— Стив, запомни хорошенько. Стреляю только я, у меня револьвер с глушителем, есть шанс обойтись без шума. Если мы облажаемся, и начнется перестрелка с бандитами, сразу уходим, прикрывая друг друга. Иными словами, отступаем по очереди. Один отбежал, занял позицию и начал палить так, чтобы не дать противнику и голову поднять. Другой в это время отступает, и так, пока не доберемся до машины, а там просто уезжаем. И не переживай, не сможем закончить дело сейчас, решим вопрос завтра, тянуть не будем, не в наших это интересах. Но лучше бы все сделать здесь и сейчас, для нас лучше.

Стивен выслушал меня внимательно и спросил:

— А с девчатами, что делать будем?

— Да ничего. Закроем в каком-нибудь глухом помещении и пусть ждут, пока их освободят.

Как я и рассчитывал, машина скатилась бесшумно и остановилась в тридцати шагах от кованого забора, огораживающего территорию особняка. В итоге мы оказались недалеко от калитки, выполняющей роль черного хода. В общем, зашли с тыла.

Перемахнуть не такой уж высокий забор проблем не составило. На улице никого не было, так что мы без проблем проникли в особняк. Дверь оказалась незаперта. Сразу за ней был небольшой предбанник, из которого вели еще две двери. Одна — в кладовку, заставленную всяким хозяйственным инвентарем, а вторая — в довольно широкий коридор. Вдоль его стен я насчитал еще четыре двери, ведущие в какие-то комнаты, а пятая широченная дверь была в противоположном конце коридора. Действовали мы не торопясь, проверяя, нет ли людей в каждой комнате по ходу нашего движения. В первых трех комнатах непонятного назначения людей мы не нашли, а вот в четвертой, которая оказалась кухней с еще одной дверью, ведущей, как я предполагаю, в столовую, мы застали одну даму, шустро раскладывающую по тарелкам мясную нарезку.

Я постарался подойти к ней со спины совершенно беззвучно, и у меня получилось. Да и несложно тихо подойти к человеку, сосредоточенному на своем деле, да еще и мурлыкающему себе под нос, какую-то песенку. Тем более, что из глубин особняка доносились довольно громкие звуки музыки, судя по проскакивающим время от времени хрипам, патефонной. В общем, я подошел незамеченным, прижался к ней всем телом и, предварительно подготовившись вырубить ее наглухо, если она поведет себя неправильно, тихо спросил ее на ухо:

— Ты жить хочешь, красавица?

Девушка вздрогнула всем телом и попыталась развернуться, но я не позволил, еще крепче прижав ее к себе, и снова прошептал:

— Стой, как стоишь, тихо отвечай на вопросы, и все будет хорошо. Если начнешь буянить, умрешь.

Девушку начала бить крупная дрожь, но вела она себя прилично, и в ответ только кивнула.

— Сколько человек сейчас в доме? — спросил я и чуть-чуть отодвинулся. Просто мой организм отреагировал слишком уж бурно на находящиеся в моих руках женское тело. Эта зараза, похоже, успела почувствовать напряжение у меня в определенном месте, потому что при ответе слегка подалась назад, да еще и попкой вильнула очень уж интересно.

— Шесть гангстеров и, не считая меня, пять девчонок, — ответила она. — Уходите, а то они вас убьют, они же гангстеры.

— Ты, милая, не отвлекайся, расскажи, кто где находится.

Она секунду подумала и ответила, еще сильнее вильнув попкой:

— Три сейчас наверху, разошлись по спальням с девчонками, а еще трое сидят за столом в обеденном зале, — она на секунду запнулась. — Пьют и девчонок поят.

Я не выдержал издевательства над собой и произнес:

— Я тебя прошу, прекрати прижиматься и крутить попой, я не железный, а мне сейчас не до этого.

Она чуть отстранилась и ответила:

— Извини, больше не буду. Вы всех убьете?

— Нет, тебя точно нет, а вот за подруг твоих не знаю, их придется убить, если они начнут кричать, нам шум не нужен.

Я специально ей так ответил, вдруг она переживает за подруг так, что поможет решить эту задачу. И я не ошибся. Девчонка оказалась правильной или дурной, тут как посмотреть, но она сразу предложила:

— Давайте я попробую увести из-за стола подруг. Просто попрошу их помочь мне принести еду.

