Старик вновь посмотрел на капитана. Взглядом он прошелся по нему сверху вниз и, дойдя до рукояти меча в виде орла, удовлетворенно кивнул.

– Сколько десятков людей отправится с вами, Капитан Темпеста?

– Четыре.

– Четыре десятка?

– Четыре человека.

– Значит четыре – с нескрываемой усмешкой произнес Аттуал, прожигая в родном брате дыру. – Нет, я конечно понимаю, что ты зять Магистра, он все твои косяки приписывает в подвиги, а наказывает левых. Но я тут каким боком?

Затем младший брат скрестил руки и оперся телом о каменную колонну, добавляя этим жестом большего драматизма и упрека к своим словам.

Феб устало присел в кресло и отстегнул длинный плащ с плеч. Белая плотная ткань с алой розой и черным мечом упала к его кожаным сапогам. Медленным небрежным движением он вытер пот со лба и потянулся рукой к кувшину с вином.

– Потому что тебе тоже пора заняться стоящим делом, Аттуал, – коротко и холодно проговорил Феб, подняв серые глаза на брата.

 Разноглазый обиженно закатил глаза к потолку и сдунул со лба надоевшую светлую прядку волос:

– Вообще-то на острове я выполняю работу инспектора.

– Аттуал, быть инспектором, это не значит каждый день сидеть в таверне и пить.

– Я каждый день, рискуя собственным здоровьем, проверяю качество еды и напитков, повышая благополучие острова, – парень задорно засмеялся и налил себе в кружку алкоголь. – Зато другое дело ты. Бегаешь вечером за пиратами, а ночью за танцовщицами. Сама занятость.

– В следующий раз ограничусь только танцовщицами, – улыбнулся Феб и тоже сделал глоток.

– Нет, правда, объясни мне, как хозяйка заведения тебя еще не сдала невесте или же Магистру. Ты появляешься у них чаще, чем на пересменке.

 Феб поднялся с места, разминая рукой затекшую шею. Затем медленно скрестил руки за спиной и принялся вырисовывать ходьбой восьмерку на изумрудном ковре.

– Деньги, мой дорогой брат, заставляют людей делать то, что удобно тебе.

Аттуал закатил серо-карие глаза к потолку, сдержав серьезное лицо лишь на пару секунд, и вновь звонко засмеялся.

– Общение с Магистром не идет тебе на пользу, начинаешь нудить и нудить. Смотри, скоро такая же седая борода отрастет.

– Зато это идет на пользу моему кошельку, – Феб поднял плащ и, застегнув его, направился к двери.

– Какие будут указания, капитан? – с явной издевкой протараторил Аттуал.

– Надевай свое лучшее белье, мы выплываем вечером.

Спустя недели ориентирования по звездам, судно наконец вошло в неизвестные просторы, где, видимо, скрывался тот самый остров Свободы. Пейзаж за бортом изменился кардинально: крик чаек, маленькие острова с тропическими пальмами сменились сплошными глыбами льда. То тут, то там встречались айсберги невероятной величины, поражающие взглядом даже бывалых моряков. На смену маленьким птицам пришли более злые, опасными хищники, которые, не церемонясь, ныряли в ледяную воду и когтями хватали добычу. Переменчивая погода только усугубляла ситуацию: невероятной силы метель могла за несколько секунд превратиться в штиль и наоборот. Однако, несмотря на все эти тяжелые перемены, Фебу нравилась эта смена: духота и нестерпимая жара отступила, и путников встречал уже холодный морской бриз. Ледяной воздух приятно дул в лицо и одаривал бодростью, будто обновляя организм от пагубных лучей палящего дневного светила.

– О чем думаешь, капитан? – лениво проговорил Аттуал, решив отвлечь его от размышлений.

– О свадьбе, – Феб не привык к откровениям, и он почувствовал себя неловко, однако Аттуалу он доверял даже больше, чем себе самому.

Рукой Темпеста провел по шраму на запястье и устремил свой взгляд на небосвод, задумчиво продолжая:

– Остался год до нее. Соли конечно богатая и красивая невеста, но эта подготовка словно веревка на шее.

– Деньги, власть, красивая жизнь. Что еще желать в этом гнилом мире? Ах, да. Одна из девяти стихий, причем чистая.

– Кстати, как прижилась твоя стихия, Аттуал? – Феб наклонил голову в сторону брата.

Аттуал Темпеста получил стихию молнии месяц назад после смерти предыдущего владельца за большие заслуги: им было раскрыто множество схем провоза различных контрабанд.

