Теперь все догадки насчёт упорности гоблинов можно отбросить — они искали печатку. Наверняка ведь свистнули у какого-нибудь вельможи или купца на дороге обули. А теперь сами сели в ту же лужу: тот нищий на улице, что повстречался Эрику, спёр у них, и вот цепь замкнулась.
Эрик покрутил перед глазами вещицу — жаль будет расставаться с такой красотой, несмотря на все опасности, что окутывали эту безделушку. Причём опасность сегодня приблизилась к Эрику вплотную. Если бы утром он пошёл один, то уже был бы мёртв… Что произошло с торговцем, думать не хотелось.
По спине прокатилась дрожь от мыслей о собственной смерти, Эрик раньше не думал об этом, боялся сглазить. Кстати, отличная тема для тренировки силы воли.
С Филом Эрик увиделся после первой лекции и незамедлительно рассказал обо всём случившемся. И, конечно же, похвалился дорогой находкой. Эльф долго рассматривал печатку, потом с безразличным видом отдал новому хозяину.
— Золотая безвкусица.
— Так всё-таки золотая! — ободрился Эрик.
— Ну и что? Какой тебе от ней прок? Раз за ней охотятся, то у тебя её даже никто не купит.
— Продавать не собираюсь, она мне нравится.
— Ты как ребёнок, — усмехнулся Фил, — это кусок железа, не больше.
— Зато, какого железа! Скажи ещё, тебя золото не интересует.
— Совершенно не интересует.
— Оно денег стоит.
— Ты же не собирался его продавать.
— И не буду, но в случае крайней необходимости…
— Какой? В башне перестанут кормить, а Арон не пустит в дом? При следующей встрече с гоблинами отдай её и беги. Жизнь дороже этой глупости.
— Хорошо, так и поступлю. Надеюсь, после того, что сделал с ними Ниггед, меня убьют быстро.
Фил сокрушённо плюхнулся на кровать, тонкие пальцы неспешно массировали голову.
— Зря ты Арону не рассказал обо всём, он бы помог.
Эрик шарил по комнате в поисках укромного места для печатки.
— У меня стойкое ощущение, что он о чём-то догадывается. Неспроста Ниггед пошёл сегодня со мной, как будто дома знали, что случится беда.
— Но ведь теперь придётся им всё рассказать. Лучше не тяни.
— Ниггед сказал, что подождёт меня у башни в следующий выходной, тогда и расскажу. Мне самому до дрожи неприятно думать о том, что меня кто-то хочет убить. Чёрт, вот так спасай город от запрещённых товаров, потом сам не будешь рад.
Тонкая нить, связавшая Эрика с пикантным сновидением, разорвалась. Страстный образ Лании растворился, оставив лишь аромат разочарования и обиды: мало того, что это был лишь сон, который к тому же ничем не закончился.
Эрик просто открыл глаза. Он не знал, почему проснулся. Зрение медленно свыкалось с темнотой, из сумрака проступила сначала кровать Фила, а потом и дверной проём. «Странно, вроде бы дверь в комнату на ночь закрывали, а сейчас она приоткрыта. Что это у входа? Чёрное пятно какое-то… Пальто на гвозде? Для пальто крупновато, к тому же гвоздь выпал ещё утром…»
Эрик вжался в кровать, стараясь не дышать, холодные мурашки покрыли тело, мышцы окостенели. Чернота у двери напоминала очертания фигуры в плаще и шляпе. Раз за разом парень напрягал зрение, чтобы понять, что же это, но никак не мог различить деталей. Призрак с четвёртого яруса? Гоблины? Точно, это гоблины пробрались в башню, чтобы закончить охоту!
Эрик сбросил одеяло и подскочил, загораживая собой эльфа. Жизнь длинноухого — единственное, что сейчас его заботило. Чернота рванулась навстречу, и прежде, чем перепуганный парень успел поднять шум, его впечатали назад в кровать. Холодная кожа перчатки прикрыла рот.
— Тс-с-с. Одевайся.
Под пологом шляпы Эрик так и не увидел лица, но вот знакомый тембр голоса узнал сразу.
— Как ты здесь попал? — спросил Эрик вставая на ноги, сердце в груди ещё колотилось, как очумелое.
— Возьми то, что искали гоблины, — прошептал дворецкий.
Эрик подхватил валявшийся в углу нестираный носок — лучшего места для хранения запрещённых вещичек не сыскать во всей башне — и засунул в карман.
