– Ох, Майя Михайловна, выручаете, как всегда! – Николай Степанович покачал головой, улыбаясь, и, переложив букет на предплечье, вытащил из кармана кошелёк.

– Это моя работа, – буднично откликнулась девушка, краем глаза замечая подкрадывающихся сбоку мальчиков, и лишь чудом успела убрать секатор со стола. Извиняясь за сорванцов, сумевших всё-таки уронить две пластиковые вазы с сухоцветами и перевернуть кверху дном коробку с обрезками упаковки, Николай Степанович тепло попрощался, обещая заглянуть на следующей неделе, и вышел.

Протерев влажной тряпкой стол, Майя включила чайник, насыпала в кружку кофе и, чувствуя ноющую боль в пояснице, присела на краешек стула. Отложенный поход к хирургу мстительно подмигивал из эфемерного угла.

«Может, на следующей неделе… – Задумчиво смешивая ложечкой гранулы сахара и кофе, Майя представила календарь. – Числа двадцать девятого, к примеру… Или лучше после праздников, когда появится возможность взять несколько выходных подряд?»

Хлопнула входная дверь.

– Можно? – раздался низкий мужской голос, и в помещение вошёл темноволосый мужчина в испачканном камуфляжном костюме. – Мне неловко просить… Но не найдётся ли у вас ненужная тряпка? – Мужчина кивнул на свою куртку. – Поскользнулся, и надо же было в такой снегопад найти единственную лужу.

– Конечно. – Подавляя вздох, Майя указала на дверь в конце коридора. – Проходите, там раковина. Сейчас принесу что-нибудь, чем можно оттереть грязь.

Достав из шкафчика губку, она поспешила к гостю. Неизвестно, какое из чувств мотивировало сильнее: желание помочь или нежелание оставлять незнакомца одного. Мужчина, облокотившись бедром о раковину, пытался оттереть пятна на ткани. Получалось плохо.

– Возьмите. – Майя протянула губку. – Будет удобней.

– Спасибо! – Мужчина поднял голову и улыбнулся. На щеках появились ямочки. – Вы очень добрая. Не поверите, но я зашёл уже в третий магазин, и отовсюду меня прогоняли, принимая за бездомного. Как ни пытался объяснить, – никто не слушал. Хотел уже влажными салфетками оттереть, да мои закончились. А ни аптеки, ни хозтоваров, как назло, рядом нет. Пока искал, до костей продрог. А говорят, что февраль – самый холодный месяц в году…

– Странно, почему вам не сказали, что аптека есть. – Майя недоумённо вздёрнула брови. – С другой стороны здания как раз.

– Вы шутите! – ахнул мужчина. – Но я спрашивал у прохожих, и никто… Что ж, тогда, наверное, мне лучше не отвлекать вас, а пойти…

Майя с лёгкой улыбкой перебила его:

– Всё нормально. Не беспокойтесь, правда. Пользуйтесь раковиной сколько нужно. Мне не жалко.

Мужчина помолчал, разглядывая девушку, и та почувствовала себя неуютно. Взгляд незнакомца был… странным. Почти осязаемым. Словно проникающим под кожу. Так смотрят, не когда хотят пофлиртовать, а когда оценивают, за сколько можно продать внутренние органы. Майю передёрнуло, и она невольно сделала шаг назад, чуть не споткнувшись о стоящий бак. Но спустя мгновение мужчина моргнул, словно приходя в себя, и снова улыбнулся. Ощущение тревоги растаяло.

– Не знаю, как и благодарить.

– Простого «спасибо» достаточно. – Майя вежливо улыбнулась в ответ и, не желая мешать незнакомцу, вышла.

Вернувшись в рабочую зону, она поколебалась, взвешивая все «за» и «против», но усилившаяся за окном метель не оставила ни единого шанса совести. Майя достала ещё одну кружку и, сделав кофе, села за стол. Желудок снова зажурчал от голода.

Начинать есть бутерброд было неудобно и, решив, что и позавтракает, и пообедает, когда незнакомец уйдёт, Майя отпила из кружки. По телу растеклось приятное тепло, и девушка невольно подумала, что в мокрой одежде незнакомцу сейчас на улице будет совсем не весело.

Через несколько минут мужчина вышел, сжимая в руке губку. Видимо, ему удалось избавиться от следов, а если где-то он и пропустил грязь, то на камуфляже разглядеть её было трудно.

– Сколько я вам должен? За губку, – уточнил он.

