— На работу. Спи, малыш. Отдыхаю.

— Так рано ещё.

— Не рано. Просто дождь сегодня всю ночь льёт, — поглаживает мою щеку большим пальцем и садится на край кровати.

— Так, я с тобой поеду. Мне же тоже на работу надо.

Пытаюсь скинуть одеяло, но Юра прижимает его по обе стороны от меня, опираясь ладонями о матрас.

— Ты, кажется, кое о чём забыла.

Смотрю на него немного опешив. Вроде ничего такого не забыла. Не мог же он уволить меня, пока я спала.

— Ты согласилась выйти за меня замуж, а это автоматически снимает с тебя обязанность ходить на работу.

— Но…

— Никаких «но». У тебя есть другие обязанности. Я хочу видеть свою будущую жену отдохнувшей и счастливой. Сегодня у тебя задание пройтись по магазинам и потратить нескромную сумму.

— Я? Одна?

— Хочешь, чтобы я составил тебе компанию?

— Да. Терпеть не могу ходить по магазинам одна.

— Если будет время, я подъеду, но начать можешь сама. И заодно можешь зайти посмотреть себе свадебное платье. Я не хочу медлить со свадьбой.

— Значит, ты меня увольняешь?

— Нет. Повышаю, но чтобы справиться с работой, ты должна для начала закончить учёбу.

Мне не совсем нравится решение Юры, но спорить с ним мне не хочется. Вся агрессия и желание бороться, отстаивая свои права, исчезли. Словно он окружил меня своей заботой от всех бед.

— Хорошо, — киваю я.

Держу Юру за руку.

— Может тоже возмёшь выходной? — спрашиваю шёпотом, будто предлагаю что-то незаконное.

— Звучит заманчиво, но сегодня встреча. Не могу её пропустить.

— Жалко.

Он целует меня на прощанье и уходит, а я сразу чувствую себя одиноко.

Как странно, что присутствие одного человека так наполняет мою жизнь.

За окнами серые облака, закрыли всё небо. Мелкий дождь, не переставая, сыпется с неба. Идти совсем никуда не хочется, но я обещала Юре и поэтому начинаю собираться. Принимаю ванну, сушу волосы. Хотя при такой погоде они вряд ли будут держать форму. Немного подкрашиваю глаза.

Карта лежит на столе. Она неименная и, скорее всего, прикреплена к его карте. Даже как-то неудобно ей пользоваться. Я привыкла тратить только свои заработанные деньги.

Перед выходом окидываю себя взглядом в зеркале. Вроде бы та же самая,но что-то во мне изменилось. Я чувствую себя по-другому. Более уверенно. Даже взгляд изменился.

Не успеваю выйти из квартиры, как телефон начинает вибрировать. На экране высвечивается фото мамы. Я даже замираю от неожиданности. Мы с ней уже больше месяца не разговаривали. Стоит ли вообще брать трубку?

После последнего нашего разговора, когда она обвинила меня в том, что хотела соблазнить отчима, разговаривать с ней не хочется. Но сердце тревожно стучит. Как бы я ни была обижена на мать, она всё так же осталась моей мамой. Я всё надеюсь, что она скинет, но телефон продолжает вибрировать в руке. И я, набрав воздуха полную грудь, решительно отвечаю на звонок.

— Алло? — не узнаю свой голос, слишком холодно он звучит.

— Лиза? Лиза, привет! Как ты? — а вот голос мамы звучит очень даже живо и эмоционально. ДАже как-то чересчур.

— Всё хорошо. Что ты хотела? — всё так же настороженно отвечаю я.

— Узнать хотела, как твои дела. Ты же дочь моя. Я беспокоюсь за тебя.

— Беспокоишься? Когда ты обвиняла меня в соблазнении твоего мужа, ты не особо беспокоилась, где я буду жить.

— Я была злая. Залим сказал, что ты приставала к нему. Конечно, я вспылила.

— Что же произошло сейчас, раз ты вспомнила обо мне?

— Мы квартиру продаём. А из-за твоей доли сделка может сорваться. Я хотела попросить тебя, чтобы ты на меня дарственную оформила. Мы как квартиру продадим и новую купим, долю тебе снова выделим.

Сказать, что мне больно от её слов, значит, ничего не сказать. Грудь буквально разрывает от обиды. Ей плевать на меня. Это слишком очевидно. И от этой очевидности даже тошно. Она бы и не подумала позвонить мне просто так. Ей просто нужна моя доля.

