— Здравствуйте, — улыбнулся наставник. — Увидел ваш танец, не стал мешать. Хорошо у вас получается. Сам дух этноса и географии, так сказать, хорошо передали. Мастерская работа. Вы меня всё больше и больше поражаете.

— Спасиииибоо! — почти в голос смущённо пропищали Арина и Марина. — Ну мы пойдём на лёд?

— Идите, — разрешил Левковцев. — Я вот сейчас подумал, а что, если нам поставить показательный номер с вами двумя к чемпионату области? Именно по Бобу Марли? Правда, времени осталось в обрез, а нам надо разучивать тулупы и флипы. Но можно позаниматься в субботу и воскресенье.

— Я за! — решительно согласилась Арина. — Это здорово было бы.

— Я тоже! — сказала Соколовская. — Мне это нравится!

— Вот и договорились! — обрадовался Левковцев. — Сейчас я позанимаюсь с вашей группой в зале ОФП, а вы пока разминайтесь в обычном режиме. Потом прыгайте те прыжки, что уже разучили. Марина — сальхов, Людмила — лутц. Можешь прыгать тройной флип. Потом я приду, мы переключимся на тулуп. Всё, идите.

На катке было непривычно пусто и тихо. Слышно как гудят холодильные машины в подсобке и в соседнем корпусе баскетболисты колотят мячом о деревянный пол.

— Ни разу такой тренировки не помню, — удивилась Марина. — Даже непривычно как-то.

Арина помнила… Только это было совсем безрадостное воспоминание…

… Начало февраля 2022 года. Тренировочный каток спортивного клуба «Хрустальная звезда». 4 часа ночи. Сонные Зенитова, Далиева и Стольникова шнуруют коньки в раздевалке. Смертельно хочется спать. Так хочется, что глаза произвольно закрываются. Накануне Бронгауз велел приехать на ночную тренировку и уже ждал их на катке.

— Разница между Москвой и Сеулом 6 часов, — заявил он. — Короткая программа у девушек начнётся в 11 утра по местному времени. По нашему времени это будет 5 часов ночи. Мы приедем и поселимся в олимпийской деревне за трое суток до старта. Это плохо. На третьи сутки вас накроет самый пик акклиматизации к другому часовому поясу. Возможности вашего организма уменьшатся на двадцать процентов. Днём вам будет хотеться спать, а ночью, наоборот, проявлять активность. Мало этого. Сбой суточного ритма жизни повлечёт изменение в психике. Вас постоянно будут охватывать тревога и неуверенность. Чем это лечится?

— Не знаем! Просветите!— осмелилась пискнуть озадаченная Арина. На её голос с лёгкой усмешкой отреагировали более опытные Зенитова и Далиева.

— Это лечится упорными тренировками, Аря, — ответил Бронгауз. — Но в Корее с этим будут большие проблемы. На «Айс ринк» четыре тренировочных катка, но, как вы понимаете, их нам придётся делить с сотней других фигуристов и фигуристок, с шорт-трекистами, кёрлингистами и хоккеистами. На деле у вас тренировок там почти не получится. Вы подойдёте к важнейшему старту своей жизни неготовыми ни физически, ни морально. Поэтому тренироваться мы будем здесь и сейчас. Ночью. Чтобы заранее адаптироваться к чужому ритму жизни. И приехать в Корею на пике формы. Понятно?

— Понятно! — кивнули головой мировые фаворитки, стоящие на льду, осоловело смотрящие на тренера и засыпающие на ходу. — Чё нам делать-то? С раскатки начнём?

— Не с раскатки, — покачал головой Бронгауз. — Начинаем с перекидных. Постепенно переходим на одинарные прыжки, сначала рёберные, потом зубцовые. Следом на двойные. За ними по очереди катаем макет произвольной программы, ослабленный до двойных прыжков и без каскадов. Вместо каскада прыгнете по луцику. Вращения и дорожки будем тренировать сразу начисто, в макетном прокате. На тройные прыжки перейдём в конце тренировки. В самом конце прыгнете по тройному акселю. Всё ясно?

