Эх, знала бы Марина Соколовская, что о ней идёт разговор, как у двух бар, торгующих породистую лошадь или гончую…

В кабинете экстренной травматологии было весело. Травматолог Моисей Рудольфович Свирский был основательно подшофе. Об этом говорили весёлое поведение, красные глаза и хриплый голос. Хотя, возможно, хриплый голос был от папирос «Беломорканал», которые травматолог курил почти безостановочно, не успевая опорожнять переполненную пепельницу в окно, под которым уже образовалась груда бычков размером с сугроб. Впрочем, как специалисту, Свирскому не было равных. Принимали вместе с ним две медсестры, весьма дородных дамы. Одна делала перевязки и накладывала гипс, что само по себе предполагало наличие немалой силы, другая быстро писала карточки и рецепты нечитаемым почерком, что было тоже полезным навыком.

— Полных лет сколько тебе? Имя, фамилия, отчество, место жительства, — невозмутимо спросил Свирский, давая рукой знак медсестре, сидящей за столом напротив, писать данные в журнале приёма.

— Эмм… Шестнадцать. То есть, четырнадцать, — смущённо пробормотала Арина. — Хмельницкая Людмила Александровна. Улица Кирова, дом 72.

— Так и пишите, Алевтина Евгеньевна, возраст четырнадцать тире шестнадцать лет, — сострил Свирский, считавший себя большим балагуром и острословом. — Итак, на что жалуемся?

— Я спортсменка, фигуристка. Упала на катке. На лёд. На руку, то есть, — объяснила Арина и показала повреждённую руку. — В локте болит.

— Ясно. Разденься там за ширмой, пожалуйста, Людмила, до майки, чтобы я посмотрел локоть, — попросил Свирский и закурил новую беломорину.

Арина прошла за белую ширму, сняла шапку, шарф, куртку, олимпийку и осталась в белой майке с надписью «СССР» на груди. Потом прошла к Свирскому и встала прямо напротив него. Травматолог, не выпуская папиросину изо рта, лишь перекатив её на одну сторону, ощупал травмированный локоть.

— Здесь болит? А здесь? Согни, разогни. Пошевели пальцами. Пальцы не немеют? Мурашки по коже не бегут? Хорошо. Значит, нерв не передавлен. Перелома похоже, нет. Но рентген пройти придётся на всякий пожарный. Садись, Людмила. В общем так…

Свирский задумался, потом продолжил.

— Перелома у тебя нет, так же как смещения головок костей. Вывих несильный. Повлёк за собой скорей всего, микрорастяжение отдельных нитей сухожилий. Слушай внимательно. Сейчас я напишу тебе направление на ренген, на этом же этаже, 108 кабинет, подойдёшь к медсестре. Снимки придут ко мне и я посмотрю их, но они готовы только через неделю будут, потом пошлём в спортивный диспансер Миронову. В остальном, лечение консервативное. Обезболивающие таблетки анальгин, три раза в день после еды, и уколы в процедурном кабинете — тримекаин и витамин В. Физиотерапия. Магнит или парафин. Напишу заключение, пойдёшь по нему к Миронову, может, он ещё что-то добавит. Сегодня он уже не принимает, так что завтра.

— А… — робко промямлила Арина. — Мне что, больничный дадут?

— Естественно! — Свирский потушил беломорину в пепельнице жёлтыми от табака пальцами. — Минимум неделя покоя. Желательна была бы иммобилизация в шине, но я думаю, это излишнее. Да… Мочи тряпку в холодной воде и прикладывай к локтю, по крайней мере, сегодня. Надо было сразу это сделать. Пока одевайся.

Мрачная Арина оделась, взяла направление на рентген, заключение осмотра травматолога и вышла в коридор в сопровождении врача Ирины.

— Вот она, краля писаная, что без очереди вошла! — заорал мужик и хотел добавить что-то ещё, но его чуть не силком затолкнула в кабинет бабка в мутоновой шубе.

— Иди уже, рот опять раскрыл!

Правда, зашедшего тут же отправил восвояси Свирский, решивший с медсёстрами попить чайку, или чего покрепче.

— Мужчина! Вас приглашали? — недовольно спросил травматолог. — Выйдите, пожалуйста, в коридор. Перерыв десять минут на санобработку помещения.

Мужик был сильно недоволен, но что-то возразить не решился, с унылым видом вышел в коридор и замер опять у двери кабинета, прислонившись к стенке.