Идея мне понравилась. Вообще эта девчонка очень уж быстро пришла в себя, что и хорошо, и плохо одновременно. Хорошо, потому что не надо гасить истерику и все такое. А плохо, потому что она, похоже, бывала в переделках, и неизвестно, чего от нее можно ждать. Мало ли, что она себе надумает, вдруг она кого-нибудь из бандитов любит и попытается спасти.

Мои размышления прервал Стивен. Он подошел и прошептал, пытаясь мне подыграть:

— Давай попробуем довериться девушке, жалко ее подруг, вдруг удастся их спасти.

Я выдержал довольно длинную паузу, изображая раздумья, и произнес:

— Хорошо, но смотри: подруга, чуть что не так, и ты по-любому умрешь, даже не надейся, что промахнусь, точно пристрелю.

Девушка кивнула и прошептала:

— Я туда даже не пойду, дверь открою и позову.

— Ну давай попробуем — я отступил от нее на шаг, а потом отошел в сторону и встал рядом с дверью. С другой стороны от двери занял позицию Стивен.

Девчата примчались на зов подруги практически мгновенно, и было их не две, как я думал, а сразу три. Они резво заскочили на кухню, не заметив сначала посторонних, а когда увидели, сразу застыли, как статуи. Я начал действовал, как только последняя из них вошла на кухню, только и успел кивнуть Стиву на девчат, как бы говоря, чтобы присмотрел за ними. Шаг, и я в дверном проеме, второй был чуть наискосок, и передо мной открылось сразу почти все пространство зала. Три бандита сидели за столом: два спиной ко мне и один боком, а еще один как раз усаживался за стол и оказался лицом ко мне. С него я и начал отстрел, при этом двигаясь к этому самому стола. Зал был действительно большим, и цели оказались на расстоянии метров двенадцати от меня. Чтобы точно не промахнуться, я старался оказаться как можно ближе к ним.

Повезло, что парни были расслаблены и не ожидали нападения. В первого бандита я всадил две пули, страхуясь. Он был, пусть и незначительно, но дальше остальных, поэтому я и стрелял двойкой. Второму, сидевшему боком, хватило одного выстрела. Я очень удачно попал прямо в голову. Собственно, я туда и целился, хотя это очень непрофессионально, ведь голова — маленькая цель для короткоствола, даже с такого незначительного расстояния. Но я сознательно решил рискнуть, чтобы сэкономить патроны, и не прогадал. В еще двух бандитов, которые так и не успели понять, что их убивают, я стрелял практически в упор, и им хватило по одной пуле.

Конечно, по-хорошему надо было бы сделать контрольные выстрелы, но мне сейчас было не до этого. Даже если кого-то из них я не добил, что вряд ли, тратить на них патроны я и не подумал, и так все слишком тонко с этим делом. Можно сказать, в притирку.

Поднимаясь по лестнице на второй этаж, я перезаряжался, добивая барабан револьвера до полного. На втором этаже я оказался в обширном холле, который как бы пересекал коридор, располагаясь перпендикулярно лестнице. Вдоль стен этого коридора стояли несколько статуй, которые меня изрядно напугали. Только чудом не начал по ним стрелять. Так вышло из-за того, что в коридоре почему-то горела только одна лампочка, да и то в противоположной от статуй стороне. Сдержался и пошел в сторону, откуда доносился довольно громкий женский плач, звонкие хлопки пощечин и глухой мужской голос, который что-то неразборчиво бормотал, с даже отсюда заметной ненавистью.

Это все так хорошо было слышно из-за слегка приоткрытой двери в спальню, заглянув в которую сквозь эту щель, я увидел нелицеприятную картину. Стоящий ко мне спиной или даже чуть полубоком здоровенный амбал держал за волосы плачущую девчонку, запрокинувшую голову, и отвешивал ей хлесткие пощечины, приговаривая, что он ее научит правильно доставлять удовольствие мужчине.

По-хорошему, мне надо было бы пристрелить этого урода, успокоить девчонку, велеть сидеть здесь тихо и идти искать последнего оставшегося в живых бандита. Но очень уж хотелось взять главаря живым и немного порасспрашивать его, ведь информация — это тоже деньги, и немалые. Не зная, как этот самый главарь выглядит, решил рискнуть и вырубить этого любителя избивать женщин, не прибегая к стрельбе.