Итак, к Фелтонам. Трейси параноик и не самый приятный человек в моменты стресса, поэтому, когда получает ожог внешней стороны ладони во время эффектного представления блюда, умоляет приехать, едва ли не выслушать последние слова и выпустить пар. Это случилось чуть больше недели назад, перед самым отъездом на Гавайи.

Разумеется, ожог второй степени на крайне чувствительном участке кожи это не шутки, но я все равно была недовольна, особенно сорвавшись с работы.

— Миссис Фелтон, есть педиатрическое отделение! — откровенно ныла медсестра за стойкой хирургического.

С ожогами берут либо туда, либо в травматологию.

— Они закрываются на карантин. Фло, пожалуйста, у меня еще летучка, разговор с…и… — начинает женщина с низким хвостиком, в кроксах, но даже так заметна ее красота.

— Извините, но нет. Элли милая и все такое, но я не справляюсь.

В это же время напротив меня остановилась девочка лет пяти-шести, она носилась по коридору.

— Привет… — слабо улыбаюсь.

— Привет.

У нее воздушные русые волосы, кругленькое личико, темно-зеленые глаза. Малышка слегка наклоняет голову.

— Мне кажется, ты грустишь. Здесь все грустят.

Конечно, это больница.

— Я не грущу, просто устала. Рада, что и ты не грустишь.

Сажусь ровнее. Она смотрит в сторону стойки, где продолжается спор. На нас периодически бросают взгляды.

— Грущу. Я мешаю маме, а она делает очень-очень важную работу.

— Ты не можешь мешать маме, садись. — уверенно говорю — Такого не может быть.

Подпрыгнув, она устраивается на соседнее железное сиденье.

— Твоя мама врач?

— Да. Зак говорит, она режет людей, а потом их зашивает, как кукол. Так они выздоравливают.

Улыбаюсь. Ее мама хирург, а Зак скорее всего противный старший брат.

— Это здорово. Сейчас другой врач помогает моей тете. Она повар.

— У нее болит живот?

— Она обожглась, когда готовила. Честно говоря, даже не знаю что именно.

— У меня иногда болит живот из-за конфет. Мама запрещает есть много.

— Ты знаешь много сладостей? Давай сыграем.

Я могла бы рассказать о важности профессии ее мамы, о том, какая она смелая девочка, но вместо этого отвлекаю.

— Во что? — воодушевилась Элли, но тогда я еще не знала ее имени — Прятки? Холодно-горячо?

— В слова. Это куда сложнее. А те, кто преодолевают трудности, самые классные люди на планете. — авторитетно заявляю.

Так мы разговаривали минут десять. Куда пропала Трейси?

К нам подошла та самая женщина в кроксах.

— Простите, если Элли вас побеспокоила.

— Мама! А я знаю больше животных на “л”, чем Рина! Лиса, лошадь, лев, леиа…

— С пятнышками. — намекала.

— Леопард! Еще… мне нужна еще подсказка!

— Ты справишься. — и все же подставила к голове растопыренные ладони.

— Лось!

— Вау…ты почти зоолог, милая.

Когда врач улыбнулась, увидела в уголках глаз морщинки глубже, чем у женщин ее возраста.

— Как и Рина! Нам надо поехать в сафари, надеть панамы цвета земли, чтобы нас не заметили львы и жирафы!

Встала, протянула руку потрясенной женщине, а потом резко одернула.

— Извините, я их только помыла.

А стоило обработать, средство на стойке регистрации.

— Все в порядке. Кажется, кто-то хорошо проводит время.

— Да! Сыграешь с нами?

Она стушевалась. Врачу стыдно, что она не может уделить должное внимание ребенку. На самом деле, Кейтлин больше смахивает на молодую бабушку, чем маму.

— Я доктор Фелтон. Точнее миссис Фелтон.

Все же пожали руки. Ее пальцы сильнее, чем у знакомых мне мужчин.

— Приятно познакомиться. Сабрина.

В этот момент ближайшие двери наконец-то открылись. Нет, не то чтобы я мечтала сбежать от Элли. Я мечтала просто сбежать.

— Я жива! — воскликнула Трейси, прерывая знакомство — О, доктор, добрый вечер!

Фелтон дружелюбно кивнула, а затем вновь обратилась ко мне.

— Вы случайно не педагог? Работаете с детьми?

