Я вспомнила Аленьку Захарову, с которой мне полагалось 'дружить', потом еще сообразила, что у нее двое малолетних детей, скривилась и пропела в трубку:

— Конечно, мама!

— И Павловы.

— Непременно с Мишенькой? — мне стало смешно.

Мишка был на четыре года старше меня, рано полысел, а избыточным весом страдал еще в детстве. Родители не оставляли попыток женить его, но, по-моему, он женщинами не интересовался, так занимала его работа. Толстенький задумчивый Мишка был отличным веб-дизайнером, уверенно делал карьеру, а прочее его не занимало. Думаю, если бы даже родители расстарались и выдали меня за него, он и не заметил бы. Ну, может, обнаружил бы, что в холодильнике кроме полуфабрикатов есть еще что-то, а в квартире попадаются женские вещи, и только.

— Какая ты злая, Полина, — посетовала мама со смешком. Она разделяла мое мнение по поводу отпрыска Павловых. — Ну хорошо, ты позже к нам заедешь? Хотя бы на Рождество?

— Обязательно! — заверила я.

— Ты на развод подала, я надеюсь? — спросила вдруг она.

— Давно уже, — ответила я. — Но это не быстро. И праздники на носу. Вдобавок, там с имуществом проблемы…

— Как это? Квартира его, забирай свои вещи, и…

— А деньги?! — воскликнула я. — Вклад!

— Так ты согласилась на его имя оформить?! Полина… — процедила мама, — я… я даже не знаю, что сказать! Спасибо, в ипотеку не успели ввязаться!

— Может, разойдемся миром, — пробормотала я.

— Держи карман шире! С такими, как твой бывший, миром ничего не выйдет… Впрочем, — добавила вдруг она, — у тебя ведь теперь есть знакомые гопники? Наймешь, припугнут, и дело в шляпе!

— Мама!

— Ты уже совсем разучилась шутки понимать, — посетовала она. — Ладно. С наступающим тебя, Полина. Папа попозже позвонит, они на работе сегодня отмечают, наверняка под утро вернется…

— Ага. Ну, с наступающим, — сказала я. — Папе привет передавай! Пока-пока!

— До связи, — ответила мама и отключилась, а я выдохнула и вернулась в квартиру.

Уж лучше ночлежка, чем семейное застолье с Захаровыми, Павловыми и прочими (гостей традиционно звали много)! Тут, конечно, тоже не повернешься, но хоть не нужно изображать политес…

К счастью, тридцать первого с утра все куда-то расползлись (как позже выяснилось, за добычей), мне удалось выспаться, а Настя с Жекой тем временем покрошили салаты (вкривь и вкось, но какая разница, если все равно в желудке всё перемешается?). Вот за пироги взялась я сама, потому что Насте это доверить было нельзя.

Пироги уже были готовы, а в духовке запекался окорок на горячее, когда в квартиру ввалилась целая толпа.

Димка ловко кинул Жеке сетку мандаринов килограммов этак на пять, а Веник (еще один вечный ночлежник) с Федей под руки ввели дядю Гришу.

— Пирогами пахнет, — сказал он первым делом, едва сняв кроличью шапку (у папы была точно такая же, только из норки). — Прямо как раньше…

— М-мы… в гости! — радостно сказал Федя, помогая отцу раздеться.

— Правильно, не сидеть же сычами в Новый год, — ответила я, думая, как бы всех рассадить и как накрывать на стол, если стола нет? — Давай, веди дядь Гришу в комнату, а я на кухню, там еще дел полно!

Впрочем, всё уже придумали за меня. Оказалось, что стол у нас имеется — да-да, опять из той самой палеты, поставленной на четыре кирпича, невесть с какой стройки притащенных. Одноразовая скатерть и посуда — не проблема, это очень даже удобно: свернул ее вместе с остатками трапезы, сунул в мусорный мешок и отнес на помойку… Ну а сидеть предполагалось, как это делают японцы, прямо на полу. Вернее, на подушках, которые самолично сшил Федя из обрезков ткани, добытых Настей на всяких рукодельческих сайтах (там часто отдавали остатки за бесценок), и самой дешевой набивки. Вышло пестро, не очень аккуратно с непривычки да без швейной машинки, но какая разница? Все не на голом полу сидеть!

— Хорошо, — довольно сказал дядь Гриша, пощупав свисающую над головой елку и осторожно сев на кровать (ему притащили табуретку вместо стола). — Душевно. Ну, проводим уходящий?

