– Добрый вечер, – приветливо говорит он.

– Добрый, – отвечаю, присаживаясь напротив.

– Я вас узнал. – Александр прищуривается, будто пытается сложить дважды два и понять, с какой целью я явился. – Вы – Ярослав, друг Кати.

– Верно, – не сводя с него глаз, говорю я. – У тебя хорошая память на лица.

– Работа такая. Выпить хотите?

Я несколько секунд мешкаюсь. На этот вечер у меня не было планов напиться. Пропустить пару стопок и ехать домой – не моя прерогатива. У меня нет стоп-крана, как у других. Стоит выпить порцию, и зелёный змий тянет меня к себе на дно. Поэтому предпочитаю даже дома не держать алкоголь. Я могу пойти по протоптанной Катей дорожке и оставить бармену записку с номером телефона. Было бы отлично, если бы вместо Паши приехала она, загрузила моё безжизненное тело в тачку и увезла к себе домой. Я бы многое отдал за это и даже готов был бы потом выслушивать с похмелья её упрёки. Но дело в том, что Катя исчезла. А свой телефон, увы, оставила на прикроватной тумбочке. Наверное, он накалился докрасна от непрерывных звонков, прежде чем его батарея иссякла и экран погас. Сколько там было пропущенных звонков? Сотня? Две?

– Выпить хотите? – вырывает меня из раздумий голос молодого человека. – Вы же не просто так сюда пришли, верно?

– Она тебе что-то рассказала, верно? – приподнимая бровь, задаю встречный вопрос.

– Я думаю, вам лучше выпить, – настаивает он с серьёзным выражением лица.

– Тогда виски со льдом, пожалуйста.

Я наблюдаю, как он ловко жонглирует бутылкой, прежде чем налить виски в стакан. Кубики льда брякают о стеклянные стенки, не предвещая ничего хорошего. Кажется, я только что дал зелёный свет великой депрессии. Я делаю большой глоток, чувствуя, как алкоголь приятно обжигает горло. Вытираю губы тыльной стороной ладони.

– Я знаю, что она пропала. Видел ориентировку в интернете…

– Можешь что-то рассказать по этому поводу?

– Она была в отчаянии и не знала, что делать, – пожимает он плечами.

– Куда? С кем? И главное – зачем? Вот какие вопросы меня волнуют. Если тебе есть что сказать, то говори. А лучше начни с самого начала. С того момента, как она пришла. Мне важна каждая деталь вашего разговора.

– Ярослав… – Он поднимает на меня скептический взгляд исподлобья, слегка высокомерный и слишком самоуверенный для простого бармена. – Вы не думаете, что она не хочет, чтобы вы её нашли? Ведь именно из-за вас она хотела уехать куда глаза глядят. Вы её разочаровали.

– Александр… – делая аналогичную паузу, отвечаю я. Наша беседа больше похожа на словесную дуэль, чем на простой разговор. И это начинает меня напрягать. – Ты, наверняка, не в курсе, что мы с Катей решили все разногласия после того, как я забрал её отсюда. Даже строили некоторые совместные планы на ближайшее будущее. И вдруг, в один прекрасный момент, она исчезает, не сообщив о своём отъезде никому? Даже собственной дочери? Тебе не кажется это абсурдным?

– А вы подумайте, Ярослав. Вполне возможно, Катя узнала что-то гораздо более щепетильное, чем знала до этого, – не унимается мой собеседник.

Я неспешно делаю очередной глоток виски, поставив перед занудным Александром опустевший стакан. Жестом показываю, что нужно добавить. Он наливает новую порцию, не потрудившись снова показать шоу жонглирования бутылкой. Кажется, наш разговор обретает напряжённый характер. Не знаю, кто из нас потеряет терпение первым, но внутренний голос подсказывает, что моё уже на пределе. Если бы мы с ним встретились года два назад, я давно бы пробороздил его мордой об барную стойку пару раз, чтобы вытрясти из него всю информацию, особо не напрягаясь и не теряя драгоценное время на пустые разговоры. Почему-то люди быстрее начинают соображать, когда в дело идёт физическая сила. Но мой личный психолог, Анна Тимофеевна, научила меня держать эмоции в узде.

