— Страшилки? — спрашивает, выходя к Элли.

Идет в сторону ее комнаты.

— Вы кричали, я думала вам страшно! Ты обещала, что никаких страшилок.

— Да, ты точно не будешь смотреть ужасы. — соглашаюсь — Не в ближайшие тридцать-сорок лет.

Сабрина смеется. Речь не про ужасы. Я люблю Элли, а парни…подонки, сужу ли по себе? Возможно. И это глупое желание, чтобы Элли навсегда оставалась маленькой, но сейчас сестра уж очень большая козявка. Серьезно ставлю секс с Сабриной выше Элли? На секунду опускаю глаза. Ткань шорт позволяет скрыть…мотивы.

— Когда-нибудь я стану смелой. Вы тоже! И мы не будет кричать и не спать ночью, после страшилок.

— Над этим долго работают. — уверенно говорит Сабрина, переглядываясь со мной.

На ней. Нет. Нижнего. Белья.

ЗАК

Это был очень долгий день. Завтра еще дольше, потому что пройдет без нее. В восемь тренировка, в два ехать за мамой в аэропорт, увидеть Сабрину по приезде и…как нас…хм…позиционировать, представить? Мы не обсуждали. Парень и девушка? Я не против, да блядь еще как не против. Хочу иметь неформальное право быть с ней, красть время. И мы слишком близки, привязаны друг к другу ее откровением, моим публичным вниманием. Я привязан к ней. Сабрина нужна мне больше, чем я ей. Может, она и хочет представлять меня защитником, хорошим парнем, но ей хватит призрака, мне же нужна Сабрина Уилсон вся, без остатка. Или я додумываю за нее?

Когда мы посмотрели “Тачки”, и Элли попросила поставить вторую часть, мы с Сабриной недовольно переглядываемся.

К девяти я укладываю сестренку в кровать, пока девушка проверяет порядок на первом этаже, пускай большая часть была прибрана совместно с Элли в качестве урока. Слышу по трубам тихий звук воды, скорее всего Сабрина успела в душ.

— А вы всегда будете проводить со мной время вместе? — спрашивает Элли, кладет руки под голову, она такая кроха.

— Вряд ли, козявка. Но сегодня точно не последний раз.

Думал, что становлюсь лучше с Элли, но оказалось, дело не только в ней.

— Мне нравится, когда мы вместе.

— Мне тоже.

Я впервые сидел с сестрой, и это так правильно. Мне никогда не стать тем самым хорошим старшим братом, но хоть что-то. Целую в лоб.

— Все между нами плохая затея.

Сабрина встречает меня у детской на том же месте, где поджидал ее днем. Влажные волосы, футболка до середины бедра, сомневаюсь, что она надела спальные шорты.

— Это саботирует мою работу.

— И ты сейчас скажешь “нет”?

Мне не надо приближаться, касаться, чтобы ее щеки вспыхнули, но точно не из-за смущения.

— Вторая попытка?

Откидывает волосы назад. Футболка промокла в местах, где они лежали.

— Звучит унизительно. Я бы справился с первой.

Продолжаем так и стоять. Это неловко, накаленно.

Сабрина на удивление раскована для девушки без опыта. Ее нежность сочетается с такой сексуальностью, что и не снилось. Не хочу сравнивать с другими. С ними был не секс, а отдых, разрядка, с немногочисленными долгими девушками — приятное постоянство, они со временем узнавали, что мне нравится. С Сабриной же любое ее действие становится любимым, а еще я готов сожрать хоть десять банок абрикосового джема.

— Почему идти самим глупо, а на тебе нормально? — спрашивает, когда кладу ее руки за плечи — напишу на эту тему академическую работу, исследую вопрос.

— Серьезно? Этим занимаются культурологи?

Доношу ее до комнаты, сажаю на рабочий стол. За ним шестиклассник Зак прилежно решал задачки по алгебре, в девятом писал эссе, как его задрала школа. Когда исполнилось шестнадцать и получил первую машину, привозил девчонок, вел в эту комнату, бесился с трехлетнего брата.

— Я могу исследовать, почему все хранят презервативы в кошельках. — улыбается, когда достаю его — Дело не только в постоянном наличии, может, есть смысл в цен…

— Мне ужасно нравится, насколько ты умная и смешная, сладкая. Но прошу. Не убивай.

