— Раф, совсем спятил? Вали в комнату!

Рафик грязно выругался и схватил меня за плечо:

— Идем!

Я дернулась, но послушно потопала за ним. Однако, когда он втолкнул меня в очередную комнату, поняла, что оказалась чересчур наивна. Кирюхой там и не пахло. Зато от неубранной кровати возле окна воняло грязным бельем.

— Где Кира? — как заевшая пластинка, снова спросила я.

Спросила, чтобы хоть что-нибудь сказать, отогнать гадкие предчувствия. В подтверждение моих опасений Рафик сгреб меня в охапку и начал лапать.

— Отвали!

Я брыкалась, выворачиваясь из его рук, но он настойчиво теснил меня к кровати.

— Отпусти меня! — Я уворачивалась от колбасной пасти. — Я заяву в полицию напишу!

— Валяй! — обрадовался Рафик. — Иваныч ею подотрется!

Резким движением он опрокинул меня на кровать и навалился сверху. И тут распахнулась дверь. Рафик поднял голову, готовый обматерить вошедшую Лину, но слова застряли у него в глотке. Потому что следом за бледной Линой показался Валера. А через мгновение к виску Рафика прижалось дуло пистолета.

Оказалось, что десять минут, отведенные Валере, уже истекли, и он явился мне на помощь. Я спихнула с себя Рафика и вскочила. Лина, которую Валера вежливо, но тоже под дулом пистолета попросил привести ко мне, испуганно опустилась на край кровати.

— Твари! — Я отплевывалась, избавляясь от мерзкого привкуса колбасы, и одергивала одежду, прогоняя ощущение гадких прикосновений. — Одна ограбить пыталась! Другой изнасиловать! Где мой Кирюха?!

— Ну?! — Валера многозначительно повел пистолетом.

— Т-т-там, — Лина указала дальше по коридору.

— Ключ от этой комнаты есть?

Оставив красного, взъерошенного Рафика на кровати, Валерка запер дверь снаружи и велел Лине вести нас к Кирюхе.

— Кто тут живет? Чьи комнаты? — спросил он, когда мы двинулись вперед.

— Эти — наши, дальше — алкоголики местные живут. Они тихие, не высовываются, — пролепетала Лина и открыла следующую дверь. — Вот ваш мальчик. С ним все в порядке.

Оттолкнув ее, я бросилась внутрь. Валера с Линой остались у двери. В комнате стояла широченная кровать, застеленная бордовым плюшевым пледом. Куча цветных одеял валялась сверху. На этой кровати могло одновременно разместиться пять человек, и далеко не самых худых, поэтому Кирюху я заметила не сразу. Выдал его надсадный, свистящий кашель из-под вороха одеял.

— Кир, — потрясла я этот ворох, — вставай!

В ответ донеслось невнятное бурчание и снова кашель. Я беспомощно оглянулась на Валеру, но тот контролировал коридор и не видел моей растерянности. Зато Лина видела — она украдкой показала мне средний палец.

Я откинула одеяло: Кирюха лежал ничком, уткнувшись лицом в плюшевый ворс. Полностью одетый, даже кеды не удосужился снять. А рядом с ним, нежно обнимая подушку, лежала голая девица.

— Какого хрена? — Прикрывая лицо растопыренной пятерней, она села в кровати.

— Облава! Вали отсюда, — мрачно сказала я.

Девица завертела всклокоченной головой. Увидела Лину и потянула на себя край пестрого одеяла.

— Правда, что ли?

Лина покачала головой, но девка все же сползла с кровати и начала одеваться. А я с трудом перевернула Кирюху на спину. Он открыл глаза и, щурясь от яркого света, закрылся предплечьем.

— Сонька, уйди, — донеслось из-под локтя.

— Кир, пойдем домой! Пожалуйста! — жалобно протянула я и в отчаянии уселась рядом.

— У меня больше нет дома.

Я уставилась на маленькую татуированную ласточку на его запястье.

— Всё у тебя есть! Идем!

— Дом — это нора, в которую приползаешь зализывать раны, а не змеиное гнездо, где тебя жалят. У меня больше нет норы…

— Кир, ты под кайфом, что ли? Пьяный? — Я принюхалась, хотя и так было понятно, что угадала.

