Нельзя прыгать, никак нельзя. Он подтянулся на слабеющих руках и ухватился за трос, которым сквозь металлические петли был зафиксирован брезентовый полог. Трос скользнул одним концом в стальных петлях. Леша дернул сильнее и трос выскочив из нескольких петель остался в руке. Край полога захлопал на ветру и Леша стал осторожно карабкаться в кузов. Грузовик ровно шел по бетонной дороге, Леша перевалился через борт грузовика и посмотрел на удаляющийся гигантский контур города-пирамиды.

«Что это за место? Как я здесь оказался?» — думал мальчишка, не сводя глаз с фантастического зрелища.

«Как пирамида в Египте, только без верха».

Он видел египетские пирамиды по телевизору, но и они в его представлении не были такими огромными.

Весь кузов грузовика был набит мешками и коробками. Леша открыл одну из них. Внутри стояли бутылки, похожие на винные. В следующей были консервы в жестяных банках. В другой какие-то непрозрачные пакеты с чем-то сыпучим внутри. Леша присел на мешок, лежащий под ногами. Ощупал и его тоже. Крупа. Он отодвинул хлопавший угол полога в сторону и стал смотреть на убегавшую в даль дорогу.

Ровная дорога и однообразный пейзаж за бортом его быстро укачали. Он незаметно для себя задремал и стал сползать на пол. Дернувшись спросонья, он не открывая глаз, устроился поудобнее между двух мешков и крепко уснул.

Он не видел как грузовик начал подниматься по серпантину в горы. Как преодолев перевал, шел по узкой горной дороге в паре метров от крутого обрыва. Как проехал в ворота со стоявшей возле них вышкой и остановился посреди ровной площадки.

Проснулся он от того, что кто-то схватил его за шкирку и грубо поднял. Как котенка.

— Это что еще такое? Ты откуда этого щенка припер, — хриплый рев прозвучал прямо перед его лицом, обдав его пивным перегаром. Леша открыл глаза и непонимающе, испуганно завертел головой, пытаясь понять где он.

— Ты кто такой? — запах перегара снова ударил в лицо. Красная, широкая, мерзкая физиономия перед глазами. Сумасшедший, полупьяный взгляд.

За доли секунды перед глазами пронеслись обрывки давних детских воспоминаний. Мама лежит на полу в коридоре, закрыв лицо руками. Пьяный отец завис над ней с огромным, как кирпич кулаком. И он, маленький, изо всех сил колотит отца тощими детскими ручонками. Кричит от злости и дикой ненависти. Сколько ему тогда было, лет пять или шесть?

«Ты страх потерял, щенок? Я тебе сейчас шею сверну, будешь знать как вмешиваться во взрослые дела», — ревет красная бульдожья рожа пьяного отца, обдавая его брызгами и смрадным перегаром. Страшные и безумные глаза его на выкате, готовые выскочить из орбит.

Он вспомнил этот взгляд. Огромные, словно медвежьи лапы, руки. Одной он держал его в воздухе, а вторая, с растопыренными пальцами, дрожа от ярости зависла перед его лицом. Но гораздо страшнее того пьяного, сумасшедшего взгляда отца и обезумевшей дрожи его рук был леденящий душу холодный взгляд мамы. Ее разбитое, окровавленное лицо появилось за спиной отца. Взгляд этот он не забудет никогда. Взгляд перед броском, взгляд перед ударом. Чем она била отца, он уже и не помнил. Помнил только как выскользнул из ослабшей его руки и свалился на пол. Зарыдал и закрыл глаза руками. Самая безумная боль — это душевная боль. А мать продолжала бить, рухнувшего на пол отца. Молча бить, неистово, с такой жестокостью, какой он ни разу в жизни не видел.

— Я тебя спрашиваю, — проревела широкая красная физиономия, глядя в холодные глаза мальчишки. Его руки, свисавшие как плети, нащупали позади открытую коробку с бутылками.

Хлоп! — удар пришелся прямо в висок. Бутылка разлетелась в руках, залив безумную и удивленную рожу красной вонючей жидкостью. Леша успел зажмуриться. Осколки и брызги окатили их обоих. Здоровяк ослабил хватку и мальчишка выскользнул на пол.

Хлоп! — второй удар прилетел сверху, по носу и острые кромки бутылочного горлышка прочертили по лицу ровные красные полосы.

