Ксения Сотникова умерла, ее убил точным ударом в сердце самый близкий человек. И тем отвратительнее было наблюдать мировую скорбь в глазах ее палача.

Если бы Оксана Керенская была бы обычным человеком, а не возникла из ниоткуда десять лет назад, она бы искренне сочувствовала такому горю. Я вижу его подлую натуру насквозь, но продолжаю играть свою роль, нисколько не сомневаясь, что рано или поздно Денис узнает, что его обманули. Его реакция меня не пугает, наоборот, с удовольствием понаблюдала бы как перекосится его лицо от этого факта.

– А вы не знаете, что именно произошло? – Он с силой сжимает в руке чашку кофе, чтобы скрыть от меня дрожь в руках. Мне, как воспитанному человеку, остается делать вид, что ничего это нет. И мой собеседник цветом лица не соперничает с белизной скатерти.

– Не интересовалась. Если честно, меня пару раз путали с Ксенией еще при ее жизни, а потом наткнулась в журнале разворот, посвященный ее кончине. Семья особо не распространялась на этот счет, но их можно понять. Когда родители хоронят своих детей, это поистине ужасно.

И снова с моих словах ни капли лжи. Маленький факт, который лучше самых пространных речей охарактеризует тот змеиный клубок, где мне довелось прожить восемнадцать лет, – отец меня не искал сам и запретил этот делать кому-либо еще. Я не дурочка и понимала, что при желании ему не составит труда разыскать меня за сутки, ведь меня прятало не ФСБ, а три парня, которым явно был не по зубам столь матерый противник. Однако, спустя пару дней после моего побега, в сети промелькнула информация о том, что младшая дочь известного коллекционера и антиквара Сотникова трагически их покинула, в самом расцвете сил. Было даже нечеткое фото с похорон в семейном склепе, в родовом поместье.

Текст статьи был сухим и максимально лаконичным, хотя прямых подтверждений моей гибели в ней не было. Лишь намеки и витиеватые фразы. Единственной подлинной вещью была лишь урна с прахом. Только в ней покоился пепел Аделаиды, любимой гончей отца, которая скончалась от старости. Мелкий плевок в мою сторону, похоронить на моем месте в склепе прах собаки, тогда как от родной дочери он предпочел отвернуться. Не то, чтобы я жалела, скорее мне уже было все равно.

– Вы хорошо ее знали? – А вот этот вопрос лишний, мне нужно было скорбно помолчать и вернуть беседу к его невесте, но эти четыре слова сорвались с моих губ против воли. Я совсем не хочу слышать лживые дифирамбы и восхваления, но, с другой стороны, когда-то он заменял собой весь мир, скрашивая адскую тиранию отца. Моя любовь не сгорела в пепле ненависти, она умерла, оставив в грудной клетке сгусток боли, который отозвался сегодня при этой случайной встрече.

– Как оказалось, я совсем ее не знал, но это не значит, что она заслуживает смерти. Ксюша была удивительно живым человеком, со всеми своими достоинствами и недостатками. Такое олицетворение весны и жизни в каждом движении. Сложно представить, что ее нет. Жаль, что я не узнал об этом раньше, приехал бы на похороны.

Денис печально улыбается, невидящим взглядом рассматривая салфетку, а тупая боль в моем сердце сменяется вспышкой ярости. Надо же, жаль ему! Трахать сестру мою ему было не жаль, надеяться обдурить наивную влюбленную дурочку тоже в порядке вещей, но стоило ему услышать о моей предполагаемой смерти, как этот подонок сразу же нацепил на лицо лживую скорбную маску.

Бедная Вика! Она же даже не представляет с кем связалась! Не могу сходу определить ее материальное состояние по первой встрече, так как одежда у нее достаточно пестрая, а порой и вовсе сшитая вручную, но вполне возможно, что его выгода немного в другом. Рома сказал, что Дени планирует податься в большую политику, так что Виктория может быть дочерью какого-нибудь бедного, но популярного общественного деятеля или в его планах состряпать очередную лживую сказочку о неземной любви.

