Как во сне он сделал несколько шагов и поднял выброшенную солдатами книгу, а потом его затолкали на кухню и велели накрывать на стол.

К такому он был не готов, и даже при поверхностном сравнении себя с матёрыми воинами, хозяйничающими в лагере, он явно проигрывал, как декоративный пёс перед волками или спортсмен-любитель перед профессиональным убийцей. Привычного оружия у него с собой не было, да и судя по тому, как аборигены уработали охрану, оно ему не сильно бы помогло. Единственное, что его сейчас защищало, так это то, что он повар. Парадокс, но возможно ему сохранили жизнь только потому, что кому-то лень самому готовить.

Расставив тарелки на поднос, он начал накрывать столы, продолжая, как не по своей воле, находиться в полуобморочном состоянии. А тем временем солдаты вытаскивали из кухни ящики с вином и о чём-то громко шутили, поглядывая да женщин.

«Твою мать!» — наконец пробилась здравая мысль, выводя его из анабиозного состояния. — «И что делать? Пилоты…»-осмотрев живых связанных, старшина их не увидел," — мертвы, да и челнок наверное сейчас усиленно разбирают на запчасти. Попытаться отравить всю эту свору?" — Так тут их больше сотни рыл, которые в любой момент пустят его под нож чисто на всякий случай. Единственный плюс в происходящем лишь в том, что он ещё жив. Вот только непонятно, что делать дальше?"

Тем временем господа рыцари заценили вкус мяса, соусов и лепёшек, и со стороны столов донеслись звуки, которые можно было сейчас охарактеризовать как положительные.

Пользуясь тем, что он пока никому не интересен, Александр набрал из крана стакан воды, в котором он растворил формулу «Переводчика». Вообще, что ему делать сейчас, было непонятно, но опираясь на инстинкт самосохранения, он принялся месить тесто на лепёшки. Как бы там ни было, а заказчиков он должен кормить, невзирая ни на что. Возможно, что аборигены не будут морить их голодом.

Тем временем формула начала действовать, и он стал понимать слова, долетающие до его шатра.

— Кремор, где повозки⁉

— Скоро будут, господин сотник. Лес — не имперский тракт, а тут лес довольно глухой.

— Спасибо, что пояснил, а то я, видимо, в твоих глазах тупей новобранца. Я не спрашивал тебя о густоте леса, я спрашивал, когда сюда доберутся обозные телеги!

— К обеду должны.

— А обедать люди будут к ужину⁈

— Так тут стряпаль есть. Заставьте его сготовить и всё. Ложки у всех с собой, а уж из чего ими чёрпать, парням всё равно.

— Он по-нашему не говорит, а бароны его бить запретили, и как я ему объясню, чтоб сварил обед на сотню рыл?

— Господин сотник, ну мне-то откуда знать? Я и читать не обучен, так что это лучше уж более учёным людям решать.

— Всё, умолкни, балбес.

Тем временем Белов сделал выводы и поставил на плиту самую большую кастрюлю. К сожалению, она была рассчитана на тридцать литров, и на всех солдат явно не хватит, но мяса много, и простой солдатский суп варится в принципе недолго, воде вот только закипать долго. Ну а пока вода греется, он вернулся к лепёшкам.

Тем временем снаружи донеслось «Ой, мамочки!», что говорило, что кто-то из девушек пришёл в сознание.

Быстро оставив дела, Белов зачаровал на исцеление воду и молча направился поить пленников. Ему не мешали, не самим же баронам заботиться о них? Приведя в сознание всех, он извинился, что пока не может помочь, и за несколько заходов дал воды каждому.

— Саша, что происходит? — задала глупый вопрос Жанна.

— Ничего для нас хорошего. Могу лишь сказать, что кроме присутствующих живых больше нет.

— К-как? — не удержалась от вопроса пара девушек.

— Стрелами побили.

Напоив связанных, он принялся их кормить, рассадив спинами друг к другу.

— Саша, а почему мы связаны, а ты нет?- спросила клиентка, которой он передавал вино.

— Я повар, и я явно им нужен.

