Опускаю взгляд на поверхность воды, по которой пробегает рябь и гонит давно опавшую листву к берегу. Последний раз я была здесь с мамой весной, сидела на этом самом месте, болтая о всяких пустяках.

Леся опаздывает, а моя задница, одетая в тонкие джинсы, начинает примерзать к лавочке. Мама бы точно устроила мне взбучку по этому поводу, прочитав лекцию о женском здоровье. Начинаю жалеть о том, что не назначила встречу в тёплом кафе или торговом центре. Но там всегда много народа, а в последнее время я не могу находиться в людных местах. Они вызывают нервозность, и мне хочется спрятаться, чтобы никто меня не видел и не слышал.

– Привет, Ева, – слышу Лесин голос из-за спины и поворачиваю голову в её сторону, отодвинув капюшон.

– Привет, – отвечаю, еле шевеля замёрзшими губами.

– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, синяя? А ну, пошли в машину! Ты же продрогла до костей!

Она подаёт мне руку, и я покорно отлепляю пятую точку от лавочки.

– Немного переоценила свои возможности и оделась не по погоде. Торопилась, – оправдываюсь, интенсивно передвигая ногами, чтобы согреться. Леся семенит рядом, постоянно отставая на пару шагов.

В отличие от меня, Леся оказалась более предусмотрительной. Один только длинный пуховик, прикрывающий всё, что нужно, чего стоит. Не говоря уже об утеплённых брюках и перчатках, ради которых я бы отдала сейчас всё, что угодно. А вот с обувью она явно не угадала, надев ботинки на высоком каблуке. Мне становится стыдно за свою рассеянность, и я утыкаю взгляд в асфальт, ещё больше прибавив шаг, постепенно переходящий в бег.

– Не так быстро, пожалуйста. Я хоть и тепло одета, но каблуки не предназначены для бега, – слышу её голос далеко позади.

Я немного сбавляю темп, давая возможность Лесе меня догнать.

– Я просто пытаюсь согреться. Ничего личного.

– Как дела?

Её вопрос звучит не к месту в данной ситуации. С таким же успехом его можно задать умирающему от жажды человеку в пустыне, вместо того чтобы просто дать ему глоток воды.

– Как видишь, – хмыкаю я, намекая на нелепость её вопроса, – замёрзла.

– Вижу. Но спрашиваю, чтобы поддержать разговор и немного тебя отвлечь.

– Потихоньку, – сухо бросаю я, как и требуют рамки приличия, хотя хочется наорать на неё, ведь когда у тебя пропадает мать, “дела” постоянно – “так себе”.

– Замуж ещё не собралась?

Я скриплю зубами, слыша очередной никчёмный вопрос от взрослой женщины.

– А ты? – решаю пойти её же путём.

– Вообще-то… – мнётся она, делая паузу. – Мне сделали предложение… Но со свадьбой пришлось повременить в свете последних событий. Я даже не успела рассказать Кате об этом.

Она грустно вздыхает, и мне становится её жаль. Леся на самом деле хороший человек и замечательная подруга. Она не виновата в том, что у меня сейчас затяжной период депрессии.

– Очень жаль…

Она ничего не отвечает, потому что мы подходим к машине. Как только Леся нажимает на кнопку открывания двери, я тут же, без разговоров, запрыгиваю внутрь салона.

– Ещё не успела остыть, – говорит она, включая печку на максимум и нажав на подогрев сидений. Я начинаю кайфовать, когда чувствую тепло под продрогшей до костей задницей.

Леся замолкает, видимо ожидая от меня дальнейших вопросов, и просто смотрит куда-то вдаль через лобовое стекло.

– Я хотела задать тебе несколько вопросов… – начинаю я и вижу, как подруга мамы напрягается.

– Надеюсь, я смогу чем-то помочь.

Она нервно теребит в руках свои перчатки, и мне становится не по себе. Я не хочу играть в злого полицейского, но иначе не узнаю всей правды.

– Ты знаешь, где мама? – начинаю с самого сложного, заранее предвидя ответ. Но стоит попытаться.

– Мне так же, как и тебе, хочется узнать, Ева. – Она бросает на меня полный отчаяния взгляд и кладёт свою руку на мою. Я машинально её одёргиваю. Я пришла не для того, чтобы слушать, что ей очень жаль и “бла-бла-бла”, я не ищу, кому поплакаться в жилетку. У меня есть чёткая цель: найти маму. Точка!

– И у тебя, конечно же, нет никаких версий? – приподнимаю бровь. Не думаю, что она ими поделиться, дабы уберечь мою психику.

– Давай начнём с Ярика… – подталкиваю её в нужное русло.