Ясно было всё. Поэтому надежды России на золото Олимпиады в Сеуле покатили гуськом друг за дружкой. Сделав так круг по арене, у короткого борта разделились и стали прыгать перекидные. И так предстояло мучиться пять дней… Катаясь втроём по абсолютно пустой арене…

… Арина вдруг вспомнила, как Бронгауз готовил её к Олимпиаде. На ледовой тренировке он никогда не заставлял расходовать силы на непрыжковые элементы, да ещё в самом начале. В исполнении они считались более лёгкими, чем прыжки, поэтому тренировали их в комплексе с цельной программой. Бронгауз всегда велел начинать тренировку непосредственно с прыжков, потом катать программу целиком, а в конце отдельно исполнять прыжки ультра си. И у этого была тоже своя причина. Квады и триксели были лишь частью программы, усилением её основного и так прочного каркаса. Их в прокате всегда можно было заменить на тройные прыжки, исходя из конкретной ситуации на арене. Может, стоит это попробовать и здесь?

Арина подумала, что такой подход может и сработать…

Арина катила за Соколовской, выполняющей шаги, и думала, как бы ей предложить перестроить тренировку. Тратить силы на спирали сейчас казалось неразумным.

— Марина… А может по другому тренироваться будем? — обогнав Соколовскую, спросила Арина.

— И как это будет выглядеть? — заинтересованно спросила Соколовская, притормозив и сыпанув кусочками льда.

— Начнем сразу, сходу прыгать. Сначала перекидные, потом одинарные. Потом двойные. Сальхов, тулуп, риттбергер, флип, лутц, аксель. В таком порядке. Прыгаем, разгоняемся до следующего борта, прыгаем, разворачиваемся, опять прыгаем. Так мы неплохо разомнёмся. А потом откатаем макеты произвольной с одиночными двойными вместо каскадов. Другие прыжки по желанию. Хоть одинарные. Как тебе это?

Арина выжидательно посмотрела на Соколовскую. Марина встряхнула белокурыми волосами и улыбнулась.

— А давай попробуем! Мне понравилось!

Тренировка, предложенная Ариной, выглядела пободрее и поинтереснее. В ней уже на старте чувствовался некий дух соперничества. Ты сделала так, а я сделаю этак. И прыжковая разминка, кажется, принесла больший эффект, чем повторение шагов, вращений и дорожек. Когда девочки дошли до двойного акселя, Арина почувствовала лёгкую тянущую усталость в мышцах, говорящую, что тренировка пошла в плюс. Осталось отдохнуть и откатать макеты программ, пока арену не оккупировала банда юниоров старшего возраста.

Проблема одна — найти и включить нужную музыку. Во времена Арины всё легко и просто — соединил смартфон с мощным усилителем и катайся под что хочешь. Тут же на столе стояла кассетная дека и лежала груда кассет рядом с ней. И что где, совершенно непонятно — знал лишь тренер. Поэтому, чтобы не терять время на поиски своих фонограмм, поставили первую попавшуюся кассету. Заиграла сюита «Лунный свет» Клода Дебюсси. Музыка не подходила обеим фигуристкам, но решили катать под неё и под то, что будет звучать следом.

Соколовская вышла на старт и поехала. Движения у нее вначале получились более плавными и размеренными, согласно музыке, но общий темп программы не потерялся. Первая часть сюиты звучала спокойно и вальяжно, но изредка взрывалась громкими фортепианными аккордами, на протяжении которых можно было ускорить прокат. «Лунный свет» — сложное произведение. Сильные и слабые доли фортепиано, усиление и ослабление музыки. Марине пришлось потруднее, чем в «Смуглянке»!

В шагах и переходах у неё никаких упрощений не было, всё сделала по максимуму. Вместо стартового каскада прыгнула двойной сальхов, следом ещё один, вместо остальных каскадов — двойные флип и аксель. На высокие уровни исполнила дорожку шагов и вращения.

По таймингу Марина, конечно, закончила раньше, чем требовалось, секунд на двадцать — сказались одиночные прыжки вместо каскадов, но в целом откатала уверенно и красиво. И всё же была недовольна. Подъехав к Арине, покачала головой.

— Нет. Это не то. Музыка нужна наша собственная. Без неё потом теряться будем и по таймингу, и по всему. Необходимо сказать тренеру о твоей методике тренировки, может, пойдёт навстречу.

— Скажем потом! — заявила Арина. — Сейчас мне тоже надо откатать макет.