Пока Эрик определялся, душевные силы таяли, обнажая острые скалы взрывного юношеского характера. На эти скалы со всего хода врезался неуступчивый корабль Иллута, когда на лекции по мёртвым языкам, самой последней перед свободным вечером, магот застал Эрика в состоянии «ничегонеделания».

— Я зрею каменную горгулью, вылепленную из лени и тоски. Что за жуткое создание! — Иллут остановился в шаге от стола Эрика. Сам парень за секунду до этой фразы беззаботно дрейфовал по заливам воспоминаний и морям догадок.

Эрик наткнулся на прямой взгляд некроманта, заглянул в его глаза и сглотнул тугую слюну. «Что видели это глаза на своём веку? Какие ужасы тёмной магии?» — подумал Эрик. А вслух поспешил сказать:

— Извините.

— Пустое словцо. В нём нет и капли чувства, — скривился в усмешке Иллут. — Купи себе куклу и разговаривай с ней — для человеческого уха твои слова, что вода — безвкусны.

Эрик стойко выслушал странную тираду, глядя меж бровей магота.

— Когда один рассказывает что-то другому, помогает ему стать грамотней, то «другому» надобно слушать. Ведь я не твой друг, в котором знаний едва ли больше, чем в тебе. Я делюсь священными тайнами магии, а ты своим видом говоришь мне, что эти тайны— барахло. Там, где нет уважения к учителю, нет и учения. Ты хочешь стать магом?

— Да, господин Иллут, — выдавил Эрик.

— В таком случае возьми с собой учебник Боккомо и переведи тексты номер шесть, семь, двенадцать и четырнадцать. К следующему занятию.

— Но ведь оно уже завтра! — изумился Эрик. — Я не успею столько сделать, даже если просижу за переводом всю ночь!

— Мы уже переводили два из них, эта задача по силам любому из этой группы… за исключением тех, кто этого не сделал. — Взгляд некроманта сместился в сторону Шпиллера, что в эту секунду самозабвенно ковырял в носу. — К тому же впереди свободный вечер, а занятия следующего дня начнутся позже. Что за взгляд? Ты с чем-то не согласен?

— У меня свободный вечер, и его я проведу так, как захочу. Это моё время, не ваше, — не выдержал Эрик.

— Ты переведёшь всё, что я сказал перевести, — с нажимом произнёс Иллут.

— В рамках лекции. Не за ними.

Магот резко отвернулся, длинными шагами измерил расстояние до преподавательского стола.

— Итак, задание для всех. Перевести тексты: шесть, семь, двенадцать, четырнадцать. Те, кто на моих занятиях хоть что-то слушал, выполнят эту задачу за два — три часа. Остальные не справятся и за всю ночь, и получат выговор, что, несомненно, будет учтено на экзамене.

По лекторию прокатился недовольный гул. Вот с этим Эрик смириться уже не мог. Одно дело — отвечать за себя, и совсем другое — подставить всю группу.

— Господин Эрихто не одобрит вашего решения, — Эрик поднялся, его взгляд сшибся со взглядом магота. — Вы заставляете слушателей выполнять задания в не учебное время, хотя всего лишь должны преподносить материал. А слушают вас или нет, это вас касаться не должно, потому что здесь мы сами за себя отвечаем. Кому надо — тот слушает.

— Хочешь поучить меня преподаванию? — неожиданно спокойно спросил Иллут. — Ты правильно сказал, каждый отвечает за себя, и никто тебя не осудит, если ты, поджав хвост, побежишь жаловаться декану. Но экзамен у тебя принимать буду я. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит.

Фил потянул друга за рукав, яростно шепча:

— Эрик, ты спятил! Заткнись!

Но Эрик не слышал:

— Угрозы это всё, чем вы намерены заставить меня учиться? Тогда пожаловаться на такого магота я почту за честь!

Фил вжался в стол и прикрыл лицо рукой. Кто-то позади подавился слюной и закашлялся.

— Ты путаешь честь с трусостью, — Иллут уселся на стул, закинув ногу на ногу. — Реши проблему сам.

— Вы бы этого очень хотели, — съехидничал Эрик, — потому что сами боитесь декана.

— В городе нет учителей древних языков, кроме меня. Мне нечего бояться, — магота забавляла перепалка с несмышлёным, но упёртым червяком. — Но я могу отменить решение для всей группы, если ты сейчас извинишься и пообещаешь всё сделать.