Я не позволю ему сломать еще одну девичью жизнь. Он вообще больше не посмеет пытаться устроить свою судьбу за счет влюбленной девушки. Мне удалось восстать из пепла боли и обиды и теперь я просто обязана помочь с этим Вике. Я научу ее ценить прежде всего себя, а не смазливого красавчика.

Готовься, Денис. Это будет битва не на жизнь, а на смерть.

Денис. Наши дни

Она действительно не Ксюша. И мне бы стоило перестать откровенно разглядывать стилистку моей невесты, но это буквально выше моих сил. Можно было бы сослаться на внешнее сходство, но дело явно не только в этом. Последние пару месяцев мне приходится удовлетворяться сексом с Викторией, которая в постели не активнее бревна, и близкое общение с умной сексуальной и уверенной в себе девушкой распаляет мою кровь.

Конечно, прямо сейчас я не собираюсь заводить с ней интрижку. Не самый лучший вариант просить любовницу поработать с женой, пусть даже и будущей. Придется отложить более близкое знакомство на потом, когда она выполнит свою работу и уже не сможет испортить внешний облик Вики. Так что приходится не фантазировать о том, как Оксана будет выглядеть в полупрозрачном кружевном белье и направлять мысли в другую сторону.

Керенская, кстати, ненавязчиво меня игнорирует. Нет, если я задаю ей прямой вопрос, то она поднимает на меня свои невероятные глаза, отвечает кратко и по существу, а затем снова отворачивается к моей невесте. С одной стороны, это многое говорит о ее профессионализме, а с другой – неприятно задевает мою гордость. Я богат, обладаю достаточно недурной внешностью и привык к постоянному женскому вниманию. Эта же особа будто совсем равнодушна к моему присутствию.

– Уверена, что мы сработаемся. Обязательно посети бутик “SelfLove”. У них лучшее нижнее белье, Динара обязательно подберет тебе комплекты, который добавят уверенности. Скажешь, что от меня и получишь скидку. А теперь прошу меня простить, у меня на сегодня запланирована еще одна деловая встреча.

Она не позволяет мне за себя заплатить, отказываясь со столь очаровательной улыбкой, что на нее невозможно сердиться. Вика и вовсе смотрит на нее с таким щенячьим восторгом, что я чувствую неловкость за ее неумение держать себя в руках. Все вместе мы выходим из ресторана. Керенская целует мою невесту в обе щеки, а мне грациозно салютует двумя пальцами. Этот спонтанный и случайный жест снова напоминает мне о первой любви и ее загадочной смерти. Теперь мне не терпится оказаться в офисе и поискать подробности этой трагедии.

– Ты отвезешь меня в бутик белья к Динаре? – Вика по-детски дергает меня за рукав, отвлекая от тяжелых мыслей. – Оксана обещала договорить о скидке. Мне даже покажут модели из новой коллекции. Думаю, что тебе тоже понравится.

– Не сегодня, милая. У меня много работы и несколько видеоконференций, а вот завтра мы обязательно съездим по магазинам. – Я механически целую ее в висок, продолжая обдумывать план действий.

– Ты – самый лучший!

Вика неловко целует мои губы, пачкая мне рот противным липким блеском, от которого тут же хочется избавится, но мне приходится потерпеть, пока невеста не сядет в машину. Только потом я с брезгливой миной на лице, оттираю перламутровое недоразумение с губ. Нужно попросить ее перейти на матовые помады, которые не оставляют следов.

Спустя десять минут я быстром шагом практически врываюсь в офис. Секретарша подпрыгивает на стуле от неожиданности, но сразу же перестраивается и начинает что-то лепетать про важные документы и подписи. Мне же совсем не до работы, поэтому я громко рявкаю на всю приемную.

– Никаких подписей. Ближайший час меня не беспокоить, со мной никого не соединять, ко мне никого не пропускать. И еще принеси мне через пять минут чашку кофе. Быстро!

Ровно через пять минут, моя временная секретарша, которую зовут то ли Юля, то ли Света, осторожно стучится в дверь и, получив разрешение, заходит в кабинет с мален6ьким подносом в руках. На нем чашка кофе и два печенья на белоснежной салфетке. Мучного я не заказывал, но проводить обучение персонала не хочется. Мне не терпится заняться поиском информации по гибели Ксении Сотниковой.