— Только небольшой опыт. И не сказать, что горжусь пройденным факультативом по детской психологии. У меня по нему четверка. — легко раскрылась, поздно спохватившись.

— Сабрина, вы случайно не ищите работу? Она не временная, и чаще всего на полный рабочий день.

Замерла.

— Мне нужна няня для Элли. Прошлая недавно ушла. Миссис Грейс.

— Миссис Грейс. — вторит девочка.

Они с мамой абсолютно одинаково морщатся. Не могла сдержать улыбки, а еще…упустить возможность.

Последние три недели я работала в магазине вещиц для декора. Пуфики, статуэтки, ароматизаторы, свечи. Удавалось избегать отдела с последними, чтобы не пропахнуть “семейной страстью” с тиковым деревом и табаком. Мне не нравится это место, не нравится восток города, а особенно зарплата. Еще не знаю, какие условия и требования у Фелтон, но…как минимум попробовать стоит, не так ли?

— Я буду рада, миссис.

Женщина чуть ли не светилась. На удивление молчаливо Элли кружила вокруг.

— Боже, вы мое спасение!

— Прошу, перейдите на “ты”. И будьте строги.

Я не умею делать работу наполовину.

— Ты влюбила Элли в себя, она не носилась по больнице больше десяти минут. Тебе нужно на шоу талантов.

Мы рассмеялись, и через неделю с этого разговора мне проводили экскурсию по частному дому, инструктаж по распорядку дня девочки и тому, что мне можно буквально все в этом доме.

Я сразу, что опрометчиво для тех дней, уволилась из магазинчика, чтобы получать пятнадцать баксов в час. Пятнадцать! Когда я провожу с Элли целый день с девяти до шести, то имею больше ста двадцати за день. Это не сумасшедшие деньги, но для такой работы…Цена обусловлена и тем, что я готова заниматься с девочкой.

Поэтому я выживаю на работу у Фелтонов, провожу экскурсии, пишу работы за студентов. Это покрывает ежедневные траты и с трудом, выплаты по образовательному кредиту. Максимум заработка за последние три месяца составил пять тысяч долларов, далее цифры не сильно снижаются. Это больше, чем получает мама, проработавшая всю жизнь медсестрой в клинике Детройта.

Итак, к сегодняшнему дню.

Через полтора часа с выхода из дома Фелтонов я захожу в квартиру, снимаю кеды, кидаю сумку на пуф прихожей. Не раздеваюсь, лишь отстегиваю лямки комбинезона и падаю на кровать. Мне не нравится, когда на белье лежат уличные вещи, или я забираюсь в постель, не приняв душ. Но сегодня я с утра до вечера занималась Элли, у меня было два часа свободных часа, пока она спала. Потратила их на заключение эссе парня с программы античность.

Девочка была непривычно энергичная по сравнению с предыдущими тремя днями, когда ее можно было занять. Сейчас я слишком нравлюсь Элли, она хочет делать все вместе со мной.

Я уже работала няней. Это было в родном городе, Детройте. В старших классах, чтобы проводить как можно меньше времени дома, я присматривала за пять долларов в час за соседскими ребятами или братом подруги. У меня налажен контакт с детьми, говорю с ними на равных, выслушиваю. Правда, на факультативе по детской психологии учили не забывать, что дети, всего лишь дети. После учебы в Иллинойском университете на культурологической программе я могу устроиться в десятки мест с подходящими обязанностями, там, где примут мой диплом. Однако есть обстоятельства…и есть моя неопределенность. Поэтому завтра меня ждет проведение двух экскурсий по центру Чикаго и музею искусств. Отдаю тридцать баксов Жаклин, моей бывшей соседке по комнате. Она работает в маленьком туристическом бюро и невзначай рассказывает о милой, звонкой девушке, которая проводит экскурсии всего за двести пятьдесят с группы. Завтра я получу четыреста сорок долларов, сразу отложу на срок выплаты образовательного кредита.

Работать няней удобно. Ты находишься в доме, либо гуляешь на площадках. Оговорено ешь, что хочешь, разумеется, не наглея, но на этом акцент не делают. Так что на коммунальные услуги и продукты в этом месяце у меня выйдет приятно мало.

Не замечаю, как проваливаюсь в сон, благодарна себе за установленный заранее будильник.