Они вышли и по тёмному коридору двинулись к умывальням, в противоположную сторону от центрального входа. Зачем, почему, куда: Эрик не думал об этом, спросонья в голове звучало лишь эхо собственных шагов. Ниггед открыл дверь в умывальни, вошёл первым. Ботинки Эрика, как он ни пытался идти тише, громко цокали по выложенному плиткой полу, зато у дворецкого даже плащ не шелестел.
Ниггед уверенно прошёл к мужской раздевалке, махнув юноше рукой, сиганул в открытое окно. Эрик выглянул наружу — прыгнуть из окна первого яруса — дело плёвое, но не ночью, когда не видно земли. Дабы не ударить в грязь лицом перед телохранителем, Эрик отбросил мысли о высоте. Громко выдохнув, влез на подоконник и спрыгнул.
Резкая боль пробила ступни, Эрик заковырялся, но устоял, невольно вспомнил, как рухнул, прыгая с лестницы, когда подглядывал за Кайлой, а ещё вчера нелепо упал, перелезая через забор на задний двор. Сегодня прогресс на лицо.
Ниггед не искал лёгких путей, обойдя тропинку к воротам, он свернул на нехоженое тренировочное поле для магов земли. Маготы следили за полигоном круглый год, поэтому даже в самые снежные зимы снега на нём никогда не было.
Наконец, Ниггед остановился у забора. Два роста в высоту — именно настолько возвышалась стена.
— Как? — Эрик беспомощно развёл руками.
— Так, — Ниггед с места порхнул на вершину стены и уселся там на корточки.
Вниз слетел конец верёвки.
Неприветливые холодные подворотни сменяли друг друга, в большом городе не может быть лучше способа скрыть свои перемещения, чем лабиринты годами не чищеных трущоб. Ниггед широкими шагами отмерял пространство, за спиной чёрным шлейфом развевался плащ. Высокий воротник и широкая шляпа полностью скрывали лицо дворецкого. Эрик отставал, про себя удивляясь, как Ниггеду удаётся при такой быстрой ходьбе не скрипеть снегом.
— Можешь мне хоть что-нибудь объяснить? — не выдержал Эрик.
— Мы идём в хижину гоблинов, к старшему Новых Ветров, — донеслось из-за воротника.
— Старшему? Какому ещё старшему?
— В прошлом, таких, как он, называли вождями. Но нынче гоблины отказались от многих традиций былых времён.
— И чего мы к нему среди ночи прёмся? Мне кажется, нам будут не рады. — Сердце забилось чаще, Эрик громко сглотнул. За минувшие месяцы после прибытия в город, гоблинов он узнал только с худшей стороны.
— Нужно выяснить, что они от тебя хотели. У меня есть подозрения, что те, кто на нас напали утром — чужаки. Скорее всего, проездом либо приехали по делу, а ты когда-то успел перейти им дорогу. Что в носке?
— Мешок с дурилкой. Я его отнял у торговца, но это не со зла — тот упырь вылез на главную улицу и торговал прямо там. А что, если на моём месте оказались бы дети?
— Эрик, не строй из себя ангела, я в это не поверю, — голос дворецкого смягчился. — Давай ближе к делу. Как и у кого отнял мешок, и было ли в нём что-то ещё?
— Там печатка золотая лежала, — признался парень. — А отнял у бородатого мужика. Не гоблина.
— Как отнял?
— Головой об стену отнял. Да он жив был, когда я уходил, кричал мне что-то вслед… Ладно, признаю — погорячился, но из лучших побуждений.
— Это уже неважно. Не знаю, как у толкача оказался этот мешок, может, он сам его спёр, но раз гоблины вышли на тебя, значит, он уже мёртв. Как узнал, что печатка золотая?
— Никак. По цвету.
— Что за печатка?
— Голова льва, в глазах по камню. Красному.
Ниггед обернулся, оценив внешний вид парня через узкую прорезь между шляпой и воротником.
— Возможно, магическая… — вслух рассудил дворецкий.
— Фил сказал — простая.
— Он-то откуда знает?
Эрик пожал плечами. Действительно, как эльф мог это понять?
Ниггед повернул за очередной обшарпанный угол. Через несколько шагов они остановились перед тупиком.
— Запомни, — дворецкий развернулся и посмотрел юноше прямо в глаза, — говорить не надо. Всё, что нужно, я скажу сам. В глаза никому не смотри. Где печатка?
