Дубровский: Через час жду вас в боевой выкладке у портальной плиты.

Антип: Против кого выступаем? Сколько бойцов нужно взять?

Ода: Моё крыло укомплектовано. Готовы выступить в течении пяти минут.

Квазар: Квакие вы шустрые! А квак же завтрак?

Гантулга: Предлагаю привязать жабу к лошади и протащить через всю Дубровку. Может тогда взбодрится и запомнит, что приказы не обсуждаются.

Дубровский: Побереги лошадок. Им с зелёным не справиться.

Квазар: Называть меня зелёным — это расизм. «Обиженный смайлик».

Гантулга: Подай на нас в суд. «Смеющийся смайлик».

Дубровский: Всё, закончили трёп. Через час у портала. Нужны только вы четверо. Бойцы пусть отдыхают.

Квазар: А мы что, не бойцы?

Дубровский: Вы зануды. По крайней мере, ты — точно.

Квазар: Ой, всё.

Я отложил мобилет и попытался выбраться из сладкого плена. Увы, Юлия проснулась.

— Ты куда?

— Спасать мир, — улыбнулся я и поцеловал её.

— Я думала, что теперь твой мир это я и ребёнок, — надулась Мышкина.

Из-за беременности её настроение начало скакать. То она была готова задушить меня в объятиях, то просто задушить, то начинала без причины рыдать. Евдакия пожелала мне удачи и сказала, что медицина тут бессильна. Пока лекарства от гормонального всплеска не придумали.

А что я? Конечно же, дал Евдакие задание придумать такое лекарство. Представляете, сколько нервов я спасу мамочкам и их избранникам? Да мне за такое в каждом городе планеты памятник воздвигнут, не меньше!

— Так и есть, моя хорошая. Но если я не спасу мир, то и жить нам будет негде. Отдыхай, я скоро вернусь.

Поцеловав будущую жену в лоб, я направился в душ, а после к плите портального перехода. Квазар и Гантулга устроили перепалку. А Антип и Ода потягивали ароматный кофе, наблюдая за словесной баталией.

— Я вам говорю, это неправильная жаба! Он, когда обижается, должен раздувать щёки и делать «Ква-Ква»! — выпалил Гантулга, уворачиваясь от ударов Квазара. — А вместо этого он дерётся!

— Стой на месте, любитель кванины! Один удар, и у тебя у самого щёки раздует! — голосил Квазар, гоняясь за монголом, который то и дело прятался за Антипом и Одой.

— Из-за чего сыр-бор? — спросил я, наблюдая за погоней.

— Не обращайте внимания, — усмехнулся Антип. — После того, как ваш дядя проиграл Квазару на арене, Гантулга бросил перепончатому вызов — и вот результат.

— А можно подробностей?

— Антип-сан хочет сказать, что у Гантулги и Квазара случилась ничья. Это очень расстроило Квазара, а уважаемого Гантулгу наоборот позабавило, — сообщил Ода и отпрыгнул назад, уходя от столкновения с монголом.

— Ого! Лягушонок проиграл? И как же так получилось?

— Да всё просто. Квазар привык к ближнему бою, а Гантулга даже не думал сражаться в рукопашную. Носился от перепончатого по всей арене и обстреливал его из лука, пока стрелы не кончились. — Антип покачал головой и улыбнулся, как будто вспомнил что-то забавное.

— А когда кончились?

— А когда кончились, ему кинули новый колчан и обстрел продолжился. Видели бы вы Квазара. Он был так истыкан стрелами, что стал похож на ежа. Зелёного, уродливого дикобраза.

— Квамандир! Ты же обещал не рассказывать! — возмутился Квазар, замедлив бег.

— А чего тут такого? Ты ведь не проиграл.

— Ага, но и выиграть не смог, — ехидно заметил Гантулга.

— Рано или поздно у тебя бы кванчились стрелы и тогда… — начал было Квазар, но осёкся.

Гантулга вытянул руку и из воздуха сплёл лук и наложил на него энергетическую стрелу, светящуюся синим.

— Когда кончаются стрелы, монголы используют ману, — самодовольно заявил Гантулга.

— Да, лягух, похоже, надрать тебе задницу могу не только я, — хмыкнул я и хлопнул Квазара по плечу.

— Квазару кватастрафически нужно научиться дистанционным атаквам! И тогда…

— Даже тогда мы найдём способ, как обойти твою прямолинейную манеру боя, — поддел его монгол.

— Ладно, хватит собачиться. Следуйте за мной, — остановил я грызню и призвал Клювика.