Улыбка не сходит с ее лица, вижу благодаря светлой июльской ночи. Видела бы она себя со стороны.

Когда Сабрина начинает. Каждое прикосновение — ток. Она словно не хочет ласкать меня, изучает, как чертов академик. Уверен, она станет профессором по моему телу, если не сегодня, то завтра или послезавтра. Не позже.

— Почему сладкая, Зак?

— Почему моя майка синяя?

Это факт. Губы, кожа. До истомы. Зарывается в короткие волосы, целует медленно, чувственно, и я схожу с ума. Обоим достаточно.

На этот раз скорее избавляемся от одежды, совсем недолго подготавливаю Сабрину, подстраиваю под свое тело. Ее глаза расширяются при виде члена. Она течет, опускает руку, касается себя, затем меня. Сквозь презерватив ощущения не хуже. Сабрину трясет дрожь желания, нервов.

Устраивается удобнее, тихо выдыхает:

— Да.

Задерживает дыхание. Неспешно полность запоняю, расстягиваю, это нелегко, Сабрина чертовки тесная. Тело реагирует на ощущения, ее стон и слезы в уголках глаз. Стираю их губами, языком по ее. Двигаюсь осторожно, дыхание хриплое, выдержка к херам.

Сабрина ощущается так хорошо, что мне приходится пробежаться по всему составу Chicago Bulls, чтобы не опозориться. Становится хуже, когда девушка привыкает, начинает насаживаться, заставляя ускориться.

— Придется взять третий тайм. — впивается пальцами в спину, откидывает голову.

Это не голос, а музыка.

— И четвертый.

Делаю все более резкие толчки, когда Сабрина начинает изгибать спину, дышать все прерывистее. Мы серьезно кончим одновременно?

Внутри все напрягается. Не могу сдерживаться от одного понимания, что я в ней. Тело напрягается, чувствую, как член сжимает пульсация. Слишком резко выхожу из сверхчувствительной Сабрины. Она вскрикивает, тут же проглатывает звук.

— Дойдем и до овертайма.

— Без понятия, что это.

Снимаю презерватив, выкидываю коротким броском. Падаю рядом с Сабриной.

— Ты как?

— Все хорошо. — слабая улыбка.

Притягиваю ее в объятья. Меня окутывает нежность с ее светлой макушки до ног. Крепко сжимаю. Сабрина дышит в грудь.

— Все готовы к третьему. — так, будто я не знаю.

Кусает у шеи, затем пытается взять зубами кожу у плеча, но она слишком натянута, жесткая.

— Тогда иди ко мне.

Отпускаю, ложусь на спину, нахожу у тумбочки еще один блестящий квадрат. Семнадцатилетний Зак позаботился о будущем.

Еще не отошедшая от оргазма Сабрина послушно садиться на меня, оказываемся в миссионерской позе. Член прижат к ее животу, руки по обе стороны от меня, спина выгибается. Ее грудь чертовски пошло нависает.

— Давай, сладкая. Постарайся.

Теперь проявляется неопытность, но боже…от этого мой член, пах получают в разы больше касаний, чем мечтал. Сабрина обхватывает меня, делает несколько медленных движений вверх-вниз. Берусь за ее ладонь, указывая, как лучше, хотя я едва не кончаю от прежнего. Затем не специально, но Сабрина трется об меня, выбирает точку опоры, останавливаясь на верхней части моей груди. Смотрит то в глаза, то ниже.

Приподнимается, берется за член, направляет в себя, не решаясь опуститься ниже кончика, раскрывшего ее. Впиваюсь пальцами в женские ягодицы, управляя процессом. Сабрина стонет, хочет кричать, перекидывает волосы на одну сторону, чтобы те не попали глаза.

Видеть, как легко сделал девушку своей дарит не просто удовлетворение, а вызывает сумасшествие.

— Зак… — шепчет, подбираясь ближе к своим бедрам.

Снова ей понадобилось несколько минут, чтобы взять тело под контроль. Сначала двигает тазом, потом начинает откровенно скакать, не боясь всей длины члена, хотя он по-прежнему чувствует тесноту. Поднимаюсь за ней, углубляя толчки. Вновь слезы, тихое поскуливание, все же ей больно, но громче звучат стоны, вижу закатанные глаза.

И это действительно только третий тайм, хотя…первый не считается. По новой.

***

ЗАК

Просыпаюсь от того, как меня едва ли не избивают, трясут.