Майя отмахнулась:

– Перестаньте. Вот кофе, угощайтесь. На улице такой холод…

Мужчина отказался.

– Боюсь, я и так задержался. Спасибо ещё раз. Повторюсь: вы удивительно добрая. Даже не знаю, хорошо ли это в нашем мире. – Он протянул руку. – Желаю удачи.

Она осторожно пожала руку в ответ. Ладонь незнакомца была твёрдой, холодной и сухой, словно высеченной из гранита. Внезапно желудок Майи сжал острый, горячий спазм, и накатила тошнота. Девушке больших трудов стоило сдержать рвотный позыв. Закружилась голова, а перед глазами запрыгали мушки. Майя обеими руками упёрлась в стол и с шумом выдохнула.

– Всё в порядке? – Гость обеспокоено посмотрел на неё и шагнул вперёд. – На вас лица нет.

– Сахар упал, наверное. – Зажмурившись, она с трудом сглотнула, силясь удержать ускользающее сознание. – Надо поесть.

Дрожащей рукой Майя взяла с тарелки бутерброд и, не обращая внимания на незнакомца, спешно съела половину. Привкус был необычным, горьким и травяным, но она не успела удивиться. Окружающее пространство словно завибрировал, а в голове зашумело так сильно, что заглушило речь незнакомца.

Последнее, что Майя запомнила – мужчина достал телефон. А дальше наступила темнота.

Первое же, что Майя увидела, придя в себя в больничной палате – как бородатый мужчина в халате активно жестикулировал, что-то объясняя медсестре – худенькой маленькой женщине, тревожно косящейся в сторону койки. Но слов их разговора было не разобрать.

Майя несколько раз моргнула, морщась от неприятного ощущения в глазах, и, приподнявшись на локтях, попыталась позвать врача. Тот обернулся и спешно направился к ней, на ходу поправляя халат.

Мужчина снова начал жестикулировать и потешно раскрывать рот, издавая бессмысленный набор звуков, от чего Майя, не сдержавшись, нервно хихикнула. Врач покачал головой и глянул в сторону медсестры, беспомощно разводя руками.

Майя перевела взгляд на медсестру, и та зашевелила губами, издавая такие же странные звуки, что и мужчина – скрипучие, резкие, отрывистые. Непонятные и неприятные.

Холодный пот, стекая по шее вниз, за ворот ночнушки, заставил содрогнуться, и девушка неуверенно посмотрела на доктора:

– Простите, но я не понимаю. Что произошло? Где я?

Врач снова покачал головой, провожая взглядом выскользнувшую за дверь медсестру, и присел на койку.

– Что со мной? – Майя почувствовала знакомый приступ тошноты и поморщилась. Желудок скрутило болью, и она, не выдержав, резко склонилась над заботливо поданным судном.

Мужчина протянул салфетки и, дождавшись, пока Майя вытрет лицо трясущимися руками, указал на лежащие на прикроватной тумбочке белые листы бумаги.

Со стороны окна донёсся торопливый мужской шёпот:

– Гляди-ка, она же на нашем говорит! Слышала?

Ему вторил женский:

– Успокойся. Конечно слышала.

– Да ты посмотри! Она ни черта не понимает из его речи!

– Что ты орёшь, я же не глухая!

Дёрнувшись, Майя повернула голову на звук, пытаясь разглядеть собеседников. Но никого не увидела. Никого, кто мог бы говорить.

Врач проследил за её взглядом и чуть улыбнулся, а затем поднялся и вышел из палаты, жестами показав, что вернётся через десять минут.

– Ты глянь! Не, ну ты только глянь, у неё глаза как у совы! Да-да, чудо-доктор подумал, что ты очень рада нас видеть.

– Прекрати паясничать, ты напугаешь девушку.

– Так она уже напугана. Эй, любезная, ау! Посмотри сюда, левее. Левее. Вот чего ты крутишься, на окно посмотри!

– Какой же ты хам, Тюльпи, это какой-то ужас! Лучше бы подсказал ей, что говорил врач, – с укором произнесла обладательница мягкого женского голоса.

– Это я могу. Короче, бородач в халате сообщил, что ты что-то приняла и от этого откинулась ненадолго, а твой мозг чуток поломался. Видимо, поэтому ты ничего не понимаешь. Ну, по-ихнему, – уточнил мужчина. – А те трупики дерева на тумбе – детальное описание проблемы и схема морского узла для удавки.