На Клювике полетели лишь я и Антип. В этот момент капитан гвардии явно чувствовал себя ущербным. У Оды есть Киба, у Квазара — Квадрицепс, у Гантулги — лошадь. А вот Антип ездовой животиной не обзавёлся. Непорядок. Поэтому мы сделали небольшой крюк и заскочили в винный погреб.

— Антип Иваныч, ты как к паукам относишься?

— Слышал, если паук завёлся дома, то это к деньгам. А что? — пожал плечами он.

— Да ничего. Сейчас тебе лошадку шестиногую организуем, — усмехнулся я и втащил начальника гвардии в погреб.

— Какого хрена⁈ Виктор Игоревич, назад! — рявкнул Антип, выхватил меч и попытался меня прикрыть.

Шайя тут же зашипела, подняв вверх лапы.

— Да, нехорошо получилось. Стоило сперва вас познакомить. Шаюшка, это Антип, Антип, это Шайя, моя паучиха и мать твоего будущего скакуна.

В наших головах прозвучал голос паучихи.

«С-с-скажите ему, чтобы убрал меч. Мои дети боятс-с-ся с-с-стали.».

— Говорящая… — прошептал Антип и медленно опустил клинок.

— Шайя, мне нужен самый сильный из твоих паучат. Он станет для Антипа Иваныча другом и боевым товарищем.

Паучиха кивнула, и к нам подошел метровый паук с зазубренными лапами.

«Его имя Деймос-с-с.».

— Красиво, — оценил Антип и опасливо погладил паука по голове.

— Ода! Зайди! — свистнул я и в погреб вбежал самурай.

После недолгих манипуляций паучок вырос в три раза, а затем я привязал его к душе Антипа.

— Что за чертовщина? Никогда такого не чувствовал, — сказал Антип, приложив руку к сердцу.

— Теперь, Антип Иваныч, ты никогда не будешь один. Что бы ни случилось, у тебя будет верный друг. Призывай и поехали.

Я провёл короткий инструктаж по использованию призванных существ. Попрощался с Шайей и мы направились как можно дальше от Дубровки. Всю дорогу Квазар и Гантулга завистливо поглядывали на командира гвардии. Что и говорить, у него вышел чертовски грозный питомец. Такой и довезти может и парализовать жертву, а если потребуется, то и лапами пронзит кого захочешь.

Мы перебрались через реку и отъехали километров на сорок от Дубровки, после чего спешились.

— Значит, так. Слушай мою команду. Я загляну в один портал, а вы меня покараулите. В случае чего, закрывайте дверь и возвращайтесь в Дубровку. — Видя на лицах товарищей непонимание, я призвал эту самую дверь, из которой тут же нам под ноги полилась тьма.

— Эммм… Виктор Игоревич, вы знаете, я обычно не ставлю ваши приказы под сомнения. Но что-то у меня паршивое предчувствие. Может, ну его, эту дверь? — Спросил Гантулга, положив руку на рукоять сабли. Он явно нервничал.

— Да, мне тоже непонятно, зачем вы в эту мерзость собрались лезть? — Антип сложил руки на груди и с тревогой посмотрел на меня.

— Если я туда не влезу, то мой друг очень скоро помрёт. А я этого не хочу.

— Виктор Игоревич, вы главный. Делайте так, как посчитаете нужным, — поддержал меня Антип.

— Ода последует за вами даже в преисподнюю, — с готовностью выпалил самурай.

— А Квазар хотел бы ещё пожить, — улыбнулся лягух и вцепился в рукоять молота.

— Поживём. Не переживай, — сказал я, призвав чёрный ключ.

Подойдя к двери, я стал искать замочную скважину, но это не потребовалось. Ключ выскользнул из моих рук и нырнул в дверь, отчего по её полотну пошли круги, словно дверь состояла из жидкости. Послышался громкий щелчок и дверь приоткрылась.

Повисла гробовая тишина. Я призвал Фервилад и не спеша потянулся к дверной ручке. Правда она мне не понадобилась. Зачем нужна ручка, если тебе услужливо открывают дверь изнутри? От мощного пинка дверь распахнулась, ударив меня в грудь. Я полетел, кувыркаясь, по зелёному лугу, а за хрустом своих рёбер услышал рычащий голос:

— Во славу Абаддона!

В чёрную дверь просунулась массивная когтистая лапа какой-то твари, раздался нечеловеческий рёв тысяч глоток, а в следующее мгновение тварь пропихнула в проём свою морду. Вертикальные зрачки в которых бушует пламя, костяные наросты по всей голове заменяли существу волосы, а огромные зубы даже издали казались чертовски острыми.