— А мы?

— Не знаю, но я постараюсь позаботится о вас.

Он макал лепёшки в соус и заворачивал в них кусочки мяса. Наблюдавший за этим действием барон проявил милость и лично развязал руки пленницам, попросив не делать глупостей. Дальше девушки смогли поесть сами и покормить связанных мужчин, ну а Белов вернулся к закипающей кастрюле с водой.

Он готовил, кормил солдат, мыл посуду и опять готовил, периодически делая для пленников зелье «переводчик». Шибко следить за развитием событий у него не получалось, но в один из визитов он застал «главную», беседующую с баронами.

— Саш, сделай ещё воды для освоения языка. — проговорила она, умудрившись быстро сделать невероятные выводы.

— Хорошо. Новости есть?

— Мы устроили охоту в императорском заповеднике. Как я поняла, вопрос по нам будут решать не тут.- ответила она.

— И за это убили пилотов и охрану?

— Нас пожалели из перестраховки.- коротко ответила она, и, поставив на стол стопку чистых тарелок, Александр ушёл в кухонный шатёр за водой.

Поляну они покинули только на следующее утро, причём не пешком, а с комфортом, если под этим подразумевать арбу с деревянной клеткой, запряжённую парой волов. Беседы Таллии, внучки герцога Полеского, с баронами толку никакого не прибавили, и максимум, что бароны могли для них сделать, это отправить их на суд в столицу в сопровождении двух десятков егерей и четырёх повозок с захваченным имуществом «браконьеров», а так же благородно оградить от насилия, всё-таки внучка герцога со свитой и слугами, это несколько не та публика, с которой не стоит считаться столь мелким командирам, раз уж рука не поднялась сразу всех пустить в расход. У девушек даже не забрали одежду и драгоценности, что были на них, дабы не навлечь на свои головы нежелательных последствий, ну а "поварскую "книгу, браслет и коммуникатор у Александра всё же отняли, правда не выбросили, а отправили в повозку к остальным непонятным для егерей вещам. Да и вообще, к нему отнеслись наиболее мягким образом, даже оставив одежду и обувь, не учиняя скрупулёзный обыск. Так что заветный блокнот с формулами остался при нём во внутреннем кармане, но светить его сейчас он не рисковал.

Повозка противно скрипела и подпрыгивала на неровностях, да и двигалась неспешно, со скоростью пешехода. Настроение у всех было поганым, поскольку ели они последний раз вчера в обед, а дальше с появлением обоза егеря стали питаться сами, а браконьеров заперли в этой же клетке, лишь изредка выпуская в туалет в ближайшие кусты. Подстилка из свежего сена много мягкости не давала, но на ней вполне можно было ехать сидя.

Белов прислонился спиной к стойкам клетки и отрешённо посматривал на лица девушек.

— Ты можешь нас спасти? — негромко проговорила Таллия, глядя именно на него.

— Всё зависит от того, какой путь мы выберем. Если решим бежать, то один вариант, если предстать перед судом, то иной.

— Ты сможешь убить их всех, чтоб мы могли бежать?

— Такое количество — да, но если они будут есть одновременно. Вопрос, что дальше? Мы не знаем местных реалий, не имеем денег, одеты и обуты иначе. — он невольно покосился на спутников Таллии, которые из одежды имели только трусы. — Да, мы можем попробовать затеряться в лесах, но смерть егерей нам не простят.

— Видишь ли, Александр, среди нас всех у тебя самая лучшая доля. Во-первых, ты готовишь как никто другой, во-вторых, можешь влиять на воду и, думаю, что не только лечить ей, ну а в-третьих, тебя не продадут в дом терпимости. Нам же даже нет желания испытывать судьбу. Ублажать похоть мужчин, понятия не имеющих об элементарной гигиене… В общем, для нас вариант один, но он полностью зависит от твоей помощи. Жаль, что с планеты нам теперь навряд ли выбраться.

— На челноке были чемоданчики с носимым аварийным запасом, и если они где-то в повозках, то мы можем воспользоваться аварийным маяком, да и игольники в них есть.