Спустя полтора года

Марат

Стою в прокуренном тамбуре и смотрю, как мимо проплывают знакомые с детства пейзажи. Я не хотел возвращаться домой. Мне казалось, там на чужбине я нашел место, где дышится и живется намного легче, чем в родном городе. Где ничто не напоминает мне о самых тяжелых днях в моей жизни.

Решил вернуться после звонка отца, в котором он сообщил, что Алиса совсем отбилась от рук. Постоянно пропадает неизвестно где, общается с сомнительными людьми и прогуливает школу.

Я знаю, что она безумна зла на меня. Я сбежал от самого себя, когда меня поглотило горе, я просто был не способен поддерживать еще кого-то, когда сам едва держался на плаву. Она не простит меня. Я прочитал ее единственное сообщение и навсегда запомнил. Там каждое слово, как зарубка на сердце, пропитано болью и ненавистью.

«Я ненавижу тебя. Ты меня предал».

Закидываю сумку на плечо и выхожу из вагона. Никто не знает о моем возвращении, я сам до самого отъезда сомневался, смогу ли на это решиться. Первым делом захожу в цветочный магазин и покупаю целую охапку белых роз. Вызываю такси и еду на кладбище.

Могила ухожена, а в вазе стоят свежие цветы. Значит, отец часто здесь бывает. Или сестры. Я ничего не знаю об их жизни сейчас, давно не интересовался подробностями. Всегда только по существу. Живы, здоровы и ладно.

После кладбища сразу еду на трек. Я уже в гражданке, потому что не хочу привлекать к себе ненужного внимания. Здесь кругом почти ничего не изменилось. Много знакомых, но есть и новые лица. Пока перебрасываюсь парочкой слов со старыми знакомыми между делом присматриваю себе развлечение на ночь. Надо выпустить пар, пока я никого не прибил от напряжения. Сначала, естественно, заезд, а потом мне нужна какая-нибудь выносливая девка, потому что утолить мой голод будет не так просто.

- Какие люди, - слышу за спиной знакомый голос и мои губы сами по себе разъезжаются в улыбке.

Поворачиваюсь и сразу жму ему руку. Тимур Суворов. Мой главный соперник, которого я давно мечтаю сделать на треке. В прежней жизни мне сделать этого так и не удалось. Но я вернулся и снова полон сил.

- Ты как здесь? Неужели насовсем вернулся? – его внимание ко мне вполне искренне. Хоть мы никогда особо не дружили, потому что всю жизнь были соперниками, но отношения поддерживали нормальные.

- Пока вернулся, - неопределенно отвечаю, - на войну больше не тянет. А в остальном, не знаю.

Тим улавливает мое состояние и сразу меняет тему.

- Ты с поезда что ли? – кивает на мой рюкзак, - значит, сразу сюда.

- Не сразу, сначала на кладбище, потом сюда.

Тим молча кивает и сочувствующе хлопает меня по плечу. Я знаю, что в этом плане он хорошо меня понимает. У них в семье очень сложные отношения. Его отец редкостная сволочь, а мать, сколько ее помню, была очень хорошей женщиной. Тимур всегда на стороне матери, старается защитить ее от всех неприятностей. А еще я помню, что наши мамы раньше часто общались между собой, поэтому его интерес и сочувствие не вызывает во мне привычного раздражения.

- Там в гараже у меня второй байк стоит, можешь пока пользоваться. Вижу, что домой ехать не хочешь, а тебе сейчас явно нужна скорость.

В этот момент к Тимуру подходит какая-то рыжая деваха и начинает призывно тереться об него задом. У меня в голове щелкает тумблер и в грудной клетке начинает вибрировать от бешенства. Твою мать! Как же я ненавижу рыжих. Всех, без исключения.

Тим отпихивает ее от себя и морщится. А потом ловит мое выражение лица и ухмыляется. Кажется, он знает, что мне сейчас нужно.

- Она твоя, бро, - великодушно уступает мне свою подстилку, как только та отходит в сторону.

- А она выносливая? – спрашиваю на полном серьезе, - я сегодня злой, как собака, вообще тормозов не чувствую.

- Можешь быть спокоен, - срывается на хохот, - обслужит на высшем уровне, не уснешь до самого утра.