– Вначале было неприятно, ну знаешь, когда среди ночи во сне меня окатывало током. Сейчас я потихоньку начинаю контролировать его. Жаль старика, но смерть у него, что ни говори, смешная получилась.

– Сам виноват. Видел, что не справляется с ней, не учился концентрации и пустил все на самотек.

– Молния его вовремя поджарила. Ночь. Бордель. Он с тремя любовницами. У них явно была горячая ночка, – засмеялся Аттуал, согнувшись вперед.

– Старик всегда умел отжигать, – засмеялся Феб и посмотрел на свою руку. – Но насчет себя я явно насторожен. Ветер не просто слушает меня. Он будто стал частью меня. Малейшая мысль, идея, – и он идеально дополняет любой боевой прием.

– Ты, братец, сам по себе ветреный, вот вы и нашли друг друга.

Феб улыбнулся, но возникшая мысль сорвала улыбку с его лица.

– Я так и не доложил о девушках, Магистру.

– А зачем ему знать о твоих похождениях в кабаки?

– Я не про этих. Я про пиратов. Они заполучили огонь и воду, неизвестно, что еще они прячут в своих грязных рукавах. Когда я поймаю их, они понесут наказание за убийства графа Инокензы и диакона Пекатто.

– Это громкое заявление, Феб. Мы не можем утверждать об этом лишь на основании того, что девушки стали следующими хранителями после них. Быть может есть еще между ними звенья. Тем более одна из них —огонь. Никто не может долго хранить его энергию. А их смерти произошли полтора месяца назад.

– Суд решит, Аттуал. Да и в любом случае, стихии необходимо вернуть обратно в Орден.

Разговор братьев нарушил матерный крик из капитанской каюты, да так громко и неожиданно, что все двое дернулись, переводя настороженные взгляды к двери. Из нее вышел Фелличе в одном лишь белье. Он эротично положил руку на свое бедро и послал воздушный поцелуй Аттуалу, подмигивая одним глазом. Парни впали в осадок, у самого Феба нервно задергался глаз.

– А мы точно лучшее войско столицы?

Рей быстро запер дверь и Фелличе Фенчесто начал барабанить об нее кулаками, грозно крича:

– Рей, хорош, пусти, я сейчас все яйца отморожу!

Губы Феба расплылись в непроизвольной улыбке. Про свадьбу и стихии он и вовсе забыл.

Обжигающий кожу и внутренности холодный ветер встречал корабль, казалось, у совершенно замороженной земли. Везде лежал огромными скоплениями снег, а маленькая пристань для рыбацких лодок смотрелась совсем по-детски, на фоне огромных, таких же заледенелых гор, как и сама земля. Трудно было представить, что здесь кто-то живет, но то тут, то там стояли деревянные домики, где-то дымилась печь, по тропинкам иногда быстро мельтешились люди. Кто-то на морозе сушил свою одежду, которую неугомонный ветер хотел сорвать с веревок, кто-то возвращался домой с удочками и ведрами. Частенько на жилых домах встречались засушенные пучки трав и шкуры различных животных. В некоторых окнах виднелся свет и раздавался детский смех. Фенчесто с Реем остались на корабле, а Аттуал и Феб пошли вглубь острова в надежде раздобыть необходимую для них информацию. Ледяные острова, так в простонародье называли Северный регион, не всегда подчинялись Белым плащам и вели свою политику. Орден частенько закрывал на это глаза: острова ему не мешали. Но из года в год напряжение все возрастало меж этих двух фракций. Острова требовали независимость, давали ложные отчеты Ордену. И сам Феб до конца не был уверен в непричастности островов в политике пиратов.

С вышки города раздался звук боевого рога, и все рыбаки, охотники поспешили в стены города. Начиналась буря. Аттуал схватил Феба за локоть и с толпой жителей зашел в ближайший трактир.

Темное помещение освещалось множеством свечей, которые стояли то тут, то там. На стенах красовались как щиты, так и головы лесных животных, добавляя красок в атмосферу. Над камином висели пучки сушеных трав и цветов, помогая отгонять вонь от завсегдатых посетителей и дешевого спирта. Был и второй этаж, где уже над просторным залом, находились небольшие комнаты для отсыпа местных, ибо приезжих на этом острове не бывало. Однако, поспать в этой таверне – тяжелое испытание: шум, гам, а иногда и драки под лютню стояли здесь в любое время суток.