДНО, У КАЖДОГО ЧЕЛОВЕКА ДОЛЖНА БЫТЬ СВОЯ СТРАНА ОФИР!

Это был второй день пребывания Франческо в Севилье.

Прошедшие сутки (всю ночь шла беседа в спальне сына адмирала) хозяин и гость употребили на то, чтобы познакомить друг друга со всем, что произошло с ними за пятнадцать лет, истекших с того памятного им обоим горестного тысяча пятьсот шестого года…[14]

Сегодня они это знакомство решили, как выразился сын адмирала, «использовать с некоторой выгодой для себя». Франческо был убежден, что никакой выгоды от знакомства с ним Эрнандо не получит. Однако, когда он попытался только заикнуться об этом, хозяин тут же оборвал его на полуслове:

– И не думайте, дорогой Франческо, что знания мои намного обширнее ваших… Однако пора уже нам приступить к «взаимному обучению». В самом начале вашей тетради очень жирным кружком обведены слова «Страна Офир»… Очевидно, вы уже давно придавали им особое значение?

– Впервые о стране этой я услыхал от господина моего, адмирала, – сказал Франческо. – К сожалению, я вообразил, что это такой же вымысел, как и россказни о землях, населенных головоногими людьми или людьми с песьими головами… Это было в мое первое плавание с адмиралом к Индиям… Тогда я был еще мальчишкой…

– А что думал об этой стране адмирал? – Задавая этот вопрос, Эрнандо настороженно посмотрел на гостя.

– Боюсь, что толком ответить вам на этот вопрос я не смогу. Господин мой адмирал своими мыслями и планами делился с гораздо более достойными людьми, чем я.

В этот момент Франческо порадовался, что Эрнандо не читал его оставленного в Палосе генуэзского дневника.

– По-настоящему, – продолжал он, – что такое страна Офир, пояснила мне сеньорита Ядвига, племянница капитана Стобничи (я говорил вам о ней). И только много времени спустя я понял, что весь конец прошлого столетия и уже более двадцати лет нынешнего люди, обезумевшие от золота, только и делают, что ищут эту волшебную страну…

После этой беседы и гость и хозяин долгое время сидели молча. Подняв глаза на Эрнандо, Франческо обратил внимание на то, что хозяин его как будто осунулся и побледнел за эти два дня.

– Я слишком утомил вас, Эрнандо, – сказал он тихо, – из-за меня вы не спали всю ночь!

– А я, глядя на вас, только что подумал, что именно я вас утомляю, – улыбаясь, возразил сын адмирала. – Но поймите: если бы мы не поговорили нынче обстоятельно, не поделились бы всем, что лежит у нас на душе, мы потом все время ощущали бы, что нам чего-то не хватает… Вспомните, мой друг, ведь это я все время задавал вам вопрос за вопросом!

Действительно, Эрнандо расспрашивал Франческо и о событиях, происходивших задолго до 1506 года… Очень заинтересовал его Орниччо. И не только потому, что выбросил за борт золотой самородок. Подумать только: Орниччо остался жить с индейцами и женился на индианке! Рассказ Франческо о том, как он, мальчишка, не достигший даже отроческого возраста, на какой-то час, даже пускай на какие-то минуты вообразил, что любит Тайбоки и, что забавнее всего, был уверен, что она станет его женой, Эрнандо выслушал со снисходительной улыбкой. Поначалу Франческо был огорчен. Неужели его добрый хозяин просто подсмеивается над ним?! И вдруг поймал себя на том, что и сам он может сейчас засмеяться…