— Ах ты ж, сученок! — взревел огромный, пузатый бугай и схватился руками за лицо. Перед глазами Леши мелькнула кобура висевшая на широком кожаном ремне. Он ловко нырнув под руку, отщелкнул застежку и выхватил пистолет. Метнувшись через борт грузовика, он оказался у ног троих вооруженных людей. Выглядели они мерзко и устрашающе. Грязные высокие армейские ботинки, драные и не стиранные джинсы. И оружие. Все были вооружены.

— Опа! Это что такое? — удивился один из них. Широкий чёрный платок скрывал его лицо. Он скинул автомат с плеча и щелкнул предохранителем.

Леша метнулся в сторону и побежал. Позади раздался выстрел, он пригнулся и рванул к ближайшим кустам.

— Стоять! — раздался голос позади. Еще один выстрел. Пуля просвистела где-то над головой. Леша прыгнул в кусты и побежал прорываясь сквозь колючие ветки.

Кусты закончились и перед ним метрах в пяти каменистая земля переходила в сплошную скалу и резко уходила вниз. Он был на краю обрыва, внизу лежала яркая, зеленая долина. Он побежал вдоль обрыва, но выскочив на широкую открытую площадку понял что оказался в ловушке. Отвесная стена скалы преграждала путь слева, а справа и прямо перед ним из зарослей приближались вооруженные люди.

«Вот я попал!», — мелькнуло в голове.

Он обернулся и посмотрел вниз. Огромные и острые камни уступов внизу и бездонная глубина пропасти не оставляли и капли надежды на спасение.

«Ну вот видимо и все!» — подумал мальчишка, но вдруг чей-то голос успокаивающе зазвучал в его голове. Это были слова той женщины, анестезиолога, которая вводила ему лекарство в операционной:

«Ничего не бойся! Все будет хорошо! Больно не будет ни капельки, верь мне! Ты сейчас просто уснешь. А когда все закончится, ты проснешься в своей палате и твоя мама будет рядом с тобой!»

И вдруг страх гнавший его сюда, к этому обрыву исчез, растворился внутри, не оставив и следа. Руки перестали дрожать, голова стала ясная и все тревожные мысли ушли, оставив место чему то глубокому и неимоверно сильному. Тому, что спало в каждой его клеточке до этого самого момента.

Леша вскинул пистолет и направил в сторону густой зелени кустов. Отыскав сбоку флажок предохранителя он щелкнул им и нажал на курок. От выстрела зазвенело в ушах. Леша направил оружие на мелькнувшую по близости в кустах фигуру.

Пять огромных мужчин подходившие с разных сторон к щуплому, маленькому мальчишке, пригнулись и присели. Леша даже не оборачиваясь чувствовал пропасть за своей спиной. Но она его уже не пугала.

— Не стрелять! — Скомандовал крепкий, среднего роста мужчина лет сорока, по всей видимости главный из них. Он вышел из густых зарослей и встал напротив мальчишки. Он смотрел прямо в глаза Леше, а тот держал тяжелый пистолет в вытянутой руке и не мигая глядел на него.

Один из бандитов вышел вслед за главарем и сделал шаг в сторону мальчишки. Тот мгновенно, напрягшись как пружина, перевел оружие на него, готовый в любую секунду нажать на курок.

— Захар, назад! — скомандовал старший и слегка усмехнувшись глянул назад:

— Ну-ка разошлись все, я сам тут все решу.

Все молча и беспрекословно отступили, в недоумении поглядывая на своего главаря и щуплого мальчишку.

— Ты две бутылки Майсена разбил, ты теперь мне должен.

— На жирного запиши, по его морде стекало. Я ни капельки не попробовал.

Старший весело рассмеялся:

— Ты с приюта сбежал?

— Не успели до приюта довезти.

— Понятно. Куда дальше? Вниз? Ну прыгай. Мои люди тебя отсюда не выпустят.

Мальчишка промолчал.

— Ну хочешь стоять, стой.

Старший развернулся и не оборачиваясь пошел прочь.

Леша опустил затекшую руку с пистолетом и остался один на краю пропасти.

Солнце скрылось за горизонтом и на темном небе появились первые звезды. Леша лежал на остывающей после дневной жары каменистой земле, возле обрыва. Желудок урчал, хотелось есть, но сильнее всего хотелось пить. Свернув куртку под голову, он лежал с вытянутой вверх рукой. Он поднял пистолет в черное звездное небо и водил им, целясь то в одну звезду, то в другую. Он понимал что за ним сейчас наблюдают и его не оставят тут без присмотра. Если он уснет, то… А что они сделают? Пристрелят? Давно уже могли это сделать.