Перед столом располагались два удобных кожаных кресла, в которые Горбачёв предлагал садиться посетителям, обычно партийным и государственным деятелям высокого ранга. Сам при этом выходил из-за стола и садился напротив, как бы показывая расположение к собеседнику и свой равный статус. Сейчас Горбачёв, увидев Ельцина, поздоровался и показал рукой на кресло, но сам выходить из-за стола не стал, что значило признак некой опалы.

Ельцин поздоровался, расположился в кресле и посмотрел на Горбачёва. Тот выдержал паузу, словно изучая бумаги, не терпящие отлагательств, потом отложил их и обратился к Ельцину.

— Борис Николаич, я не буду долго рассусоливать, — заявил Горбачёв. — Я вас рекомендовал в секретари центрального комитета и в Политбюро не затем, чтобы вы вопреки своей нынешней работе каждый месяц ездили на Урал. Сейчас мне опять из секретариата бумагу дали о вашей командировке в Свердловск. Ну что это такое? Может, начнёте работать здесь?

— Я и работаю здесь понимаш ли… — неуверенно ответил Ельцин, собираясь что-то ещё сказать, но потом как рубанул с плеча. — Михал Сергеич… Хоть и переехал сюда, а всё о земляках душа болит. Что там, как там… Много работы там проделано, много чего оставлено. Люди там замечательные живут. В последнюю командировку ездил, таких людей хороших видел, что хоть сейчас медали им давай. А они в тайге понимашь ли, живут…

— И каких людей вы там видели? — вдруг заинтересовался Горбачёв. — Почему в отчёте о командировке не отражено?

— Спорт на очень высоком уровне там поставлен, — осторожно сказал Ельцин. — Пригласили меня с местными товарищами принять участие в награждении победителей городского чемпионата по фигурному катанию. И таких спортсменок я там увидел, Михаил Сергеич! Хоть сейчас на Олимпиаду посылай, а девчонкам по 14 лет всего! Впечатлён я сильно был. Пообещал им приехать на областной чемпионат. Вот, собственно говоря, и вся причина моей нынешней командировки. Коммунисту обещание надо держать. Знаю, звучит глупо, понимашь ли…

— Это конечно, дело хорошее, товарищ Ельцин, но надо и о работе думать, у нас есть кому спортом заняться! — строго сказал Горбачёв, но тут же смягчился. — Хорошо, Борис Николаич. Спасибо за откровенность. Вижу я, что болеете за это дело, хоть оно вас и не касается. Я тех, кто всей душой к работе относится, очень уважаю. Езжайте в Свердловск! Потом напишете отчёт о поездке. Нам ускоряться надо во всём! И в спорте тоже!

Горбачёв встал из-за стола и протянул Ельцину руку, как бы говоря, что опала временно снята. Выходя из кабинета генерального секретаря, Ельцин улыбался про себя. В очередной раз он добился, чего хотел. В следующий раз… Стоило бы поговорить с Горбачёвым о большем предоставлении прав регионам, причём на всех уровнях.

… Не успел Ельцин сесть в машину, как Горбачёв позвонил по государственной линии связи Виктору Михайловичу Чебрикову, председателю КГБ СССР.

— Виктор Михайлович, мне нужен список лиц, с которыми встречался Борис Николаевич Ельцин при последнем визите в Свердловскую область, — негромко сказал Горбачёв собеседнику. — А также где был, что делал.

— Есть, Михаил Сергеевич, сделаю, завтра будет, — отозвался Чебриков.

Был он человеком Андропова и с крайним недовольством относился к первым проявлениям демократии, пока ещё тихонько, исподволь высказываемой Горбачёвым на пленарных заседаниях Политбюро. Однако приказ генерального секретаря проигнорировать не было никакой возможности…

Разминка заняла в этот раз мало времени — Левковцев решил сделать упор на ледовые тренировки, чтобы подвести спортсменов к чемпионату на пике формы. Определённый задел у всех его спортсменов был. Но фигуристы в последнее время не катали обе соревновательные программы в полном объёме, со всеми элементами и с максимальным уровнем сложности. Их он назначил на среду и четверг. Результаты, которые спортсмены покажут в эти два дня, и будет их реальный потенциал на следующую неделю и на областной чемпионат. Но к максимальному потенциалу предстояло грамотно подвести ребят — аккуратно собрать мозаику полностью.