Настя живо нашла в интернете подходящую музыку, привычную всем с детства и не раздражающую, Жека ловко открыл первую бутылку, а я посмотрела на притулившийся у двери ящик и поняла, что если мы это сегодня выпьем, то завтра не встанем… Впрочем, напиваться вовсе не обязательно!

— Так, убери руки, — велела я Ксюхе, Настиной приятельнице. — Вам только газировка положена, малы еще.

— Шампанского-то чутка можно? — Настя сделала бровки домиком. В честь праздника она даже вынула кольцо из ноздри и попыталась накраситься так, как я ее учила. Вышло еще не слишком хорошо, но она явно старалась.

— Чуть-чуть, — сдалась я, прекрасно понимая, что если не разрешить, они сопрут бутылку и разопьют ее на лестнице. Так хоть на глазах будут.

— Ура! — пискнула Ксюха и подставила пластиковый стаканчик.

— Ксеня, а ты что не дома? — спросил дядя Гриша, безошибочно повернувшись на ее голос.

— Ну так… — она пожала плечами.

— У нее вроде как у меня, — подал голос Димка. Он, прежде совсем прозрачный, как-то повеселел, не иначе, бабушки подкармливали. — Только я уже совершеннолетний, могу свалить, а она — нет.

— Могу, — буркнула Ксюха. Она была похожа на воробья, такая же маленькая, вертлявая, даже манера смотреть на собеседника, склонив голову к плечу, у нее была птичья. Вернее, я так думала, пока не узнала, что левым глазом она видит намного хуже, чем правым. — Только искать будут. А найдут — ввалят. Это Настьке хорошо, ее мамка особо не ищет.

— А чё искать, она знает, где я, — ответила та, грызя огурец. — И Генку знает, и дядю Гришу. Потому и не парится. Понимает же, что я с отцом не особо…

— Так и Ксени хватятся, — нахмурился дядя Гриша.

— Не, — помотала та головой. — Я типа к бабушке поехала. Ей одиноко типа. А предки без меня как-нибудь.

— А бабушка как же?

— А, бабуля рубит фишку, — ухмыльнулась Ксюха. — Они с соседками будут всю ночь эти шоу смотреть и чаи гонять, на кой я им? Я сказала, что не продолбаюсь, бабуля дала добро. Если предки звякнут, она либо не услышит, либо скажет, что я закрылась в комнате и слушаю какую-то муйню, лишь бы не телик с этими… — тут она проглотила матерное слово.

— Ясно…

Я вдруг подумала, что мой побег от семейного застолья ничем не отличается от поведения Ксюхи с Настей, и невольно улыбнулась. Только они-то еще школьницы, а я успела замужем побывать… Жаль, ума не нажила!

— Э, уже без пятнадцати! — опомнился Жека, прекратив жрать винегрет. — Где там шампунь? Без шампуня нещитово!

И тут в дверь громко постучали.

— Смирный, что ли? — шепотом спросил Димка. — Так мы не шумели вроде…

— И з-звонок п-очинили, — добавил Федя.

— Точно, Смирный бы позвонил. А свои так входят, открыто же… — Жека встал и высунулся в прихожую. — Ща глянем, кого там принесло… Ой-ё!

— Чего там? — подскочила Настя. Ну как подскочила — встала на четвереньки, чуть не своротив импровизированный стол.

— К вам приперся Дед Мороз! — басом сказал кто-то из прихожей, там что-то обрушилось, и тот же бас добавил: — Однако!

— Никак Генка? — навострил уши дядя Гриша. — Гена, ты?

— Ну вот хрен вам сюрприз устроишь! — радостно сказал тот, объявившись на пороге, в красном кафтане и с мешком наперевес. — Ничего себе вы тут евроремонт забацали!

— Мур? — не понял Мурло, пасшийся возле окорока.

— Хозяин пришел, — пояснила Настя, вернувшись на место и пересадив кота к себе на колени. Пан Ежи подозрительно фыркал из-под стола, потом явно разнюхал хозяина и почухал к нему.

— Ты с кого одежку снял? — спросил Димка. — Она тебе как-то маловата! И чё в мешке? Подарки?

— Куртка моя в мешке и барахло, — буркнул Гена, явно ожидавший более радушного приема. — Неужто ракеты с конфетами?

— А я припер петарды! — сказал Жека. — Там стоят, в шкафу! Потом пойдем запускать!

— Только в сквер не ходите, — предостерег дядя Гриша.