Вот как так? Неужели у неё вообще нет внутри ничего материнского? НЕ осталось для меня даже кусочка в сердце?

— Лиза, ты меня слышишь? — беспокоится мать, а я считаю до десяти, чтобы голос не дрожал. Сначала мне просто отдать матери всё. Без ссор и скандалов. Не хочу быть связанной с ней ничем. Пусть забирает долю. Отдам. Пусть подавится. Сама себе заработаю. И больше никогда не возьму трубку.

Но после десяти секунд молчания я меняю решение.

— Хорошо. Я отдам тебе долю. Но за деньги. Ты же продашь квартиру, вот и отдай мне деньги за мою долю. Больше мне ничего не надо от тебя, — отвечаю ей твёрдо.

— Лиза, ты что не слышала меня? У нас нет денег. Да и вообще не понимаю, почему я должна тебе ещё за что-то платить. Ты жила в этой квартире на всём готовом. Я кормила тебя и одевала. И ты вот так решила мне отплатить? Ужас! Не ожидала от тебя такой мелочности.

— а я не ожидала от тебя, что ты меня променяешь на волосатого педофила. Ты даже не попыталась разобраться. Обвинила меня во всём. Хотя именно Залим сам лез ко мне и хотел, чтобы я сделала ему минет. Тебе-то самой не стыдно за то, что ты такая мать?

Сердце бешено колотится где-то в висках. А липкий противный ком подкатывает к горлу.

— Либо ты выплачиваешь мне за долю пятьсот тысяч, либо больше не звони мне.

— Мразь! — слышу я напоследок, перед тем как скинуть звонок.

Опускаюсь на маленький пуфик, в ногах слабость, руки трясутся. Единственное, что меня ещё удерживает от истерики, так это мысль о Юре. Он моя крепость. Очень надеюсь, что он не предаст меня, как все остальные.

Почти час я сижу на пуфике и никак не могу собраться выйти. От слёз глаза немного припухли, пришлось умыться и заново накраситься.

Злюсь на себя за то, что на секунду допустила мысль, что мать изменилась. Пора уже привыкнуть: я ей никогда не была нужна и никогда это не изменится.

Со злостью захлопываю дверь и выхожу. Не позволю ей вмешиваться в мою жизнь и портить настроение.

Такси отвозит меня в главный торговый центр. Раньше, когда бывала в нём, даже не осмеливалась заходить в дорогие бутики. Издалека уже было видно, что одежда из них мне была не по карману. Сейчас же я целенаправленно иду в один из первых бутиков. Продавцы встречают меня не особо радостно, будто я случайно ошиблась дверью. Даже не реагируют, ждут моей реакции, когда увижу ценники. Но я, подкреплённая злостью на мать, веду себя уверенно.

— Вам чем-то помочь? — наконец снисходительно обращается ко мне продавщица.

— Да. Можете. Есть ли у вас вот это платье моего размера.

— Это платье? — девушка снова окидывает меня взглядом. — Вы уверены, что у вас хватит денег его оплатить?

— А вы уверены, что вас не уволят за такие вопросы клиентам? — отвечаю спокойно, а внутри всё трясётся от возмущения.

Будто весь мир ополчился на меня. Неужели я не могу быть счастливой? Стоило только мне почувствовать себя в безопасности рядом с Юрой, как тут же одно несчастье за другим стали сыпаться мне на голову. И хоть я приобретаю то самое платье, которое и хотела, мне всё равно неприятно находиться в бутике. Я выхожу и решаю выпить кофе в кафе. По привычке иду на первый этаж, там моё любимое кафе, где готовят вкуснейший горячий шоколад и очень вкусные круассаны. Может, пока я перекусываю, Юра освободится и составит мне компанию. С ним я чувствую себя намного увереннее.

И словно прочитав мои мысли, он звонит на телефон. Спрашивает, где я, и обещает подъехать через пятнадцать минут. А я сообщаю, где буду ждать его.

Меня всегда поражали случайности, которые происходили действительно не запланировано. Можно хоть сколько фантазировать, но жизнь всегда преподносит неожиданные сюрпризы. И не всегда приятные. Вот какова могла быть вероятность того, что я и Марина окажемся в одном кафе в одно и то же время? Когда я слышу её голос позади себя, даже не сразу понимаю, что это её голос. Может, показалось? Но стоит повернуться на секунду, и я понимаю, что не ошиблась. Марина с Сашей сидят за соседним столиком, она не видит меня, зато я прекрасно её слышу.