Эрик заметил восторженное лицо Тода. Сейчас отморозку действительно есть чему радоваться.

— Пусть каждый сам решит, вестись на этот шантаж или придерживаться своих интересов.

С этими словами Эрик покинул лекторий. Иллут лисьим взглядом проводил его до двери, заставляя парня напряжённо ждать очередной колкости в спину, но колкости не последовало, и это ещё сильней взбесило рыжего бунтаря.

Дожидаясь Фила, Эрик мерил комнату, вышагивая от двери к окну и обратно. Когда же эльф пришёл с занятий, то сел за перевод текстов для Иллута. Эрик коротко попрощался с другом, накинув пальто и оставил его одного.

Впервые башню Эрик покидал первым. Пустота зимнего пейзажа во внутреннем дворе навевала грусть. Так обидно, когда понимаешь, что долгожданный выходной придётся провести в одиночестве. Разве что, снова всю ночь пить на кухне какао в компании Ниггеда и Марка. Тоже неплохо, но могло быть и лучше.

Под ногами хрустел снег, зима окончательно взяла город в осаду, запорошила улицы белыми сугробами. На днях поверхность Искры покрылась тонким льдом. Последние торговые корабли отплыли заранее, оставив пустующую пристань на растерзание жестоким степным ветрам.

Эрик неспешно шагал по улице, спрятав замёрзшие руки в карманы пальто. Уйдя в себя, он забыл и о холоде, и о позднем часе. Сегодня хотелось подольше задержаться на свежем воздухе, и, миновав поворот во дворы, Эрик выбрал путь вдоль широкой пустынной улицы. Но не успел он отойти от тёмного провала меж домов, как из дворового мрака вынырнула невысокая фигура и увязалась за одиноким слушателем. Эрик развернулся. Перед ним стоял коренастый мужчина, чёрная нечёсаная борода опускалась на грудь, глубокий капюшон скрывал лицо, а чёрный, засаленный плащ покрывали неровные заплатки.

— Эй, пацан, дурилки возьми, — шёпотом прохрипел мужик, в воздухе сразу же повис запах перегара. — Считай «за так» отдаю.

— Чего? — смутился Эрик.

— Покурить возьми, расслабиться, чё ты? — мужик то и дело озирался по сторонам. Казалось, будто он неуютно чувствует себя под светом фонаря.

— Расслабиться? Это хорошо бы…

— Давай бери, горсть отдам за два серебряных. — Из-под плаща появилась рука в чёрной перчатке без пальцев, на ладони лежал мешочек размером с крупную луковицу.

— И что, действительно расслабит?

— Вштырит, не то слово! Бери, пацан, не пожалеешь.

Эрик поддался первому импульсу. Выхватив мешок, он быстрым шагом пошёл дальше.

— Э! Ты ничего не забыл, рыжий! — закричал незнакомец, совсем забыв о скрытности.

Эрик резко обернулся, заметил что-то блеснувшее в руке торговца дурилкой и сделал то, что умел лучше всего: шаг в сторону опасности, прямой встречный удар. Снизу, почти без замаха. Кулак гулко впечатался в подбородок.

Упав на пятую точку, мужик со стоном обхватил гудящую голову. Рядом с ним о брусчатку звякнуло шило.

— За что-о-о?

— Борода у тебя некрасивая, — Эрик пнул шило подальше и нагнулся за выпавшим мешочком.

— Куда ты его? Отдай! — мужик беспомощно протянул дрожащую руку.

— В каземат бы тебя за такие делишки. Но тебе повезло, что я спешу. — Эрик пошёл своей дорогой, и никто его больше не окликал.

Что такое дурилка, жители Объединённого знали по множеству блуждающих по королевству грустных историй. Собранная, высушенная и измельчённая трава-дурилка, стоит лишь вдохнуть её дыма, рождает в уме цветные видения. Кто-то видит сказочных существ, а кто-то сам становится один из них, погружается на дно океана и взлетает под облака. На первый взгляд безобидная игрушка на деле оказывалась опасным оружием. Впасть в железную зависимость от дурилки можно за пять-шесть самокруток. Жизнь без неё станет не мила, сера и уныла, причём настолько, что время без сладостного аромата приносит жестокие страдания тела и ума. Итог такого плена: либо смерть, либо слабоумие, а те бедолаги, что находили в ней радость, готовы с родной мамки снять последние серьги.