– Ты что, Санта-Барбары пересмотрел, Александр? Или других мыльных опер? Лучше бы ты смотрел сериалы про ментов. От этого был бы хоть какой-то толк. Ты хоть понимаешь, что Кате может грозить опасность? Или уже случилось ужасное? Люди просто так не пропадают.

Кажется, Катя конкретно промыла Саше мозги. Судя по всему, у парня ранимая натура и очень тонкая душа. Тяжело ему придётся в этой жизни…

– Вы же понимаете, что если с ней что-то случится после нашего разговора, то я буду вынужден пойти в полицию?

Он хмурит брови, стараясь выглядеть решительно, но я лишь усмехаюсь в ответ, демонстрируя свой коронный оскал:

– Если я действительно хочу ей зла, то после нашего разговора ты – труп, Александр. Не люблю оставлять свидетелей.

– Я вызову охрану, – почти пищит он, просовывая руку под барную стойку.

Я многострадально вздыхаю, закатив глаза к потолку и поднимая руки вверх.

– Ты ещё и юмора не понимаешь…

– Вы больше похожи на маньяка, чем на влюблённого человека. – Он вовремя решает реабилитироваться, делая вид, что хотел долить мне виски в опустевший стакан.

– По-твоему, я должен был прийти и корчиться в рыданиях у тебя на глазах? Это произвело бы должный эффект?

– Не знаю… Но теперь понимаю Катю ещё больше. Если она действительно сбежала от вас, то это был правильный выбор… Не хотите черкнуть номер телефона на листочке? Я расскажу её версию событий. Но думаю, что за это время вы успеете напиться.

– Можешь за меня не переживать. Я сам позвоню, когда захочу уйти. В худшем случае ваш громила-охранник выкинет меня на улицу, как котёнка.

– Хорошо, – без особой уверенности отвечает бармен и усаживается напротив.

В первый раз за всё время пребывания в этом заведении у меня сжимается сердце, когда он начинает рассказывать…

***

– Какого хрена, Ярик!

Я вздрагиваю, когда слышу голос Паши, и резко открываю глаза. Бросаю взгляд на циферблат наручных часов, пытаясь сообразить, который час. В глазах двоится от изрядной порции виски, которым успел меня напоить этот засранец. Кажется, я задремал в машине, пока ждал своего закадычного друга. Протираю глаза и фокусируюсь на его гневном лице. Паша стоит, широко открыв дверь моего автомобиля, в котором я нашёл пристанище на ближайший час, чтобы скрыться от чужих глаз и той суматохи, которая началась в баре.

– Ты можешь так не орать? – растягивая слова, произношу я.

– Ты нажрался! – восклицает Паша, будто я сам не в состоянии это понять.

– Спасибо, что подсказал, – мямлю, пытаясь принять удобную позу. Задница затекла от неудобного сидячего положения. – А то я сижу и не знаю, что со мной происходит. Почему мир вращается вокруг с такой бешеной скоростью?

– Может, освободишь место трезвому водителю? Ты ведь для этого вытащил меня из объятий любимой женщины? Вы с Катей – два сапога пара! Вовремя зовёте на помощь!

– Круто, когда рядом есть любимая женщина, Паш. Могу поменяться с тобой местами. Можешь напиваться хоть каждый день и звонить, чтобы я тебя забрал. Я готов, если это вернёт мне Катю!

– Прости… – Он немного зажимается, когда понимает, что сказал лишнее.

– Ничего страшного, – говорю я, вываливаясь из машины и держась за его плечо. – Ты в этом не виноват.

Он по-дружески похлопывает меня по спине. Ощущение, будто асфальт поднялся на полметра выше обычного, пока я спал. Я неловко задираю ноги, чтобы не запнуться, а Паша помогает мне обогнуть машину и сесть на пассажирское сиденье. Когда дело сделано, я откидываюсь на подголовник и закрываю глаза, чтобы унять головокружение. Это ни черта не помогает.

– Мне Софа раз десять звонила. У вас сегодня семейный ужин, и ты опаздываешь уже на целый час, – говорит Паша, ловко запрыгивая на сиденье рядом. Ещё одна причина, по которой я не люблю выпивать: ты теряешь контроль над своим телом, превращаясь в тряпку. Я завидую Пашиной ловкости восьмидесятого уровня в данный момент.

– Твою мать! Семейный ужин! – хлопаю себя по колену, но этот жест больше похож на смахивание пылинки с брюк.