- Спасибо, буду должен, - хлопаю его по плечу и иду в гараж, пришло время повеселиться по-настоящему.

После заезда чувствую себя лучше, грудь распирают знакомые эмоции и даже ненависть к этому городу немного отступает. Несмотря на то, что я опять проиграл Суворову. Ну, ничего, это только начало. Я обязательно когда-нибудь выиграю.

Продвигаюсь сквозь толпу, чтобы найти своих старых знакомых, кажется, сейчас я способен на адекватный разговор. Рыжая все время крутится в поле зрения, строит глазки и всем своим видом показывает, что она готова на все. Зря только воздух сотрясает, я уже давно решил, что сегодня затрахаю ее до потери голоса.

- Марат, подожди, - тормозит меня Тимур, - пошли отойдем, разговор есть.

Мы отделяемся от толпы и сразу заворачиваем за гаражи.

- Что-то случилось? Или кому-то надо морду набить? Я только за, - закатываю рукава, хотя Тимур и сам не робкого десятка. Спортом увлекается и комплекция хоть куда. Но вдруг там целая банда.

- Нет, - нетерпеливо отмахивается, - слушай, я могу ошибаться, давно ее не видел. Но мне показалось, что на трек только что приехала твоя сестра.

Чувствую, что с трудом достигнутое равновесие разлетается в клочья. В висках начинает пульсировать от боли и руки сами сжимаются в кулаки.

- И она была не одна, с каким-то парнем, - добавляет еще одну ложку дегтя.

Глаза затягивает красной пеленой, хочется крушить все вокруг.

- Твою мать, - сплевываю в сторону, - где она?

- В третьей секции посмотри, вроде они туда завернули.

Срываюсь с места и бегу в сторону трибун. Я сверну шею тому, кто посмел ее сюда затащить. А потом и ее как следует отхожу ремнем по заднице. Взрослая стала слишком? Я покажу ей взрослую, месяц сидеть не сможет.

Это точно она. Одета, как продажная девка, накрашена как проститутка. Сатанею на глазах и не знаю, где мне взять силы, чтобы никого не убить сейчас. Похоже, отец был прав, только вот почему он совсем ничего не предпринял.

Появляюсь перед ее глазами и ловлю первые признаки узнавания. Но нужно отдать ей должное, она очень быстро приходит в себя. Надменно приподнимает брови и поднимается со своего места, даже не одернув при этом юбку. Замечаю мужскую руку на ее талии и сразу перевожу взгляд на ушлепка. Он считывает мои эмоции на раз-два и отползает в сторону. Только это его не спасает. Я приподнимаю его за шкирку, и под писк моей сестры выкидываю за пределы нашей секции.

- Не смей, Марат, - орет Алиса, но я не собираюсь ее слушать.

- Домой быстро, - рычу ей в лицо, на что эта стерва показывает мне средний палец.

- Пошел ты, Марат, - шипит сквозь зубы, - ты потерял право командовать, когда бросил меня полтора года назад. Теперь я сама по себе.

Чувствую, что теряю последние крупицы терпения, но никак не хочу становиться объектом сплетен. Закидываю сестрицу на плечо и иду к стоянке. Только потом вспоминаю, что я не на машине.

- Поехали, подвезу, - останавливается передо мной Суворов, - нам все равно по пути.

- Спасибо, - киваю ему и скидываю свой груз на заднее сидение. Алиса затихает, на меня почти не смотрит. Чувствую, что это еще не конец. Дома она устроит мне настоящую истерику.

Мы подъезжаем к дому в полной тишине. Я сразу волоку сестру в ее комнату, по пути выслушивая проклятья. Запираю ее на ключ, потому что пока не готов к разговору. Слишком на взводе, могу не сдержаться. А сейчас это ни мне ни ей не нужно.

Спускаюсь на первый этаж, но отца нигде не вижу. Где он шляется в такое время? Даже про дочь непутевую не вспоминает. Надо будет завтра обязательно с ним обо всем поговорить. Если он не способен навести порядок в семье, придется сделать это мне.

Набираю Тимура и прошу подкинуть мне контакты той рыжей шлюхи с трека. Чувствую, если сейчас не потрахаюсь, точно придушу кого-нибудь.