– Тогда нам необходимо найти этого кого-то, разве нет? – парировала я.

– Мы оповестим вашего мужа, пусть он решает, что с этим делать. – Михаил повернулся к лестнице.

Я преградила ему путь:

– Возможно, неизвестный хотел, чтобы я вела расследование. Если им начнет заниматься кто-то другой, то мы потеряем нить к заказчику.

– Ваш муж с этим не согласится.

«Конечно, в лучшем случае Оскар пошлет людей выбить информацию из всех причастных, включая мистера Айзека. В худшем – все умрут, чтобы замести следы о моем существовании», – судорожно пронеслось в голове.

– Ну Миша, вдруг это просто совпадение, – умоляла я. – Меня притягивает к смерти из-за дара.

Михаил перестал моргать, всматриваясь в мое лицо. Видимо, решил, что я чокнутая. Сомневаюсь, что Оскар рассказывал охраннику про ясновидение.

– Миссис Стоун, ваше чувство юмора не всегда мне понятно.

– Никаких шуток. – Я положила ладонь на морщинистую щеку собеседника. – Оскар не предупреждал, что я могу залезать в чужие головы?

– Ее глаза становятся такими, – Оскар задумчиво подбирал слово. – Пустыми, – закончил он и уставился в окно автомобиля. – Если ты видишь это, то она уже в твоем мозгу. Не позволяй ей прикасаться к тебе.

Повеселила фраза заказчика. Речь словно идет не о его жене, а о какой-то опасной девице. Если бы Оскар просто сказал, что ревнует, это было бы уместнее.

Я шатнулась, потеряв баланс. Губы изогнулись в усмешке:

– Он и вправду ревнивец. Частично ты угадал. Оскар не любит, когда рядом со мной крутятся другие мужчины, но это не отменяет того, что я ясновидящая. Дар тянет меня к убитым.

Охранник пожал плечами, будто это помогло ему сбросить напряжение. Но его взгляд остался настороженным.

– Обычные фокусы не заставят меня верить в сверхъестественное, – буркнул он. – И тем более не убедят хранить секреты от заказчика.

– Ну и ладно, но с Царапкой разберемся! – Я прошла мимо тюремщика к открытой двери.

Девушка все это время подслушивала. Ощущение, что неспециально. Словно она не догадалась о возможности закрыть дверь и не отвечать больше на вопросы.

Жильцы третьего этажа назвали убитого Говардом Келлером. Девушка передо мной, судя по возрасту, дочь. Но я могла ошибаться. Поэтому уточнила:

– Мисс Келлер?

– Да.

– Этот Полосатик-Царапка сбежал из квартиры мистера Айзека. – Я указала рукой на квартиру 4-6. – Старику миллион лет и, возможно, без любимого животного он окочурится раньше срока. Уж очень переживает за Царапку. Питомца нужно вернуть.

Девушка крепче обняла животное и отрицательно помотала головой:

– Это душа отца. И его зовут Полосатик.

– Я понимаю. Терять близких ужасно. – Я уже похлопывала по плечу вновь заплакавшую. – Этот питомец стал вам утешением, но это чужой питомец. И его хозяин страдает без Царапки. Мистер Айзек даже не знает, что случилось. Представляете, как ужасно не знать, что происходит с любимым? – Исправляя оговорку, я кашлянула и добавила: – С любимцем.

Девушка закивала. Судя по виду, легче ей не стало. Я осторожно вела мисс Келлер с Полосатиком на руках к нужной квартире. Она послушно шла. Михаил не мешал.

Мистер Айзек при виде кошки побелел, потом покраснел, затем заплакал. Я почти уверовала, что старик отойдет в мир иной прямо на пороге квартиры, но мисс Келлер зарыдала вместе с пожилым мужчиной. Это обстоятельство вытащило мистера Айзека из душевных переживаний и вызвало на лице старика любопытство.

Девушка забормотала, что Полосатик – это дух ее умершего отца и единственное существо, в компании которого ей становится легче. Мистер Айзек явно не понимал, что происходит, но, как и в первый раз при виде расстроенной девушки, впустил всех в квартиру, усадил всех в гостиной и отправился на кухню делать ромашковый чай.