В рентгенкабинете тоже очередь была, хотя и небольшая. В основном больные из стационара. Но Ирина и здесь взяла смущённую Арину за руку и прошла в кабинет, над которым горела красная грозная надпись «Не входить! Работает рентгеновский аппарат!».

— Марья Ивановна! Я тебе пациентку привела! — радостно заявила Ира, затащив Арину в кабинет. — Побыстрее надо сделать. Там Свирский рентген локтя прописал.

— Прям быстрее? — улыбнулась рентгенолог Мария Ивановна, сухопарая женщина лет сорока, неспешно пившая чай.

Странно, но в рентгеновской комнате никого не было. Рентгенолог тоже решила попить чайку с плюшками.

— Ты что, не видишь??? Это же Люда Хмельницкая! — возмущенно сказала Ирина и почти бухнулась на стул рядом со столом рентгенолога. — К тебе так Пугачёву или Лещенко привезут, а ты будешь спрашивать, кто это и почему срочно.

— Да? — на Арину глянули быстрые внимательные глаза Марии Ивановны. — И точно, Люда. Что с тобой приключилось, милая? Мы же вчера ещё тебя в добром здравии видели на катке.

— Неудачное падение… — смущённо сказала Арина, не зная, куда девать руки, и решившая, что лучше держать их впереди, положив ладонь на ладонь.

— Ясно. Что там Свирский написал? Так… Рентген локтевого сустава. — Мария Ивановна отложила чай с плюшками и прочитала заключение травматолога. — Ну что ж, проходи, раздевайся до маечки. На животик и колени положи вот те тяжелые подушки. Подожди, Люда, сейчас я ей помогу.

Мария Ивановна зашла в рентгеновскую, усадила Арину на стул, положила левую руку на подставку, подвела к ней излучающую голову рентгеновского аппарата, сама прошла в кабинет и через толстое стекло посмотрела на Арину, замершую в недвижении.

— Не дыши три секунды! На счёт три дыши. Начали! Раз, два, три. Не дыши! Раз, два, три, можешь дышать! — по громкой связи сказала Мария Ивановна. — Всё, Люда, можешь одеваться. Результаты через неделю, отдам Свирскому, а он уже передаст, куда вы там договаривались.

Через пару минут Арина вышла из рентген-кабинета, словив на себе неприязненные взгляды очередников, однако Ирина, привыкшая ко всему, не обращала на них никакого внимания.

— Слушай, Люда, а тебе далеко до дома ехать? — вдруг спросила Ирина. — Мы могли бы тебя довезти.

— Да мне порядком… — осторожно ответила Арина. — Я в Рабочем посёлке живу. Это очень далеко!

— Не соседний же город! — рассмеялась Ирина и опять потащила Арину за собой. — Пошли! Дядя Коля за десять минут довезёт!

На крыльце санпропускника их встретил Левковцев, замучавшийся от безделья и пустого времяпровождения.

— Что врач сказал? — первым делом спросил он.

— Сказал, всё прекрасно! — соврала Арина, но тут же раскаялась в своих словах, ведь врать — аморально! — Сказал, что направит в спортивный диспансер, к нашему врачу, и он уже даст заключение. Но предварительно — перелома нет. Небольшой вывих. Тренироваться можно!

— Принесёшь справку от Филиппа Ивановича Миронова, тогда допущу до тренировок! — решительно сказал Левковцев. — А сейчас пока ты свободна. Лечись, Люда. Здоровье — это главное.

Не обращая внимания на возмущённый взгляд Арины, Левковцев пошёл по улице. Арина решила, что раз предлагают её довезти до дома, отказываться было бы не комильфо, поэтому на предложение Ирины ответила согласием. Домчали быстро, с ветерком, и уже через пятнадцать минут скорая помощь затормозила у последнего подъезда дома номер 72 по улице Кирова.

Мама сразу что-то почувствовала, когда Арина зашла в квартиру, положила рюкзак на пол и села на пуфик, закрыв лицо руками.

— Что случилось, Люся? — недоумённо и встревоженно спросила она. — На тренировке что-то или на улице?

— На тренировке, — нехотя сказала Арина. — Упала, травмировала локоть. Сейчас стоит вопрос о лечении.

— Как же так, малышка? Иди сюда, обниму тебя! — мама обняла Арину и очень хотелось заплакать, но Арина подумала, что слезами делу не поможешь, поэтому только промолчала.