От моего прикосновения он дернулся, будто я поднесла оголенный провод к его коже. Накатила горькая волна разочарования. Мало того, что обиделся неизвестно на что, свалил из дома, пропал без объяснений, так еще и не желает со мной разговаривать! Я снова начала тормошить его. Но Кирюха зарылся в ворох одеял и больше не реагировал на мои просьбы. Лина из коридора с насмешкой следила за нашей возней. А уже одетая всклокоченная девица — с противоположного края кровати. Тогда я оставила Кирюху и метнулась к Валере.

— Мне его не вытащить, а сам он не хочет!

Оставляя на полу грязные отпечатки гигантских берцев, Валера подошел к кровати. Не выпуская пистолет, одной рукой взвалил Кирюху на плечо. Но хитрая Лина воспользовалась тем, что мы ослабили бдительность, и сбежала. И когда мы с Валерой шли ко входной двери, чтобы покинуть проклятое логово, из первой комнаты нам наперерез вывалились Салим и рябой парень.

— Ты, нах, кто такой?! — Салим преградил нам путь.

— Полковник ФСБ!

Одним движением руки Валера аккуратно отодвинул его и пропустил меня вперед. От волнения мое сердце рвалось из горла, но я трясущимися руками открыла замок и выскользнула на лестницу.

— Э, Кукла! — прогремел сзади раскатистый рык Салима. — За Жмуром должок!

На морозе Кирюха пришел в себя. Он завозился на Валеркином плече, забрыкался, и тот поставил его на землю. Мы спрятались за небольшим кирпичным домиком: то ли гаражом, то ли хозяйственной постройкой. Кирюха одернул куртку и пятерней пригладил спутанные волосы. Уже стемнело, и фиолетовая тень скрывала его лицо.

— Курить есть?

На меня он не смотрел. Хмыкнув, я вытащила пачку. Не глядя, Кирюха взял сигарету, прикурил и тяжело привалился к серой стене. Я снова ухмыльнулась и перевела взгляд на Валеру.

— Откуда у тебя пистолет, Джеймс Бонд?

— Это не мой, — засмущался он, — Нинкиного бати.

— Иваныча?! — От удивления у меня округлились глаза. — А не боишься, что узна́ет?

— Не. Он на рыбалку уехал, с ночевкой. Палатку взял, водки две бутылки… меня звал, но Нинок не пустила. Не узна́ет!

Я с сомнением покачала головой.

— Давайте поспешим, — предложил Валера, — вдруг матч еще не закончился?

Он переминался с ноги на ногу, и было заметно, что ему очень хочется узнать, кто же выиграет. Но и бросить нас не позволяет данное невесте обещание.

— Иди, Валер, — сказала я, — спасибо тебе огромное! Дальше мы сами.

— Уверена?

Я кивнула, и он обрадованно поспешил прочь, оставляя в снегу ребристые отпечатки ботинок.

— Нинке привет! И на свадьбу нас позовите! — крикнула я.

Валерка оглянулся, заулыбался и на ходу помахал нам рукой. Кирюха подождал, когда он скроется, и повернулся ко мне. Вокруг глаз у него залегли темные круги. Или это была тень от спутанной челки?

— Значит, ты теперь с Савельевым? — он выдохнул вопрос вместе с сигаретным дымом.

Я пожала плечами.

— Вроде как да.

Кирюха запрокинул голову и, ударившись затылком о кирпичную кладку, застонал.

— Тошнит? Башка болит?

— Да, тошнит! Прям блевать охота!

— Ну давай. Я отвернусь. В первый раз, что ли?

— Глупая ты, Сонька!

Тут я поняла, о чем он говорит.

— Разве плохо, что у меня есть парень?

Кирюха скривился.

— Кир, со мной такого никогда раньше не было! Он такой, такой…

Я набрала в грудь воздуха, чтобы как можно красочнее объяснить, насколько замечателен и неповторим мой избранник, но Кирюха отлепился от стены и, ничего не говоря, пошел дальше.

— Погоди, — растерялась я. — Ты куда?

Он остановился шагах в десяти и оглянулся. Стоял, чуть покачиваясь, и грустно смотрел на меня.

— Чего ты хочешь, Соня? Ты счастлива? Я рад за тебя.

— Я хочу, чтобы все вокруг были счастливы! Юлька страдает по тебе, я знаю.

— Сонька, отстань от меня!

Я подошла к нему и коснулась рукава его куртки.

— Юлька хорошая, и я хочу, чтобы вы были вместе.

— А чего ты еще хочешь? Чтобы своя комната и не мешался никто? Так ты говорила?

— Ну да… — Я не понимала, к чему он клонит.

— Значит, я все правильно сделал!