Втроем мы едва влезли на скромный диван. Михаил, видимо, потерял всякую надежду вразумить меня и спокойно дожидался, когда все странности закончатся. Ему еще нужно смириться с полученной информацией про ясновидение. В конце концов, он же не думал, что я соседей просто так лапаю? Я глянула на задумчивого охранника. Казалось, он в своих мыслях находится далеко и не замечает пристального взгляда.

Мисс Келлер перестала рыдать. Она, с видом будто у нее забирают ребенка, прижимала кошку к груди. Царапка-Полосатик покорно принимал посягательства на его содержание. Или на что там животные рассчитывают, когда приходят жить к людям? В любом случае мы, погруженные в молчание, дождались возвращение мистера Айзека с чаем. Сгорбленный старик принес четыре кружки на серебряном подносе и поставил тот на столик у дивана.

Я поднялась, освобождая хозяину квартиры место. Ноги принесли меня к окну. Я открыла его на проветривание.

– Мистер Айзек, Царапка все это время жила с вами на одном этаже, – начала я, – вы что не дошли до квартиры 4-3?

Пожилой мужчина, наверное, не расслышал мои слова. Он гладил питомца, прижатого к груди девушки. Она опасливо таращилась на старика, но кошку не отпускала. Я повторила вопрос.

– Я не стучался в 4-3, Говард-то умер. Думал, квартира пустует. А даже если и родственники там были, то им явно не до меня и похищения Царапки, – просипел дед. Мисс Келлер стала совсем белой. Пожилой заметил реакцию девушки и поспешил добавить: – Простите, что напомнил вам об отце. Вы вот чаю попейте успокаивающего.

Мистер Айзек поднес к ее рукам кружку с ароматным напитком. Я сомневалась, что ромашка перекрывала запах птичьего помета, и что девушка согласится выпить чай. Но мисс Келлер положила кошку на колени и приняла от старика кружку.

Царапка сразу перекочевала к сгорбленному деду. Старик засветился.

– Ты ж моя хорошая, – приговаривал он, тиская ластящегося питомца.

– Это девочка? – едва слышно спросила мисс Келлер.

– Конечно, – довольно подтвердил старик. Кошка повисла в морщинистых руках. Ее туловище вытянулось. Мистер Айзек демонстрировал питомца соседке. – Взгляните же.

Девушка смутилась и, опуская глаза на кружку, пробормотала:

– Я не догадалась, как пол определить, почему-то была уверена, что это мальчик.

Присутствующие знали ее почему-то. Она ведь решила, что кошка – это душа отца.

– Это ничего, – бормотал дед. – Царапка пришла вас утешить. Мы ведь с ней тоже встретились после похорон.

– Правда? – Девушка посмотрела внимательно на мистера Айзека.

Тот помрачнел:

– Я возвращался домой с кладбища. Жену в тот день хоронил.

Пока двое вновь не зарыдали, я вмешалась:

– Мистер Айзек, это вы написали записку?

Я подумала, что старик мог сам настрочить послание про питомца, чтобы люди не считали мистера Айзека сумасшедшим и поверили, что кошку украли. Если дед подтвердит этот факт, то дело примет простой и логичный оборот.

Пожилой мужчина потупил взор. Михаила, похоже, мой вопрос заинтересовал. Он уставился на лицо мистера Айзека, внимательно наблюдая за реакцией старика на мои слова.

– Никто всерьез не воспринимал пропажу Царапки, – бормотал дед.

Мы с Михаилом переглянулись. «Я же говорила», – пыталась я донести ему мысленно. Охранник откинулся на диван и сложил руки на груди. По лицу надзирателя я решила, что он либо недоволен услышанным, либо до сих пор не верит старику. Я выдохнула и кивнула. Михаил оживился и обратился к старику:

– Записка ваша идея или кого-то другого?

– Моя, – слабо ответил старик, прижимая к себе Царапку.

Мисс Келлер посмотрела на охранника из-за сгорбленной спины и спросила:

– Вы чего тут допрос устроили?

– Мисс, – начал Михаил.

Но девушка его грубо перебила:

– Не хочу слушать оправдания, вы подозреваете мистера Айзека в чем-то нехорошем, а он всего лишь хотел вернуть своего питомца. Вы хоть подумали, что ему может поплохеть?

Михаил усмехнулся:

– Я смотрю, вы о его здоровье шибко много думали, когда кошку приютили.