Арина, как всегда, начала разминку на беговом тренажёре. Почувствовав, что мышцы ног разогрелись, перешла на спиннер. Покрутившись пять минут, в том числе и на одной ноге, спрыгнула с него и взяла скакалку из целого вороха, висевшего на крючке, прикрученном к стенке. Левковцев отвлёкся от номера «Советского спорта», который читал, временами наблюдая за спортсменами, и чуть улыбнулся, глядя на Арину.

— Попрыгать решила? — с удивлением спросил он.

— Ага, — согласилась Арина и начала прыгать. А была она великим мастером скакалочной тренировки! Сначала делала обороты небыстрые, потом всё быстрее и быстрее. Под конец скакалка уже просто свистела в воздухе, почти сливаясь в одну сферу… Но мало того, Арина начала прыгать не просто так! Сначала на левой ноге, потом на правой, потом перекрещивая их. Выглядело очень эффектно. Если у фигуриста не было доступа к тренажёрному залу, он всегда прибегал к этому простому тренажёру.

Левковцев знал про тренировку со скакалкой и иногда заставлял учеников заниматься с ней, но не считал такую тренировку серьёзной и способной полностью заменить процесс разминки на снарядах. В его понимании, скакалка скорее годилась для короткой разминки или заминки. Поэтому тренер с лёгким удивлением отнесся к способу разминки, придуманному Хмельницкой.

Однако Арина знала эффективность этого простого упражнения! Не просто так всегда и везде, на все чемпионаты, она возила в рюкзаке скакалку. Когда до выступления оставалось несколько минут, а мышцы ощущались скованными, пара минут занятий со скакалкой в раздевалке или служебном коридоре хорошо разогревали икроножные мышцы, бицепсы и квадрицепсы бедра.

Почувствовав, что хорошо размялась, Арина мастерски бросила снаряд на крючок. Пластиковые рукоятки стукнулись друг о друга и замерли.

— Я готова! — решительно заявила она. — Я пойду в хореозал!

Тут же послышался громкий смех одногруппников, знающих ответ тренера. Левковцев поднял голову от газеты, посмотрел на часы и покачал головой.

— Ещё две минуты Люда! Начинаем одновременно, и так же заканчиваем. Всегда так, и ты это знаешь!

— Окей! — согласно кивнула головой Арина. — Я тогда потренирую пластику и приведу в порядок дыхание.

Встав в первую позицию стиля Чэнь, она начала делать медленные и плавные движения гимнастики Тайцзицюань, которые иногда выполняла для нормализации дыхания. Тайцзи раньше считался китайским боевым искусством наравне с ушу, но до нашего времени дошли лишь плавные движения с переступаниями и медленной работой ногами и руками, которые часто практикуют пожилые китайцы в парках и скверах по утрам.

— Ты что делаешь? — с удивлением спросил Левковцев. — Это что за упражнения? Кто тебя научил?

— Это… Это гимнастика, чтобы нормализовать дыхание и кровяное давление! — смущённо пробормотала Арина, поняв, что опять сделала что-то не то. Скорей всего, в СССР сегодняшнего времени про тайцзи просто не знали, и эта практика казалась неведомой и с виду даже таинственной…

Левоковцев не мог понять, что именно продемонстрировала сейчас Хмельницкая. Будучи профессионалом, про восточные единоборства он, конечно, слыхал и читал старые конспекты в общих тетрадях, переходившие из рук в руки среди спортивной шатии-братии. В них описывались основы каратэ, который ныне находился под запретом. Но в конце 1970-х годов каратэ занимались весьма активно, и в ДЮСШОР города Екатинска была даже секция этого вида единоборств, впоследствии, после Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 1981 года, закрытая. Но методики тренировок в виде рукописных текстов и рисунков в общих тетрадях остались, спрятанные подальше от начальственных глаз. Левковцев понял, что Хмельницкая показала нечто восточное, в этом не было никаких сомнений. Но как она, в свои 14 лет, узнала эту технику?