– Я должна знать, что рассказала тебе мама…

Началось… Неужели так трудно ответить на простой вопрос?

– Думаю, ты знаешь гораздо больше меня. Я знаю лишь, что они познакомились в баре. Она всегда увиливала от этого разговора.

– На это были причины…

– Какие?

– Ева, я не думаю, что…

– Я уже не маленькая девочка, Леся, – перебиваю её, сжав руки в кулаки. – Хватит ходить вокруг да около! Складывается такое ощущение, что от меня многое скрывали. Почему? Сейчас самое время рассказать!

– Хорошо… – вздыхает она, выбрасывая свои перчатки на заднее сидение. – Тебе это может не понравиться.

– Моя мать пропала! Что может быть хуже этого?

– Ты наверняка знаешь о проблемах своего отца…

– На что ты намекаешь? На развод по причине загулов и, как следствие, пристрастия к алкоголю? Не нужно начинать издалека. Я прекрасно понимаю, почему родители развелись.

– Всё гораздо хуже. Твой отец потерял бизнес…

– Подожди… – мои шестерёнки в голове начинают крутиться. – Мама говорила о проблемах на работе, но она была уверена, что он преувеличивает…

– По началу она действительно не знала, что всё настолько серьёзно. Но суть не в этом… Твоего отца разорили… А Волковы, как оказалось, имеют к этому прямое отношение.

– Я не понимаю… Если мама знала об этом, зачем она встречалась с Яриком?

– Она не знала… до недавнего времени. И поверь, эта новость явно пришлась ей не по душе. Их знакомство было чистой случайностью. Стечением обстоятельств. Между ними вспыхнула страсть. А дальше уже ничего нельзя было изменить. Такова жизнь.

– Но причём тут её исчезновение?

– А вот это я не могу знать наверняка. Понимаешь, мама тоже не особо мне рассказывала о том, что между ними тремя происходит. Я не лезла в их отношения. Они взрослые люди. Могу только предполагать… Она устала от болезненных отношений. Устала метаться между двух огней. Мне кажется, она просто ушла.

– И никому ничего не сказала?

– Ты разговаривала с отцом, Ева? Возможно, он может дать тебе какие-то ответы на вопросы…

– Последний раз мы виделись, когда я подавала заявление в полицию. Он упорно игнорирует мои звонки. Думаю, он в очередном загуле.

– Не удивлена, – фыркает Леся. – Это вполне в его духе. Его всегда волновали лишь его проблемы. Думаю, он, как и я, склоняется к версии Катиного побега: поэтому такой спокойный. Он понимает, что виноват.

– А как же я? Она не думала о моих чувствах, когда уходила?

– Рано или поздно она даст о себе знать. Дай ей время прийти в себя. Скорее всего, она знала, что я расскажу тебе эту историю. А ещё Ярик слишком настойчив, так что единственным выходом было просто бесследно исчезнуть, никому ничего не сказав.

– Ты хочешь сказать, что он принудил маму к сексу?

– Вовсе нет, – немного смутившись, отвечает Леся. Её лицо мгновенно заливает краской. – Но он грубоват и, повторюсь, очень настойчив. Богатство и власть всегда портили людей. Держись от него подальше, Ева.

– Спасибо за совет, но я не собиралась уводить у мамы любовника…

– А Катя не собиралась спать с врагом твоего отца! Как бы между ними ни происходило, сколько бы гадостей он ей ни делал, она всегда оправдывала его поведение. Он пользовался этим. Твой отец – редкостное говно. Он заслужил то, что случилось. Жаль, что от поступков родителей страдают дети.

– Она знала, что он гуляет от неё, и терпела, хотя могла уйти давным-давно.

– На это были свои причины: ты была маленькая, к тому же отец тоже должен заниматься воспитанием ребёнка. В конце концов, она поднимала свой бизнес на ноги, чтобы не зависеть от Вадика. – Она кривит губы. – Он много раз говорил ей, что оставит её ни с чем, если она уйдёт. Я больше чем уверена: если бы твоя мать не сохранила брак до твоего совершеннолетия, Вадик с лёгкостью нашёл бы себе новую семью и забыл, кто вы такие. Но ты в этом не виновата, Ева. Это может случиться с каждым, но не каждому дано, как твоей матери, принести себя в жертву. Ей было некомфортно, когда она узнала правду про Ярика. Она считала себя преданной. Даже будучи в разводе, она говорила, что никто не имеет права лезть в чужую жизнь таким наглым образом. Ей нужно отдать должное: она защищала твоего отца до последнего, вопреки тому, что испытывала к Ярику нежные чувства.